— Угроза ядерной войны по нашему общему мнению реальна, — сказал на заседании Международного Люксембургского форума по предотвращению ядерной катастрофы один из выдающихся российских дипломатов, бывший министр иностранных дел Игорь Иванов.
Широкой публике так и осталось неведомо, почему президент Путин в свое время предложил Игорю Сергеевичу пересесть из министерского кресла в кресло секретаря Совета безопасности. Иванов умело и осторожно налаживал партнерские отношения с ключевыми западными странами. В годы его работы во главе внешнеполитического ведомства страна ладила с окружающим миром и имела возможность благополучно развиваться.
Он занимал кабинет в высотке на Смоленской площади, пока не изменилась внешнеполитическая линия страны.
Стратегическое партнерство с Западом было признано ненужным. В результате мы встречаем 2017 год в кольце врагов, с утра до вечера ищем ответ на их злобные происки и выделяем все больше денег на военные программы.
Международный Люксембургский форум по предотвращению ядерной катастрофы существует вот уже десять лет усилиями его президента Вячеслава Кантора, филантропа и видного общественного деятеля. Он сумел объединить усилия самых авторитетных мировых экспертов в области нераспространения ядерного оружия, сокращения и ограничения вооружений — министров обороны и иностранных дел, руководителей международных организаций, генералов и академиков. Не знаю другой организации мирового класса, где бы на таком высоком уровне откровенно вели разговор о стоящих перед нами опасностях.
Президент Люксембургского форума Вячеслав Кантор отметил пугающее отсутствие прогресса в переговорах между Россией и США по сокращению ядерных вооружений. Обе страны выходят из договорного поля, чего не было несколько десятилетий. Отсутствие информации о вооружениях другой стороны подталкивает как к преувеличению сил и возможностей другой стороны, так и к стремлению наращивать собственный арсенал. А это путь к неконтролируемой гонке вооружений и утрате стратегической стабильности.
Можно ли выиграть ядерную войну?
Человечество спокойно встретило появление атомной бомбы. Освобождение ядерной энергии подтверждало всеобщую веру в прогресс. Казалось, история, как хорошо подготовленная армия, совершает марш от низшего прошлого к высшему и счастливому будущему. Через несколько дней после ядерной бомбардировки Хиросимы и Нагасаки газета «Нью-Йорк таймс» восторженно писала: «Атомная бомба была создана для войны, но знание, которое позволило ее создать, родилось благодаря бессмертному стремлению к использованию даров природы на общее благо. Это новое знание может принести на эту землю не смерть, а жизнь, не тиранию и жестокость, а божественную свободу».
Ядерные испытания казались чем-то завораживающим, экстравагантным и даже забавным. Новый, весьма откровенный по тем временам, женский купальный костюм назвали «бикини» — в честь атолла в Тихом океане, на котором гремели ядерные взрывы.
Советские военные считали, что новая война неминуемо перерастет в ядерную. Можно ли одержать в такой войне победу? На этот счет существовали разные точки зрения.
Георгий Маленков, возглавив правительство после смерти Сталина, отказался от прежних представлений о том, что война сыграет благую роль — уничтожит мировой империализм. 12 марта 1954 года, выступая перед избирателями накануне выборов в Верховный Совет, он сказал, что новая мировая война «при современных средствах ее ведения означает гибель цивилизации».
Его слова стали желанным поводом для товарищей, мечтавших избавиться от соперника. На Маленкова обрушился министр иностранных дел Вячеслав Молотов:
— Не о «гибели мировой цивилизации» и не о «гибели человеческого рода» должен говорить коммунист, а о том, чтобы подготовить и мобилизовать все силы для уничтожения буржуазии… Разве можем мы настраивать так народы, что в случае войны все должны погибнуть? Тогда зачем же нам строить социализм, зачем беспокоиться о завтрашнем дне? Уж лучше сейчас запастись всем гробами.
