Полина Павлова из якутского села Бердигестях стала волонтером эвакуационного пункта, принимающего пострадавших от пожаров в Горном улусе Республики Саха (Якутия). Три семьи ее родственников пострадали от пожаров в маленьком селе Бясь-Кюёль в 100 км на север от Бердигестяха.
— Полина, расскажите, пожалуйста, где вы сейчас находитесь и что там происходит?
— Я нахожусь в районном центре Горного улуса в селе Бердигестях, в резервном эвакопункте. У нас организованы три эвакуационных пункта. В двух уже есть люди, в нашем еще нет, но мы держим его, так как пожары еще идут, угроза еще есть. Что у нас происходит — там, где я сейчас нахожусь, это спортивный комплекс, у нас приготовлено 168 спальных мест; сейчас для другого улуса у нас забрали 80 раскладушек и спальных принадлежностей.
Полина Павлова. Фото из личного архива
— Ожидается еще, что будут эвакуировать деревни?
— Ожидается, к сожалению.
— Есть уже сведения, откуда ожидается эвакуация?
— У нас девять населенных пунктов, мы ждали из двух сел, но там пока что отбой, потому что огонь чуть-чуть отошел. У нас чуть-чуть считается, когда огонь за 40 километров. А вот райцентр, где я сижу — тут тоже есть угроза.
— То есть сам Бердигестях под угрозой?
— Да, от Бердигестяха в 50 километрах лес горит сейчас.
— У вас сейчас сильное задымление?
— Сейчас не очень. Очень сильный ветер каждый день, и с ветром дым кружит вокруг нас. Вот с утра было все чисто, а сейчас снова чувствуется. Но гарь все время.
— Сколько сотрудников и сколько волонтеров в вашем эвакопункте?
— Нас всего трое.
— И вы все волонтеры?
— Да. А всего волонтеров — сорок человек, на весь Бердигестях.
— И со всего Горного улуса будут свозить в Бердигестях?
— Нет, у нас очень большой улус, удобнее эвакуировать в ближние поселки, где нет пожаров. У нас расстояния очень большие — между поселками бывает по 100 километров.
— То есть, помимо вашего эвакопункта, создаются и другие?
— Да.
Ниже — цитаты из онлайн-дневника Полины Павловой в фейсбуке.
Эвакопункт. Фото из фейсбука Полины Павловой
8 августа
«...вчера приняли семью сестры мы с мужем, в своем новом доме на даче. А семью мужа — младший брат мужа, у них большой дом, но погорельцы, шесть человек, будут жить отдельно в маленьком доме во дворе. Вчера все собрались в одном большом доме, готовили еду, разговаривали, было девять детей, три своих, шесть — внуки бясь-кюёльцев. У якутов не принято рыдать, плакать. Как и обниматься и целоваться. По возможности. Только вместе держаться. В тяжелые дни. Подставить плечо, прикоснуться руки, чуть приобнять…»
«...А в глазах и в мозгу стоит мужчина погорелец. Как он стоял, как будто провинившийся школьник, и рассказывал о том, как сгорел только что построенный дом. Вся техника. Как старался сам потушить. Что остался, в чем стоит. И дети. И внуки. И все теребил руки... От шока не отошел еще. Что сгорели все документы, кроме паспорта. Как быть, как быть, все время спрашивал. Мы кое-как успокоили его, предлагали остаться в нашем эвакопункте, но он отказался. Сказал, что у дочки. Направили его к специалистам на консультацию».
Эвакопункт. Фото из фейсбука Полины Павловой
9 августа
«Поговорила с пятилетним мальчиком. Арылхан. Бегал, играл по залу, где мы работали. Из эвакопункта, расположенного там же в школе. Я предложила свой телефон, чтобы поиграл. Он тут сказал: «У меня тоже был телефон. Но сейчас нет, потому что у меня дома больше нет». Сказала, что скоро у них будет новый дом. «Такой же, как раньше?» — спросил ребенок. Я ответила: «Еще лучше!»
10 августа
«Сегодня пришла принимать душ семейная пара старше меня. Она — шустрая такая. Он — в облаке седеющих кудрявых волос. <...> Говорю ему: «Какая шикарная шевелюра!» Он отвечает: «Продаю!» И после этого тихо спросила, что с домом у них. Сгорел. Дальше поговорили о новом проекте домов, что это за материал — сэндвич-панель, будет ли тепло. <...>
Пришли два парня за раскладушкой и постельными принадлежностями. <...> Помогли им собрать раскладушку, матрац с одеялом, подушкой и бельем в мусорный плотный мешок. В Бясь-Кюёль повезут. Тот парень все шутил. «Остаться хочу, вы мне жену поищите».
Разбор одежды. Бабушка двадцати внуков. Перебрали много детского. Самый тонкий пуховик. Баул предметов гигиены.
Молодежный лидер села. Красивый светлый мальчик с модной стрижкой. Блонд. Он вчера пришел с далекого пожара и получил шок. Наша главная повезла его к психологам. Парень успел рассказать нам много. Как вдоль дорог валяются сгоревшие собаки, как гуляет медведь по окраине села, из-за этого люди в магазин на машине ездят. Как его микрорайон огонь сожрал за 15 минут. Огонь был, как живой. Как будто выбирал, куда идти, какие дома выбрать. Двухэтажный дом целительницы три раза обошел, и ушел к другим. Как до изнеможения работают пожарные и мальчики-военные. Как люди сгоревших домов живут в школе и ругаются на эвакуированных, у которых дома целые.
Женщина, у которой сгорел сарай с сорока кроликами и курами, и она туда рвалась, чтобы открыть дверь и выпустить живность. Ее пожарные за шиворот уволокли, иначе бы сгорела сама...
Девушка, перебирающая детскую одежду, потом села с телефоном и плакала. Дочка двухлетняя рядом бегала.
Тяжело...»
Лесной пожар уничтожил постройки. Фото: ГУ МЧС Якутии / ТАСС
В интервью Антону Красовскому глава Якутии Айсен Николаев удивляется сухому лету:
«Красовский: Вас метеорологи не предупреждали?
Николаев: Они за три дня сказали, что будет сильный ветер. Но что такое «сильный ветер»…?
Красовский: Нет, я вообще говорю про засушливое лето.
Николаев: В метеосводке они говорили, что лето будет обычное, но оно будет просто более засушливым…Так, ну в принципе у нас засуха бывает раз в пять–десять лет, но то, что будет самое засушливое, самое сухое за всю историю наблюдений лето — это, конечно, мы не могли даже представить».
Не будем тут напоминать Айсену Сергеевичу, сколько пожаров бывает у нас и в «просто засушливое» лето…
