«Други я сам родом из Сибири но 12 лет прохожу службу на СФ как можно влится в казачье братство в Мурманске. Казаком не был, не я не предки, но всегда мечтал стать. За рание благодарен, и хранит вас Бог», — пишет (здесь и далее грамматика сохранена) некий гражданин в интернете, адресуясь будущим своим побратимам-казакам. Необычность этой просьбы — потому как не было на Руси такого, чтоб в казачье сословие «вливались» не по праву рождения, а по душевному порыву, — искупается нетривиальностью адресатов. Казаки за Полярным кругом — это даже на взгляд человека, привыкшего к превратностям российской жизни, диковинка. Донские, кубанские или яицкие казаки — дело понятное. А вот заполярные…
«Пишешь Ходатайство и заполняешь Анкету, 6 месяцев испытательный срок. Выучишь кодекс чести казака (заповеди), сдашь зачеты о культуре казачьей, исторический экскурс, устав…ну и собеседование», — не теряясь, отвечают претенденту в группе «ВКонтакте».
«Или верим на слово! Или бывает, что человек по душе казак. Всё сугубо индивидуально…» — добавляют там же.
И, в общем-то, особого греха в том нет — в конце концов, де-юре, «нереестровые», то есть не внесенные в государственный реестр казачьих обществ РФ казачьи объединения ныне — общественные организации, вроде кружков любителей народной песни и клубов вязальщиц крючком. Но суровые заполярные казаки приравненными к вязальщицам быть не хотят, а хотят — к чиновникам. Именно такой законопроект был внесен давеча на заседание Мурманской областной думы.
По проекту регионального закона, подготовленного правительством области, казаки будут нести государственную гражданскую службу. И не бесплатно: финансировать эти удовольствия намерено областное правительство — при заключении соответствующего договора между губернатором и атаманом.
Тут, конечно, вспоминается «День выборов»: атаман Парамонов и договоры на поставку чапельников из стратегического сырья. Впрочем, такого рода шутки в случае принятия соответствующего закона станут небезопасны, ведь, как рассказали «Новой» сами казаки, исполнять они собираются функции полиции. По версии Валерия Курганова, представившегося «атаманом общины Кубанского казачьего войска в Мурманске», одного полицейского вполне можно заменить двумя казаками, назначив каждому зарплату в 35 тысяч рублей. И дело сразу пойдет на лад, ведь казак — человек, во-первых, православный, во-вторых, с нагайкой. А добрым словом и нагайкой можно добиться гораздо больше, чем просто добрым словом. При таком раскладе Курганов гарантирует полное искоренение воровства в регионе в течение года.
— Залезет кто-нибудь в дом — казаки разберутся, — поясняет атаман. — Ремня получит принародно — и больше воровать не будет. И это не самосуд. Это народный суд!
— Позвольте, — говорю, — это ж по Уголовному кодексу квалифицируется как самоуправство.
— Конечно, — реагирует атаман. — Есть основания, по которым можно. Например, воровство. Вот залезет кто-нибудь вам в карман, например. Это как родители ребенку ремня могут дать!
— Не могут, — рискую разочаровать собеседника я. — Это вообще-то статья УК. «Побои» называется.
— А надо так дать, чтоб человек потом не пошел заявление писать, — не сдается Курганов. И то правда, думаю. Долго ли, умеючи…
Тут выясняется, что свои умения казаки готовы приложить не только к сфере охраны правопорядка, но и к любой другой.
«Вот смотрите, какой у нас трэш в ЖКХ, — сетует Валерий. — Надо поставить одного казака атаманом — и с него спросить». Кстати, в этой сфере у заполярного казачества уже есть опыт: «атаман станицы Александровской» Николай Лысенко в атаманы переквалифицировался как раз из управдомов — ранее руководил муниципальным предприятием города Гаджиево «Служба городского хозяйства». Четыре года назад на одной из детских площадок, за которые отвечала служба, на неисправной детской горке погиб ребенок. Обвинение тогда предъявили инженеру, к директору претензий у следователей не оказалось. А тот вскоре стал муниципальным депутатом ЗАТО Александровск. Правда, соратники Лысенко теперь называют ЗАТО станицей Александровской.
«Войсковой старшина станицы Александровской» Алексей Зубарев на заседании облдумы заявил, что казачество разработало «мероприятия по решению экономической и продовольственной безопасности региона, развитию молочного и мясного направления». И уже получило на это правительственные гранты. Но что-то пока о мясомолочном процветании ЗАТО ничего не слышно. Сельское хозяйство области практически банкрот, да и не может быть в ином состоянии при нынешней стоимости энергоносителей за Полярным кругом. Единственная его отрасль, которая на Севере показывает хороший результат, — оленеводство. Но представить казака на олене пока трудновато.