Никита Хрущев говорил об использовании ядерного оружия как о чем-то вполне реальном. Его зять, главный редактор «Известий» Алексей Аджубей вспоминал, как Хрущев принимал редакторов западногерманских газет. Один из них спросил: сколько ракет нужно для уничтожения ФРГ? Хрущев тут же позвонил в генштаб. Выслушав ответ, сказал:
— Всего семь штук.
В основополагающем труде «Военная стратегия», изданном под редакцией начальника генерального штаба маршала Соколовского, говорилось, что ядерную войну можно выиграть.
В стране сформировался привилегированный и влиятельный класс — руководители военной промышленности и командование вооруженных сил. Для них холодная война — счастливое время жизни. Они нужны! И ни в чем не знают отказа!
В ту пору американские военные, как и советские, считали ядерную войну возможной. Командующий стратегической авиацией США генерал Томми Пауэрс издевался над учеными, предупреждавшими о последствиях ядерного излучения для генофонда человека:
— Еще никто не доказал мне, что две головы хуже, чем одна.
Генерала Пауэрса бесили разговоры о том, что, если война разразится, следует наносить удары только по военным объектам и щадить мирное население.
— Ограничивать себя? — возмущался генерал. — Что вы так заботитесь о сохранении их жизней! Задача состоит в том, чтобы убивать этих сукиных детей. Если в конце войны останется один русский и двое американцев, значит, мы победили.
Они не успеют спастись
Родилась особая культура времен холодной войны, когда школьникам объясняли, как спасаться в случае ядерного нападения, повсюду строились бомбоубежища. Эта пугающая перспектива произвела огромную работу в нашем сознании.
Ядерное оружие, в тени которого мы выросли, не сумело нас полностью изменить. Человечество не утратило стремления выжить. Но по-настоящему люди испугались бомбы, только осознав, что все могут стать ее жертвой. В марте 1969 года в составе КГБ создали 15-е управление с одной задачей: в случае ядерной войны спасти жизнь руководителей страны.
Но в начале 80-х выяснилось, что укрыться в бомбоубежище не успевают даже члены политбюро и их семьи.
Создатели советского ядерного оружия — академики Юлий Харитон и Андрей Сахаров пришли к Брежневу. Он воскликнул: «А, бомбовики пришли!»
Леонид Ильич весело рассказал, что его отец считал тех, кто создает новые средства уничтожения людей, главными злодеями, и говорил: надо бы этих злодеев вывести на большую гору, чтобы все видели, и повесить.
— Теперь, — заметил Брежнев, — я и сам занимаюсь этим черным делом, как и вы, и тоже с благой целью.
Он не на словах, а на деле пытался сделать все возможное, чтобы не разгорелась ядерная война. Заставлял военных договариваться с американцами об ограничении гонки ядерных вооружений. Генералы противились любым ограничениям.
Заместитель министра иностранных дел Владимир Семенов рассказывал, как он приступал к переговорам на ядерные темы. Министр обороны маршал Гречко на политбюро сказал, что сама идея договоренности с американцами преступна. И, обратившись к дипломату, добавил:
— Если Семенов намерен о чем-то договориться, то пусть сам решит, где он намерен сидеть — на Лубянке или на гауптвахте Московского военного округа.
Маршал не подозревал, что нечто подобное произносилось и в Вашингтоне. Американские военные говорили, что государственный секретарь США Генри Киссинджер «попросту идет у Советов на поводу», достигнутые им соглашения «фарс, невыгодный для Америки», а сам «Киссинджер потерял разум».
Генералы, как известно, одобряют сокращение только чужой армии.
Горбачев и Рейган
Когда между великими державами отсутствует доверие, ядерное оружие само по себе ежеминутно рождает опасность. Война может вспыхнуть в результате случайного запуска одной ракеты.
Что делать главе государства, когда ему сообщают, что другая сторона выпустила ракету, которая летит в сторону его страны? Отдать приказ нанести ответный удар? Но вдруг это случайный запуск? А если, напротив, это война?
