К

то-то назовет все изложенное выше политической целесообразностью, кто-то конформизмом, конъюнктурой, предательством. Или особенностями национальной политики.

Последнее, пожалуй, точнее. Ведь все это уже было. В конце августа 1991-го, когда каждый мало-мальски заметный на политическом пригорке спешил повернуться, решительно порвать с властью прежней и успеть примкнуть к тем победителям, которых не судят. К победителям, которых некому судить. Шел чемпионат страны, где обязательной программой был решительный разрыв с прошлым, произвольной — прогибание под новую власть.

Тот же Шаймиев, глава татарских коммунистов, в ту пору, в 91-м, усвоил уроки политического конформизма столь успешно, что в

99-м даже не пришлось заниматься повторением пройденного. Остальные герои левой колонки этой таблицы от него не отстали. Умение держать нос по политическому ветру осталось у наших властителей отличительной чертой, доведенной до уровня инстинкта, самого животного из всех существующих — инстинкта самовыживания.

Как и восемь с половиной лет назад, так и ныне первыми поспешили прогнуться региональные царьки. Кто-то, как Руцкой, Илюмжинов или Наздратенко, успел учуять нужное направление еще до 31-го или, точнее, до 19-го. Кто-то, как Рахимов, Яковлев, Шаймиев, Аяцков, во всю прыть торопится вскочить на подножку уходящего поезда теперь.

Что как поезд верховной власти отойдет в светлое будущее без них? Где тогда выбивать дотации, бюджетные ассигнования и прочие, идущие от Кремля и Белого дома вспомоществования, без которых любому российскому региону не жить, а голове на очередных выборах не быть переизбранным? И что тогда? Искать собственного преемника, который в благодарность за власть подпишет указ о гарантиях отставнику областного масштаба и членам его «семьи»? А что как не подпишет?!

Раз за разом сдающие на отлично экзамены по прогибанию перед властью и унюхиванию малейших верховных перемен властители наши так и не научились, собственно, управлять своим регионом и развивать его экономику. Некогда было. Кремлевские игры требуют так много времени и сил, что ни на что другое их не остается.

И до 26 марта, и сразу после нас ждет еще немало поразительных примеров, достойных внесения в эту таблицу. Но это еще не все. Пройдет время — не четыре года, так восемь лет. И уже Путину (или кому-то другому, какая, собственно, разница) придет пора сходить с политической сцены и отправляться в свой Вифлеем. Тогда-то и пройдет очередной чемпионат России по прогибанию перед новой властью.