Специалисты армии и госбезопасности — о гибели генерала Малофеева
Г
ибель генерала Михаила Малофеева заставляет оценить положение российских войск в Чечне несколько иначе, чем это делают официальные агентства и телевидение.
Напомним, генерал-майор Малофеев — заместитель командующего 58-й армией — оказался в гуще боевых действий со штурмовой группой внутренних войск и погиб в Заводском районе Грозного. Поначалу его считали пропавшим без вести. Затем посмертно присвоили звание Героя России. И поспешно похоронили.
Мы обратились к действующим и бывшим офицерам армии и госбезопасности с просьбой проанализировать ситуацию. Что означает непосредственное участие командующего в боевых действиях, чем оно обусловлено, о чем свидетельствует... Сразу отметим, это не спекуляция на смерти генерала, а попытка понять, что происходит с группировкой наших войск.
На официальные источники рассчитывать не приходится. У них — выборы... Кроме того, если для Михаила Малофеева смерть в бою была доблестным поступком, то для армейской системы, а в особенности для политиков, загнавших войска в безвыходное положение, она стала очередным провалом. Или преступлением.
Офицеры госбезопасности:
— Ситуация неоднозначная. Узнать, что произошло на самом деле, практически невозможно — к слову, это говорит о состоянии связи и подразделений, поставляющих оперативную информацию. Следовательно, и о степени согласованности действий наших сил.
Воюют в городе. Там боевые действия идут совсем по другим правилам. Нет полной координации действий штурмовых групп. Кроме того, видимо, по-прежнему не налажено взаимодействие между армией и внутренними войсками. К примеру, им по-разному платят. Армия воюет постоянно, МВД направляет сменные отряды. Эти бытовые факторы в отсутствие серьезной идеи имеют решающее значение.
Полной блокады Грозного не существует. Подразделения вокруг города сменяют друг друга и идут дальше. Небольшие мобильные группы боевиков по 10—15 человек имеют возможность войти в город и выйти из него. Сдаются раненые и больные, причем нередко выходят без оружия... Такую «сдачу» можно считать недействительной. Больные уходят, а другие с их оружием продолжают воевать.
В городе — обширная сеть подземных коммуникаций. Говорить о какой-то линии фронта вообще бессмысленно. Ситуация динамично меняется, поскольку под землей можно пройти куда угодно. Генералы, сидящие в министерстве, мыслят категориями открытых действий. А боевики хорошо знают город, включая его подземную часть, и имеют возможность основательно подготовиться. Вот и получается: район, казалось бы, зачищен, а на самом деле боевики спускаются под землю и выходят в тыл.
При нашей «оперативной информации» и «связи» отслеживать ситуацию весьма проблематично. Вполне вероятно, что на Малофеева надавили сверху, причем надавили бесцеремонно, как это принято. Напомнили о «политической ситуации», спросили, почему нет успехов в чеченской столице и почему он не в курсе расположения сил (а в курсе быть просто невозможно).
В итоге генералу по собственной инициативе или по приказу пришлось отправиться на передовую для изучения обстановки. А там ситуация далеко не телевизионная. Во время внезапной атаки он не бросил подразделение и с честью погиб в бою. Остальное свидетельствует — положение было крайне тяжелым. Что никак не согласуется с бодрыми сводками...
Армейские офицеры:
— Ситуация, конечно, была неважная. Не исключено, что там началась паника. Генерал был вынужден решать эти вопросы. У него не было выбора. Внутренние войска выполняли задачу по зачистке. Но проблема операций в городе в том и состоит, что там масса подземных коммуникаций и обстановка непредсказуема.
Не исключено, что Малофееву позвонили и отправили разбираться самостоятельно. Генерал не каждый день ходит в бой. У него другой круг обязанностей. А для того, чтобы разобраться в обстановке, есть начальник штаба, начальник оперативного отдела, начальник разведки... Найти истинную причину случившегося теперь практически невозможно.
— Положение в Грозном очень тяжелое. Это не подлежит сомнению. Практически все офицеры, которых я знаю, полагают, что на генерала Малофеева надавило руководство. Вероятно также, что не идти в бой он не мог. Никакого продвижения не было. Войска стояли. А идеология на этой войне напрочь отсутствует. Солдаты в строю говорят: «Они убили товарища!», раненые: «У меня друзья там остались...» Иной мотивации воевать у них нет. Подобные обыденные причины — самые сильные.
Понимая, что солдаты деморализованы, и в полной мере ощущая недовольство начальства, генерал лично отправился в район боевых действий. Его загнали в очень жесткие рамки. Видимо, из-за выборов...
