Первый президент РФ ушел в оставленный для себя «зеленый коридор»
М
ы в принципе странный народ. Например, мы ни на грош не верим нашей власти — день не верим, месяц не верим, год не верим... А потом как будто находит затмение — один раз поверим! Причем именно этот раз оказывается самым что ни на есть неудачным — в смысле ущерба как для общества, так и для каждого из нас в отдельности. Так что мы опять перестаем верить власти. До очередного затмения.
Мы никогда не верили, что Ельцин может просто так уйти в отставку. Причем много лет. А когда он неожиданно именно это и сделал, мы легко поверили, что президент вдруг устал и решил уйти на покой. Хотя на поездку в тот же Вифлеем у него сил вполне хватило. Да и все последние три года он без проблем руководил нами из ЦКБ. Так что его приезды на пару часов в Кремль всегда воспринимались подобно явлению Христа народу. Непонятно, почему такое правление ему вдруг надоело и он решил раньше времени закончить томительный спектакль своего царствования?
Ельцин никогда ничего не делал просто так. Тем более в вопросах, касающихся своей власти. Так что, похоже, не все так идиллически невинно в этом маневре с досрочной отставкой. И, возможно, это было не «уходом», как нам усиленно внушали, а единственным «выходом» для «первого президента».
Чтобы понять, где на самом деле оказался Ельцин, нужно вернуться к началу того лабиринта, из которого он попытался выбраться таким нестандартным образом. Этот лабиринт называется «чеченский вопрос», и вход в него в свое время открыли малограмотные сценаристы-политологи.
Дело в том, что угроза дальнейшего распада России в начале 90-х годов выглядела вполне правдоподобно — достаточно вспомнить те же татарские страсти по независимости. Вот и родилась идея создать такую ситуацию искусственно и устроить отступнику «показательную порку». Чтобы у всех других любителей независимости этот пример навсегда отбил охоту покушаться на целостность России. Выбор пал на Чечню. Именно с этой целью ей передали оружие и три года позволяли творить все, что только заблагорассудится.
К концу 1994 года в Кремле пришли к выводу, что объект для показательной порки созрел, то есть достаточно криминализировался и приобрел в глазах остального российского общества соответствующую репутацию. Настала, так сказать, пора «власть употребить» и навести в Чечне «конституционный порядок». Однако затея с треском провалилась: вместо победы над врагом за три часа силами одного полка мы получили полномасштабный Афганистан. Так что к исходу второго года войны даже придворным политологам стало ясно — с имеющимся на тот момент состоянием армии и страны благополучно закончить «показательную порку» невозможно в принципе. Нужна была передышка, чтобы привести в порядок и власть, и вооруженные силы. В итоге на свет появилось Хасавюртовское соглашение. Решение проблемы было перенесено на 2001 год — предполагалось, что за пять лет мы сможем хорошо подготовиться и тогда наконец у нас хватит сил закончить экзекуцию.
Чеченцы это понимали не хуже кремлевских «стратегов». И потому не намеревались ждать пять лет, пока мы соберемся с силами и еще раз попробуем их проучить. В отличие от Кремля, посвятившего все свое время внутренним разборкам, они три года целенаправленно и упорно готовились к будущей войне. И к нынешнему лету полностью подготовились. Так что чеченцам ни к чему было ждать 2001 года. Наоборот, им нужно было втянуть Россию в войну именно сейчас, пока российские власть и армия находятся в полуразложившемся состоянии.
Кремль так рано воевать не собирался. Хотя бы потому, что понимал свою нынешнюю слабость. Перед чеченцами стояла задача втянуть Россию в войну обманом. С этой целью они предложили устроить показательную военную «разборку», с помощью которой «партия власти» продемонстрировала бы свое молодечество и тем обеспечила себе победу на предстоящих парламентских и президентских выборах. Мол, повзрываем, постреляем, пошумим, а потом обо всем договоримся. Естественно, «партия власти» должна будет оплатить накладные расходы чеченской стороны плюс согласиться на статус Чечни в качестве члена союзного государства по образцу Беларуси. За власть над Россией цена, согласитесь, не самая высокая.
Посредником в этой провокации, вероятнее всего, выступал всем известный «великий комбинатор» и лучший друг одновременно русского и чеченского народов. Сама же сделка была заключена на встрече Басаева и Волошина во Франции, о которой летом сообщали французские и российские СМИ. Были оговорены основные детали военного представления, в том числе и граничные условия: предполагалось, что российская армия «с боями» освободит северные районы Чечни, в которых и останется на зимовку. Весной, ближе к президентским выборам, будут проведены показательные «сражения» еще в нескольких районах республики, чтобы у российского общества сложилось полное впечатление о близкой и неминуемой победе над ужасными «террористами».