Впрочем, и казачьей кавалерии в Мурманске не замечено. Депутат Олег Минин, ядовито поинтересовавшись, как у заполярного казачества с урожаями ржи и пшеницы, предложил установить ценз: поставить во дворе думы коня и всех желающих стать казаками заставить показать, как они смогут пустить этого самого коня в галоп. За казаков, закручинившихся было от такого поворота, вступился депутат и адмирал Вячеслав Попов, бывший командующий Северным флотом, в августе 2000-го возглавлявший операцию по спасению «Курска», во время которой к спасательным работам не допускали британских и норвежских водолазов. Ныне Попов, отсидев пару сроков сенатором, опустился до рядового членства в региональном парламенте, где подает голос редко, но метко.
«Почему казак и обязательно конь? — отреагировал он на иронию коллеги. — А почему не может быть казак и снегоход? Конь был нужен и для пахоты, и для боя. Почему наш северный казак не может сесть на снегоход для боя и пахать на тракторе?»
Хорошо, что не на подводной лодке. Не совсем, правда, ясно, в какие бои снарядит адмирал «нашего северного казака» на снегоходе. Разве что с оленями да крабами воевать. Хотя воевать, как выяснилось, необязательно. В думе пояснили, что служба государева для современных казаков факультативна.
В «Новороссии» заполярные казаки, судя по фотографиям в соцсетях, уже отметились, да и на крымском референдуме их встречали — неофициальные вооруженные формирования, что-то вроде «титушек», только в форме, конечно, незаменимы для «особых» задач. Но это (формально) не под эгидой государства, «на добровольческих началах». Хочешь — воюй, не хочешь — не воюй. Между тем, напомню, казачья вольница была некогда дарована в обмен на обязательное участие в военных кампаниях. А без них «казак», какой мундир ни натяни, превращается в обычного реконструктора.
Правда, реконструкторы обычно точны в деталях. А вот форма заполярных казачков вызывает недоумение. Лампасы, околыши и выпушка на их погонах синие — прикладной цвет Терского казачьего войска. Неужто товарищи запутались в географии? Есть, конечно, в Мурманской области Терский берег Белого моря, но к Тереку он ровно никакого отношения не имеет.
«Это не форма терских казаков, терское войско не носило лампасов, — объясняет Валерий Курганов. — Мы в свое время ни в одно казачье войско войти не смогли, хотели образовать свое, Северо-Западное, но не случилось. В результате форму ни одного казачьего войска здешние казаки носить не вправе. Вот и придумали свою». Придумывали, видимо, с фантазией — иначе откуда бы на рукавах иных представителей заполярного казачества еще и шеврон Добровольческой армии Деникина (угол цветов российского флага), с которой у казаков были, мягко говоря, сложные отношения.
Впрочем, историческая достоверность у нас хромает часто. Вспомните «атаку каппелевцев» в «Чапаеве», где каппелевцы, никогда в реальности с Чапаевым в бою не сталкивавшиеся, выступают вдобавок в черной — корниловской! — форме. Но ведь красиво!
Позвольте, но уж погоны-то точно не для красоты носят. И видеть на плечах самопровозглашенных казаков подполковничьи погоны, до степени смешения сходные с армейскими, странновато. Какие ж воинские звания в НКО? Кто их присваивает? Казачий круг издревле присваивал лишь должности — вроде хуторского атамана, но никак не звания, которые за службу даровало лишь государство.
Теперь все иначе: так называемые нереестровые казаки, к которым относится большая часть из 7 казачьих обществ Мурманской области, и правда воинские знаки различия носить не вправе, а реестровое, к коему, по утверждениям самих казаков, относится Александровское, под водительством атамана-управдома на погоны право имеет. И присваивает их казачий круг. Причем в зачет идут звания, заработанные кандидатом в казаки «в миру» — в армии, полиции или ФСБ.
После этого понятно: напрасно спрашивать, за какие заслуги такой иконостас наград на груди мирных «реконструкторов» и кем эти награды присвоены. Непонятно только, как при таком вольном обращении с традициями казаки, ратующие за принятие закона, дающего право на госфинансирование, претендуют на «сохранение традиционного уклада»? И почему не принимается аналогичных законов, направленных на сохранение, например, традиционного уклада жизни коренного населения области — саами и поморов?
По словам атамана Курганова, для принятия в заполярные казаки ныне достаточно исповедания православной веры. Главной задачей казачества он называет воспитание народа. Видимо, это и подкупает региональное министерство по внутренней политике, в недрах которого родился соответствующий законопроект. В связи с чем хочется рекомендовать опекавшему казаков в думе вице-губернатору внимательнее вчитываться в открытые источники. Ведь, судя по группе «Казачество Мурманска и Мурманской области» в VK, где в «шапке» указаны контакты атамана, сейчас на повестке другая «великая историческая задача». Запись на стене группы, датированная 25 мая, — феерический манифест некоего «Будущего русского национального правительства», которое «во исполнение указа грядущего Русского Царя» требует немедленно «освободить весь русский народ от евреев».
