Итак, основной тезис сторонников максимального сокращения прав граждан на медицинский аборт состоит в том, что число абортов в России растет, а рожают женщины значимо меньше. При этом, однако, не указывается временной отрезок, по сравнению с которым стали меньше рожать.

Какие метрики мы могли бы применить для оценки этого утверждения? Очевидно, первой окажется собственно количество абортов на душу населения. И тут нас ждут факты, подтвержденные данными Минздрава РФ, зафиксированные на графике ниже:

• количество абортов падает;
• доля самопроизвольных абортов возросла чуть ли не до половины всех абортов.

По моему мнению, это связано как со смещением возраста родов, так и с большей пациентской настороженностью.

Число медицинских легальных* и самопроизвольных абортов
в расчете на 1000 женщин репродуктивного возраста (15–49 лет) 1992–2018 гг., система Минздрава

Существуют, конечно, регулярные вбросы информации про «900 тысяч неучтенных абортов», которые, однако, не выдерживают никакой критики. В академических рецензируемых журналах подобные публикации найти невозможно.

Да, скажут консерваторы, пусть так, но рождаемость-то в стране падает. И апеллируют они к туманному показателю, называющемуся «суммарный коэффициент рождаемости» — его видно на втором графике. Он действительно очень важен для оценки динамики населения, действительно показывает нисходящий тренд и определяется как число детей, которых бы родила одна женщина на протяжении всего репродуктивного периода при такой рождаемости, как в этом году.

Т.е. фактически это показатель воспроизводства населения в целом, но не «производительности» отдельной женщины.

При этом сами женщины за последние 20 лет рожают скорее больше, чем меньше. Обратимся глазами к третьему графику, обобщающему статистику рождений по возрастам. Что мы видим? Мы видим, что, безусловно, время ранних массовых родов закончилось в 1990-м, но за последние 20 лет (в первую очередь — благодаря росту вспомогательных репродуктивных технологий и их погружению в систему ОМС) показатель общего числа родов на одну женщину детородного возраста чуть возрос, хотя пик рождаемости и сместился к старшим возрастам.

Очень хорошую иллюстрацию этого тезиса приводят авторы тг-канала «Демография упала», сравнивая возраст рождения 1,2 и 3+ ребенка в возрастных группах «самого младородящего» и «самого старородящего» регионов России — Тувы и Санкт-Петербурга соответственно.

В Санкт-Петербурге первенца рожают в среднем в 28,5 года. Это уровень нижней (самой младородящей) трети европейских стран. Выше — несколько десятков развитых стран, в т.ч. с гораздо более высокой рождаемостью.

Средний возраст рождения первенца для всей России и вовсе самый низкий в развитом мире.

Возрастное распределение рождаемости, г. Санкт-Петербург и Р. Тыва
по очередности рождения ребенка, 2022 г., на 1000 женщин соответствующего возраста

Что демонстрирует эта статистика?

• Во-первых, что рост доступности медицинской помощи (Петербург — российский лидер по числу врачей на душу населения) позволяет отодвинуть срок первых родов на более позднее время.
• Во-вторых, что с «ранними родами» в России все хорошо: Россия из развитых стран самая «младородящая», и даже «старородящий» Петербург в целом рожает раньше многих стран с более высокой рождаемостью.

Причиной падения численности населения в Российской Федерации является в первую очередь — естественное движение населения, выход огромных масс женщин из репродуктивного возраста. Цифры рождаемости на одну женщину остаются относительно стабильными, а применение вспомогательных репродуктивных технологий позволило отодвинуть возраст живорождения ближе к менопаузе.

Собственно, масштабирование репродуктивных технологий и создает основной потенциал воспроизводства населения страны. Подобная индустрия не только позволяет эффективно задействовать образовательные и трудовые возможности женщин молодого возраста, но и сама по себе является отличной нишей для развития высокотехнологичного импортозамещения, а также для создания «хороших рабочих мест» с высоким потенциалом конкурентоспособного развития.

Важными также остаются институты социального обеспечения: поликлиники, детские сады и школы, массивы бесплатных кружков и секций. Наконец, значимую роль в планировании деторождения играет уверенность в завтрашнем дне, высокая норма сбережений домохозяйств и возможность поддержания устойчивого благосостояния. Все эти показатели, в отличие от административного давления на медицинские организации с целью запрета абортов и социального прессинга женщин, содействуют росту экономики и стимулируют национальное благополучие в целом, не формируя одних «точек роста» в ущерб другим.