В Грозном правильно рассчитали, что генералы не остановятся на берегу Терека и полезут дальше в глубь Чечни. «Легкие победы» очень уж кружат головы плохим военным. Помните, как вскоре после форсирования Терека генералы подняли вой по поводу чьих-то попыток остановить войска? Это был как раз тот рубеж, на котором положено было остановиться. Но генералы слишком шустро продвигались вперед и задолго до парламентских выборов «освободили» надтеречные районы. Вернее, вначале они двигались, как положено, медленно, но потом все быстрее и быстрее... Мало того, они с ходу вторглись в те районы, которые были оставлены для весеннего представления. Чеченцы такими действиями «возмутились» и потребовали остановить войска. Кремль попытался это сделать, генералы в ответ начали грозиться сорвать погоны, и режиссеры поняли, что если войска действительно остановятся, весь предвыборный спектакль пойдет псу под хвост. В итоге было решено плюнуть на все договоренности с партнерами и воевать дальше. Авось и вправду удастся победить.
Россия влезла в полномасштабную войну в невыгодной для себя ситуации и будучи к ней не готовой. А «великий комбинатор» начисто пропал с экранов и страниц газет — ему, видимо, очень не хочется расхлебывать заварившуюся в итоге кашу. По крайней мере на этом этапе. Опять же что-то он получил: в качестве компенсации за нарушение договоренностей по сделке и связанную с этим потерю лица Кремль прекратил возбужденное против него известное уголовное дело.
Все почему-то говорят о том, что генералы якобы выиграли информационную войну. Во-первых, они выиграли эту войну не у чеченцев, а у российского общества, которое в итоге не имеет реального представления о действительно происходящих в Чечне событиях. Так что для общества эта «победа» военных имеет более чем сомнительную ценность. Во-вторых, генералы начисто проиграли чеченцам информационную войну в западных СМИ. В результате мировое сообщество уже поставило знак равенства между действиями Югославии в Косово и России в Чечне. Что чеченцам и было нужно. То есть российское общество дважды проиграло информационную войну — и своим генералам, и мировому сообществу.
Причем винить в этом нужно лишь самих себя — всем с самого начала было понятно, что с помощью штурмовиков и гаубиц с террористами не борются. С их помощью проводят только карательные операции против мирного населения. Поэтому организованная Росинформцентром и одуревшими СМИ «всенародная поддержка борьбы с террористами» превратила нас почти поголовно — за компанию с генералами — в карателей. А за это обществу придется платить соответствующую цену.
Для Югославии экономические санкции не слишком опасны — страна живет не за счет сырьевого экспорта. Миллионы югославов работают по всему миру, везут заработанные деньги домой и на них живут. Мы, как известно, деньги только вывозим за границу и на 90% живем за счет экспорта сырья. Поэтому экономическое эмбарго в отличие от Югославии для нас смертельно. И чеченцы нас очень ловко к нему подвели — от санкций нас отделяют в лучшем случае три-четыре недели. Поэтому как бы Ельцин ни грозился ядерным оружием, с помощью наших арсеналов, к сожалению, нельзя заставить Запад покупать наше сырье и продавать нужные нам товары. Соответственно мы ничем от экономической катастрофы не защищены.
Нелишне будет напомнить, что на саммите Европейского союза в Хельсинки вопрос об экономических санкциях был снят не благодаря усилиям нашей дипломатии, а потому, что в повестку дня были включены лишь демонстративные меры в этой области — отмена гуманитарной помощи, программы ТАСИС и прочее. Как известно, было принято решение не мелочиться — послать с инспекцией председателя ОБСЕ Кнута Воллебека и по итогам его поездки принять решение о полномасштабных экономических санкциях против России за ее действия в Чечне.
По разным оценкам, чеченцы подготовили не менее 20 тысяч боевиков. Помню, уже на пятый день бомбежек Чечни главком ВВС Корнуков сообщил об уничтожении двух тысяч «террористов». За последующие три месяца генералы увеличили эту цифру до 7 тысяч. Учитывая склонность наших вояк к вранью и то, что никто этих трупов не видел, можно оценить потери чеченской стороны в 300—500 погибших. То есть чеченская армия сохранила свои силы и, как русские войска в 1812 году, до последнего времени просто избегала решительных сражений. Чего же она ждала? Разумеется, экономического удара по России с Запада, который за две недели поставит страну на колени и после которого чеченцы устроят российской группировке «ночь длинных ножей».
Вероятнее всего, в этом и состоит стратегический замысел Масхадова. Рассредоточенная по десяткам населенных пунктов, пьянствующая и беспечная армия «победителей» будет разгромлена за одну ночь. Можно быть уверенным, что именно к такому сценарию войны чеченцы все три года и готовились. И, разумеется, полностью подготовились. Сотни солдат и офицеров будут убиты, тысячи попадут в плен. После чего Кремль согласится на любые условия чеченской стороны.
Всю кампанию чеченцы практически без боя оставляют населенные пункты — им ни к чему разрушать свои собственные дома и раньше времени демонстрировать свою силу. Что же касается ожесточенной обороны Грозного, то здесь действует другая логика. В глазах мирового сообщества Грозный должен стать вторым Сталинградом и притягивать к чеченским событиям внимание мирового сообщества, не давая этому вниманию ослабеть. Все-таки штурм большого города и «зачистка» небольшого селения производят на мир разное впечатление. Поэтому до тех пор, пока Запад не нанесет России экономического удара, Грозный будет держаться.
