Березовский может быть спокоен — Волкова в Берне пока не ждут
Прошлой зимой, во время поездки в Швейцарию, я стал невольным свидетелем разгоревшегося было скандала: в центр его угодил находившийся в то же время в Берне следователь по особо важным делам Генеральной прокуратуры Николай Волков.
Напомню суть дела: 1 декабря «Литературная газета» опубликовала интервью Волкова: «На днях Березовскому может быть предъявлено обвинение в мошенничестве в крупных размерах». И в Берне, и позже в Москве Волков говорил мне, что ничего подобного утверждать не мог: «Я что — ненормальный? Исчерпывающих доказательств вины Березовского от швейцарских коллег пока не получено, а я предъявляю обвинение?» В тот же день 1 декабря агентство РИА «Новости» распространило официальное опровержение Волкова: никаких подобных заявлений «Литературной газете» он не делал и делать не мог.
Однако вспыхнувший скандал не утихает до сих пор. В распоряжении редакции оказалась выписка из протокола слушания, состоявшегося ранним утром 1 декабря 1999 года в Берне, в генеральной прокуратуре Швейцарии. На этих слушаниях наряду с другими свидетелями предстал
г-н Рене Купперс, экономист из Женевы. В допросе участвовали люди весьма солидные: заместитель генерального прокурора Швейцарии Хансйорг Штадлер, Жозеф Шеррер из центрального управления уголовной полиции, адвокат генпрокуратуры Люк Лаймгрубер и Николай Волков. Тут же находились мэтр Томас Земп, адвокат г-на Купперса, и Андреас Цойгин из компании «Форус Сервисиз С.А.».
Как видно из протокола, допрос г-на Купперса был прерван: представители компании «Форус» высокому собранию предъявили статью из «Литературной газеты» от 1 декабря 1999 года. Далее в протоколе сказано: «В результате этого возникли сомнения в правомерности дальнейшего участия господина Волкова в ходе настоящего слушания. По причине вышеизложенного генеральная прокуратура Швейцарии лишает господина Волкова права участвовать в продолжении слушания. Господин Волков покидает зал».
Ни в Берне, ни в Москве Волков об этой ситуации не обмолвился ни словом.
Я пришел в его рабочий кабинет на Мясницкой и положил на стол два экземпляра выписки из протокола: на французском и на русском языках. Николай Васильевич текст прочитал мгновенно, объяснил его так:
— Я сам был поражен не менее моих швейцарских коллег — было ясно, что меня снова подставили. Едва выйдя из комнаты, где проходили слушания, я позвонил моим коллегам в Москву и попросил срочно от моего имени опровергнуть утверждения «Литературной газеты». Как только это было сделано, швейцарские коллеги подтвердили свою готовность к сотрудничеству. А удаление меня из зала — обыденная, рутинная процедура в таких ситуациях.
Я напомнил Волкову, что за документами по делу «Аэрофлота» он собирался в Берн еще в начале февраля. Минул месяц — никто его не приглашает. Почему?
— Потому что суд еще не подтвердил готовность предоставить нам давно ожидаемые документы.
Я не хотел, да и не мог с ним спорить, но от сомнений избавиться не мог — не раз я слышал в Берне, что документы, которых так страшится Березовский, могут быть переданы Генпрокуратуре России в самое ближайшее время.
