Не успела осесть земля над могилами 84 десантников 104-го парашютно-десантного полка Псковской 76-й дивизии ВДВ, еще не высохли слезы на глазах их жен, матерей и отцов — памяти павших героев было нанесено еще одно оскорбление. Я уже писал в предыдущих номерах «Новой газеты» о слышанных в Пскове гневных словах многих офицеров: командиры, бросившие ребят в эту бойню и девятнадцать часов равнодушно взиравшие на гибель своих подчиненных, проявили либо преступное безразличие, либо халатность, либо полное неумение командовать. И то, и другое, и третье в боевой обстановке всегда считалось воинскими преступлениями, каралось строго и беспощадно.
И вдруг на второй день после похорон в Пскове, 15 марта, рупор Минобороны — Агентство военных новостей (АВН) — сообщает немыслимое: «Должностные лица, виновные в гибели псковских десантников, благодаря объявленной Госдумой амнистии наказания не понесут».
Как заявили корреспондентам АВН в Главной военной прокуратуре, «следственные мероприятия проводятся по факту гибели каждого военнослужащего в Чечне, но еще не было случая, чтобы к ответственности был привлечен командир или старший начальник». А куда денешься — таково решение нашей добрейшей Думы.
Абсурд? Ничего подобного. В тексте постановления об амнистии читаю: «1. Не возбуждать уголовные дела в отношении лиц, совершивших общественно опасные деяния в ходе проведения антитеррористической операции на Северном Кавказе, прекративших вооруженное сопротивление и добровольно сдавших оружие и военную технику, А ТАКЖЕ В ОТНОШЕНИИ ВОЕННОСЛУЖАЩИХ, СОТРУДНИКОВ ОРГАНОВ ВНУТРЕННИХ ДЕЛ И СОТРУДНИКОВ УГОЛОВНО-ИСПОЛНИТЕЛЬНОЙ СИСТЕМЫ, СОВЕРШИВШИХ ОБЩЕСТВЕННО ОПАСНЫЕ ДЕЯНИЯ В ХОДЕ ПРОВЕДЕНИЯ УКАЗАННОЙ ОПЕРАЦИИ» (выделено мною. — Г. Р.)
Больше всего меня умиляет это «а также».
Какой гнев г-на Ястржембского мы бы вызвали, если бы черт нас попутал назвать вторгшихся в Чечню федералов бандитами, схватившимися с такими же бандитами.
А тут вдруг такой сюрприз от Государственной Думы — ей-то уж выволочку не устроишь.
Итак, итожим: ни странный пока расстрел подмосковного ОМОНа, ни случившийся в первые дни кампании налет федеральной авиации на Армавирский спецназ ВВ, ни, наконец, за псковскую трагедию никто под трибунал не угодил и не угодит: Думой не велено.
...Помню, как сразу после похорон десантников на псковском кладбище Орлецы-2 министра обороны Игоря Сергеева кто-то спросил: не кажется ли ему, что после псковской трагедии отношение к войне россиян изменится? И не спросят ли люди с виновников бандитского нашествия на Чечню?
Маршал долго молчал, а потом едва слышно сказал: «Не знаю...»
