76-я дивизия ВДВ из Пскова потеряла 106 солдат и офицеров

В Пскове сейчас холодно и промозгло. Но в домах военного городка 76-й дивизии ВДВ в Черехе некоторые окна открыты. На подоконниках — радиоприемники и даже телевизоры.

Я подхожу ближе, но все тихо. Новостей, которых здесь ждут, нет...

— Что же вы, в Москве, делаете? А Путин знает? — на меня печально и мрачно смотрит человек в камуфляже без погон.

Сегодня девятое марта. Девятый день после гибели в Аргунском ущелье в Чечне десятков солдат и офицеров Псковской дивизии. Четвертый — после того, как весть об этом пришла в город вместе с ложью: тридцать один погибший. Ворота штаба дивизии закрыты наглухо. Пропускают только женщин, чьи мужья и братья в Чечне. Погибли? Живы? Если погибли, то когда привезут гробы и похоронят?

Молчат. Сутки звоню, хожу, езжу, пью в барах и забегаловках. Из потаенных разговоров с офицерами узнаю то, о чем молчат и врут до сих пор. Все мои собеседники еще не отошли от только что минувшего горя: 21 февраля, попав в засаду под Шатоем, погибли 20 десантников из все той же 76-й дивизии ВДВ. Ребят хоронили в те дни, когда еще одна рота дивизии сражалась и умирала в Аргунском ущелье.

Вот факт бесспорный — только что радио сообщило: костромская и ульяновская роты ВДВ выводятся из Чечни. Офицеров, которые беседуют со мной, беспокоит, что Псковская дивизия остается в Аргунском ущелье. Полковник сказал мне страшное: «Дивизию оставили добивать».

И последнее. В Махачкалу из Пскова вылетел борт с гуманитарным грузом. Самолет с нашими ребятами — груз 200 — ждут 14 марта. Однако не все тела погибших вернутся на родную землю — многие из них невозможно опознать.

«Новая газета» будет продолжать следить за развитием событий.