Точно так же атаки чеченцев 9 января на Аргун, Шали и Гудермес представляют собой типичную разведку боем перед предстоящим главным ударом. В этих налетах они оценили устойчивость наших гарнизонов к внезапным атакам, реакцию штабов, маневренность резервов, тактику наших ответных действий и прочие технические вопросы реальной боеготовности российских войск. Для решающей операции по уничтожению всей группировки такая разведка абсолютно необходима. И, может быть, даже не одна.
В сущности план чеченцев состоит из пяти пунктов:
1. Втянуть Россию в полномасштабную войну в невыгодных для нее условиях.
2. Сформировать на Западе представление о карательном характере действий России в этой войне.
3. Подставить Россию под удар смертельных для нее экономических санкций Запада.
4. После того, как группировка российских войск расползется по десяткам мест дислокации и окончательно разложится, разгромить ее одним ночным ударом.
5. По итогам экономической и военной катастроф при поддержке Запада добиться независимости Чечни.
На сегодня можно констатировать, что первый и второй пункты выполнены полностью. На саммите в Хельсинки началось осуществление третьего пункта плана. Учитывая, что пятый пункт — чисто технический, можно считать, что процентов на 70 чеченцы свой план уже реализовали. В свете этого бодрые заявления Кремля и генералов, что они за пару месяцев с триумфом закончат военную кампанию и искоренят терроризм, выглядят по меньшей мере странно.
А кто не верует — предпочел смыться, пока не поздно. Россия, конечно, не Югославия, а Ельцин не Милошевич. Пока. Поэтому «другу Борису» ультиматум поставили для начала в конфиденциальной форме. Воллебек вернулся из инспекторской поездки в Чечню 16 декабря, а уже 22 Ельцин засобирался в отставку, о чем проинформировал Путина. Видимо, лидеры западных держав дня три посовещались и числа двадцатого проинформировали президента о своих условиях: или до середины января он выводит из Чечни войска, или против России вводятся полномасштабные экономические санкции со стороны «большой семерки». А сам он объявляется вторым Милошевичем с перспективой хотя бы заочно предстать перед Гаагским трибуналом по военным преступлениям.
В итоге президенту расхотелось руководить страной в тот момент, когда ее постигнет самая большая из устроенных им катастроф. И он с максимумом поспешности и с минимумом торжественности переложил бремя ставшей слишком опасной власти на преемника. Ханжески добавив при этом завет «беречь Россию». Что ж, Ельцин всегда умел найти для себя выход из любой ситуации.
МИД, через который, вероятнее всего, передавались условия ультиматума, решил не портить праздники преемнику и не стал его беспокоить до третьего января. Как известно, третьего января Путин вдруг выразил пожелание перенести президентские выборы на еще более ранний срок, чем это было заявлено. Это, несомненно, была его естественная реакция на пренеприятное известие — попытаться успеть избраться до наступления катастрофы, потянув резину с выполнением условий ультиматума. Но так как посвящать членов Совета Федерации в истинные причины поспешности было нельзя, из затеи ничего не получилось.
Путин прекрасно понял всю «широту» жеста Ельцина: в случае экономической и военной катастроф его шансы стать президентом становились нулевыми. Поэтому, когда и. о. президента немного очухался, он начал предпринимать действия, которые, с одной стороны, могли бы произвести на Запад благоприятное впечатление, с другой стороны — не сильно испортили бы его имидж «национального героя»: убрал с постов и глаз наиболее одиозных генералов и приостановил штурм Грозного.
Ельцин всегда умудрялся переложить ответственность за собственные провалы на других. Весной 1998 года он, похоже, нутром почуял приближающийся крах пирамиды ГКО и ловко подставил вместо себя и Черномырдина мало кому известного Кириенко, который и сгорел в премьерском кресле вместе с пирамидой и сбережениями россиян. Так что сегодня «первый президент» просто повторяет тот же трюк — вытащив из своих запасников очередного оловянного солдатика, он посадил его вместо себя на чеченскую бочку с порохом.
Разница в высоте поста для солдатиков тоже объясняется просто: за экономические провалы положено отвечать премьеру, а за общегосударственные — президенту. Так что как бы бодро ни выглядел Путин, он в сущности лишь очередной зиц-председатель кремлевской конторы «Рога и копыта».
Как мне представляется, ничем иным, кроме как грандиозной катастрофой, правление Ельцина просто не могло завершиться. Видимо, это судьба — его и наша. Разложившаяся и деградировавшая власть может обеспечивать общество только катастрофами. А ельцинская эпоха для страны — это путь от катастрофы к катастрофе. Причем без единого исключения. Было бы по меньшей мере странным, если бы в финале вышло как-нибудь по-другому.