В такой ситуации у главы государства всего лишь несколько минут на размышления.
Возможность мгновенно нанести ответный удар считается главным средством сдерживания. Успеешь выпустить свои ракеты до того, как ракеты противника взорвутся над твоей территорией, торжествовать противнику не придется. Ему будет так же плохо.
Известны случаи, когда в Соединенных Штатах во время учебных занятий по ошибке отдавались реальные приказы о запуске ракет. В 1979 году во время тренировки система противовоздушной обороны США объявила тревогу: учебное задание достоверно имитировало советскую ядерную атаку. В 1983-м нечто похожее произошло в Советском Союзе, когда солнечная буря ослепила спутники раннего предупреждения, и возникла ситуация массированной американской атаки.
На заседании Люксембургского форума Уильям Перри вспоминал, что только за те годы, что он был министром обороны Соединенных Штатов, его аппарату трижды удавалось предотвратить угрозу случайного начала войны между нашими странами.
Нас избавил от страха ядерной войны Михаил Горбачев. Американцев — президент Рональд Рейган, искренне желавший полного уничтожения ядерного оружия. Его министр обороны Каспар Уайнбергер говорил:
— Предположение о том, что победа в ядерной войне возможна, не имеет места в нашей стратегии.
США сделали ставку на обезоруживающий удар неядерными сверхточными системами по советским ядерным арсеналам. Это была главная опасность для наших военных. Столько лет создавали огромные арсеналы баллистических ракет с ядерными боеголовками, способными уничтожить Соединенные Штаты! Неужели американцы смогут запросто сбивать их в космосе, и многолетние усилия пойдут прахом?
В годы Горбачева и Ельцина была подписана целая система договоров. Казалось, великие державы закончили гонку ядерных вооружений, можно вздохнуть с облегчением.
Вам можно, а нам нельзя?
Но система нераспространения оружия массового уничтожения рассыпается. Ни одно ядерное государство не собирается отказываться от оружия массового уничтожения. И новички стучатся в двери ядерного клуба. Сюда никого не приглашают. Все сами занимают места.
В 1968 году США, СССР, Англия, Франция и Китай, которые сами себе выдали входные билеты в ядерный клуб, попытались закрепить свою монополию в договоре о нераспространении. Смысл договора таков: мы имеем право на ядерное оружие, остальной мир — нет. Но сохранить монополию не удалось. Еще четыре страны вошли в ядерный клуб де-факто — Индия, Пакистан, Израиль, Северная Корея.
Многие страны укоряют великие державы: почему вам можно иметь ядерное оружие, а нам нельзя? КНДР фактически не наказана за свою ядерную программу. Окружающий мир сделал свои выводы: у корейцев есть бомба, поэтому тронуть их боятся. И надо поскорее обзавестись бомбой. Если атом начнут расщеплять по всему миру, рано или поздно может начаться самопроизвольная цепная реакция. Обладатели бомбы, особенно если речь идет о небольших странах, враждующих с соседями, в критической ситуации захотят пустить оружие в ход.
Террористы и бомба
В ноябре 2007 года в ЮАР две группы вооруженных людей ворвались на объект, где хранятся сотни килограммов обогащенного урана. Они захватили пункт управления, застрелили дежурного. И вдруг исчезли, даже не попытавшись похитить уран. Странная история. Но она свидетельствует, что террористы могут заполучить ядерные материалы.
Специалисты утверждают, что достаточно просто изготовить небольшое взрывное устройство из обогащенного урана: «При взрыве на стадионе во время популярного футбольного матча смертельную дозу радиации получат сто тысяч зрителей». Один из самых страшных сценариев: террористы захватывают атомную электростанцию. Если они выведут из строя систему охлаждения активной зоны реактора, радиация расплавит защитный экран, и в атмосферу выплеснется смертоносное радиоактивное излучение.
