МЫ СНИМАЕМ ПУТИНА ТАКИМ, КАКОЙ ОН ЕСТЬ

Современное документальное кино без телевидения немыслимо. Да в сущности обыватель и не видит особой разницы между журналистскими репортажами и документалистикой: та же проблематика, те же темы и идеи. Режиссеры вынуждены принимать это как данность, ведь в кинотеатр зритель за документальным кино не пойдет. Однако игровое и неигровое кино — это искусство со своими художественными образами и неповторимой эстетикой, чего нет и не может быть в журналистике. Единственный выход — популяризировать этот жанр посредством все того же телевидения. Чем, собственно, и занимается Виталий МАНСКИЙ, автор и ведущий программы «Реальное кино» на РТР

— Виталий, вы ведете программу о документальном кино на РТР, открыли единственный российский Интернет-сайт о таком кино. Как вы считаете, нужно ли это сегодняшней России?

— У России нет какого-то особого пути. Нет такого народа, который утром не смотрит на себя в зеркало. А я стараюсь дать людям возможность пристальнее посмотреть на себя. Если люди не будут понимать, кто они такие, это может привести к трагедии общества.

— По какому принципу вы отбираете фильмы для своей передачи?

— В этом сезоне мы делали передачу на манер фестиваля. Каждый месяц мы меняли тематику фильмов. Теперь мы хотим совершить небольшой откат, чтобы занять более мощную оборону для более мощного наступления. С середины марта мы начали показывать 15-серийный американский фильм «Миллениум», а с начала сентября мы планируем показывать фильмы собственного производства. Телекомпания РТР готова финансировать порядка 40 полнометражных документальных фильмов и около 10 спецпроектов. Выходить в эфир мы будем, как и прежде, по воскресеньям вечером. У нас и сейчас неплохой рейтинг, порядка 10—15%, но мы хотим поднять его до 25%. Арт-кино у нас и было, и будет, но меньше — около 15 фильмов в сезон. Этим фильмам мы будем делать широкую рекламу, чтобы собирать всю «продвинутую» аудиторию.

— На какие темы будут сниматься фильмы и каких режиссеров вы хотите задействовать в этом проекте?

— Пока не буду говорить о тех режиссерах, чье окончательное согласие мы еще не получили. Но вот что будет уже железно. Рената Литвинова будет снимать очень личный документальный фильм о женской красоте. Я как режиссер и продюсер сейчас снимаю фильм о Горбачеве «Осень императора». Сергей Мирошниченко — фильм о Путине, о том, как он входил и входит во власть. Это первый фильм подобного рода — когда на глазах зрителей человек идет по карьерной лестнице вверх. Все это телезрители смогут увидеть будущей осенью. Кроме того, мы планируем делать масштабный документальный сериал, который растянется на век. Мы будем следить за жизнью людей от их рождения и до конца жизни. Съемки должны начаться в конце уходящего века, т. е. в декабре.

— Будет ли затронута в проекте тема Чечни?

— Да, конечно. Я хотел бы через газету обратиться к режиссерам, солдатам, их матерям, ко всем, кто понимает, что происходит в Чечне. Мы готовы обсуждать все ваши идеи и лучшим предоставить возможности для съемок фильма.

— Этот проект осуществляется на государственные деньги. Не боитесь ли вы, что позиция ваших авторов может не совпасть с позицией государства?

— Я всю жизнь старался общаться с государством на расстоянии вытянутой руки. Сегодня у меня есть надежда, что государство поумнело и сбросит с себя лишний балласт.

Только что прошла предвыборная кампания, и ни для кого не секрет, кого поддерживает государство. 17 марта мы выпустили фильмы о Путине, а потом и о Зюганове. И что интересно — в наше производство никто не пытается вмешиваться, да и режиссеры у нас снимали и снимают такие, которые не захотят плохо сказать о своем герое. Поэтому я думаю, что руководство канала и сам Олег Добродеев согласятся показывать чеченскую проблему с разных точек зрения.

— А каков бюджет всего проекта?

— Я пока не буду раскрывать выделенную сумму, но могу сказать, что на 40 качественных документальных фильмов в год хватит. Кроме того, еще будут деньги на съемки спецпроектов. Но об этом пока рано говорить.

Во всех проектах я стараюсь максимально задействовать все государственные студии кинохроники. Фильм о Путине снимала петербургская студия документальных фильмов, о Зюганове — московская. В «сериале века» будут участвовать все киностудии страны от Владивостока до Владикавказа.

— Как вы думаете, сможет ли документальное кино в России подняться на тот пик популярности, что был у него в годы перестройки?

— Я думаю, что да. Ведь главное для фильма — общественный запрос: если люди хотят это видеть и слышать, фильм смотрят. Неужели сегодня в России нет общественного запроса? Есть. Другой вопрос, что люди вообще не ходят в кинотеатры, поэтому разрушенную систему кинопроката заменило телевидение. И очереди, которые раньше выстраивались у кинотеатров, выстраиваются у телеэкранов. Например, у нас недавно был фильм Гутмана «Три дня и больше никогда» о человеке, приговоренном к расстрелу. Этот фильм посмотрели 16% населения страны. Если это перевести в другие цифры, то получится несколько миллионов человек. В Европе и даже в Америке — бум документального кино, и этот бум скоро придет в Россию.

В общественном сознании наших людей отсутствует такая профессия, как документалист. И нет никакой структуры, которая объединяет людей этой профессии. Я бесконечно восхищаюсь Ольгой Свибловой, которая создала и поддерживает престиж профессии фотографа. Я сплю и мечтаю, чтобы появился такой же чумной человек, который объединил бы документалистов. Даже если исходить из меркантильных соображений, это очень правильное вложение своих сил. Это же и бизнес, и различные фестивали. Я пытаюсь это делать, но у меня не хватает на все времени.

— Документальное кино может быть коммерческим?

— Конечно. Фильм «Неизвестный Путин» вышел в эфир 17 марта в 21.45, в прайм-тайм. Социологические данные (пока только по Москве) показывают, что фильм посмотрело около 17% доли аудитории канала, это максимальный процент в этот день. При такой доле аудитории фильм окупится только за счет рекламы вокруг него, не говоря уже о «прочих» интересах. Там было много эксклюзивного материала, который мы выкупили у владельцев, и поэтому его можно увидеть только в этом фильме.

— Не за телевидением ли будущее документального кино?

— Я отвечу так: будущее документального кино невозможно без телевидения, но это не означает, что будущее документального кино — за телевидением.