Дес Браун, недавний министр обороны Великобритании, говорил на Люксембургском форуме:
— Можно обычным взрывом распылить радиоактивные материалы в воздухе и погубить множество людей. Это материалы, которые используются в медицине. Исламисты в районе иракского Мосула заявили, что уже извлекли цезий из медицинских материалов, то есть они знают, где все это найти и как использовать.
Милитаризация сознания
Но главная опасность — противостояние России и Соединенных Штатов. В нашей стране взял верх прежний тип мышления — враждебность к окружающему миру, инстинктивное стремление спрятаться от него за частоколом ядерных ракет, поиск врагов, внутренних и внешних.
Вячеслав Кантор констатировал на Люксембургском форуме:
— Идет милитаризация сознания. Особенно среди молодежи, среди тех, кто заинтересован в гонке вооружений. Разоружение — презираемое слово для истеблишмента. Многие политики не сознают, что и единичное применение ядерного оружия станет всемирной катастрофой. Забыто и предсказание ядерной зимы — то есть разрушение всей жизни даже тех, кто выживет при обмене ядерными ударами.
Академик Алексей Арбатов назвал страшную цифру: миллиард (!) человек погибнет в случае ядерной войны между Пакистаном и Индией. Миллиард!
Дес Браун, бывший министр обороны Великобритании:
— Нынешнее поколение мировых лидеров просто плохо разбирается в этих вопросах. И эти люди руководят великими странами! Премьер-министр Англии сказала, что страна готова при определенных обстоятельства пересмотреть подход к ядерному оружию. Иначе говоря, опять возникла уверенность, будто ядерное оружие сохраняет мир. Забыли, что это дестабилизирующая система вооружений, и ее применение поставит точку в истории человечества.
Академик Арбатов:
— Запасы ядерного оружия сокращались в течение четверти века, и это привело к неожиданному психологическому эффекту. Исчезло понимание, что ядерную войну нельзя выиграть. Обратите внимание, что никто из мировых лидеров эту формулу не произносит. Напротив, обсуждается модернизация ядерного оружия, что сказывается на поведении военных и на умонастроениях общества.
Игорь Иванов:
— Доверие в политике формируется только в совместном деле. Ведь президент Буш-младший и Владимир Путин в свое время подписали соглашение, что мы стратегические партнеры! А куда мы ушли… Маршал Ахромеев писал, что генштаб пришел к выводу о невозможности использовать ядерное оружие. Забыли и об этом! Опять отошли от формулы о неиспользовании ядерного оружия первыми. А ведь вносили эту формулу в военную доктрину… Нельзя строить безопасность на использовании ядерного оружия. Потеряна культура диалога. Ушли специалисты, умеющие вести переговоры, дипломаты, которые десятилетиями этим занимались. Не осталось профессиональных переговорщиков. Нужно опять их учить. А разоружение — особая материя, требующая серьезной подготовки, да и таланта.
* * *
Идет новая холодная война. А мы-то уже подзабыли, как жить в условиях военного времени. Все, что осознано человечеством за последние десятилетия, перечеркнуто. Для молодого поколения политиков, которые войну видели только на экране компьютера, ядерное оружие — не что-то страшное, способное всё уничтожить, а просто большая бомба. Вероятно, скоро появятся люди, которые станут вдохновенно убеждать нас, что мы победим в ограниченной ядерной войне и что наш человек достаточно силен духом, чтобы вновь встать на ноги.
Международный Люксембургский форум, рассказал Вячеслав Кантор, намерен попросить двух президентов — Владимира Путина и Дональда Трампа — ответить на ключевые вопросы: что еще можно предпринять, дабы остановить распространение ядерного оружия, предотвратить случайный запуск ракет, попадание ядерных материалов в руки террористов, создание «грязной бомбы»?
И, может быть, необходимость ответить на эти вопросы станет удобным для обоих президентов поводом встретиться?
