СюжетыОбщество

У МЕНЯ НЕМНОГО ДРУГАЯ ЖЕСТКОСТЬ

Этот материал вышел в номере № 27 от 17 Апреля 2000 г.
Читать
Министр налогов и сборов Александр ПОЧИНОК считает, что они с Путиным похожи, но не очень — Вас удовлетворяет, как сегодня обществом воспринимается МНС? — Мы действительно пытаемся создать министерство, которое было бы дружелюбно по...

Министр налогов и сборов Александр ПОЧИНОК считает, что они с Путиным похожи, но не очень

— Вас удовлетворяет, как сегодня обществом воспринимается МНС?

— Мы действительно пытаемся создать министерство, которое было бы дружелюбно по отношению к налогоплательщику, четко выполняющему свои обязательства. Которое бы могло объяснить налогоплательщику, помочь, если он не нарушает. Чтобы там не было очередей, чтобы к нему нормально отнеслись. Чтобы ему контактировать с нами было приятно.

В то же время мы создаем систему, которая бы приводила к неотвратимости наказания тех, кто нарушает. И мы каждый день доказываем, что любые случаи нарушений могут и должны наказываться по всей строгости закона. Мы поставили на вершину работы самое ценное: репутацию, которую, как известно, деньгами не измерить. Конечно, мы сожалеем, что не все налогоплательщики знают, что такое налоги. Ну чего вы хотите? В стране 70 лет налогов просто не было.

— У вас нет ощущения, что государство, выставив такие налоги, не имеет морального права карать за их неуплату?

— Вы знаете, нет. Ставки у нас среднеевропейские. Вот руководители предприятий говорят: у нас налоги на круг 80 — 90 процентов получаются. А вы покажите мне хоть одно предприятие, которое бы честно заплатило налоги, и они были бы 80 процентов.

— Конечно, не покажу, потому что никто честно не платит.

— Платят, и многие. Я это знаю доподлинно.

— Откуда вы знаете, честно они платят или нет? Вы же не можете учесть прибыль, сформированную в оффшоре.

— Известны объемы производства предприятия, оно не может нелегально произвести больше, потому что у него нет на это мощности, известно, что цена соответствует мировой. Поэтому легко подсчитать сумму налога. Это же видно — кто платит по-честному, а кто пользуется оффшором. Мы сейчас создаем налоговые паспорта всех регионов и предприятий. Мы действительно знаем, сколько может дать та или иная территория, то или иное предприятие.

— Вы всерьез полагаете, что сегодня у нас нормальные налоги, что их можно платить?

— Я знаю, что их можно платить, и их платят сотни тысяч предприятий. Другое дело, что как раз из-за того, что мы стали их лучше собирать, налоговая нагрузка реально выросла. Мы сейчас забираем в виде налогов 41 процент валового продукта. И поэтому мы с Минфином, конечно, солидарны, что налоговую нагрузку надо снижать. В новой второй части Налогового кодекса предусмотрено 20-процентное снижение.

— У МНС полувоенная форма, ваши PR-кампании наполнены грозной риторикой: заплати и спи спокойно. Это вряд ли соответствует имиджу дружелюбного министерства.

— Форма вводилась в ГНС еще в 1991 году. Другое дело — она уж очень напоминала мундир железнодорожного кондуктора. Мы ее сменили. Да, мы не можем быть мягкими по отношению к тем, кто нарушает закон. И вы видите, что элементарное наведение порядка дает соответствующий рост. Поэтому наши сотрудники надевают форму, это дисциплинирует налогоплательщика. Но подчеркиваю, что наши сотрудники в масках и с автоматами не ходят. Грозная риторика используется налоговой полицией. Но это правильно.

— Но вы, приходя с проверками, часто исполняете заказы конкурентов или политические заказы.

— Я все время спрашиваю: ну скажите, на кого инспекция «наехала» в политических целях? И мне пока не привели ни одного факта. В стране прошла череда предвыборных кампаний. Все понимают, что возможности наши огромны. Но обратите внимание: за все это время не было ни одного случая политического использования этой мощной машины. А потому нет возможности привести пример.

— Когда перед думскими выборами «Новую газету» подряд проверяли инспекция и полиция — это было просто так?

— Перед думскими? А как «Новая газета» может повлиять на выборы? Понимаете, если б мы пришли с проверкой на ОРТ или НТВ — с их огромным охватом... А на «Новую газету», по-моему, чем больше нападаешь, тем больше поднимается ее престиж. Тогда мне нужно было сочинить какой-то уж иезуитский замысел: специально для повышения влиятельности «Новой газеты» вероломно напасть, с вами договорившись. Но с вами ведь не договоришься, вы зубастая газета. А перед выборами была нормальная плановая проверка, и это легко доказать.

— Скажите, вы действительно собираетесь написать на всех пивных этикетках налоговую агитацию?

— Да, хотим.

— Вы людям пива спокойно выпить не даете, у населения из-за вас массово откроются язвы желудка!

— Да нет, язвы-то не будет. Просто налогоплательщики пьют миллионы бутылок пива ежедневно. Поэтому мы попросили крупные пивоваренные заводы выступить организаторами целой акции, написать на этикетках: «Настоящий мужчина на пиво и налоги деньги найдет всегда!»

— Говорят, в Иркутске с этикеток вы лично смотрите строгим взглядом и пиво там называется «Налоговый рай».

— По-моему, «Налоговая гавань». Да, было такое. Но в серийном производстве этого не будет. Надо будет, кстати, в «Новую газету» ящичек иркутского пива доставить.

— Так вы же с него потом подоходный налог возьмете.

— В соответствии с законом.

— Самая страшная для граждан вещь — это техническая реформа налоговой системы, проводимая на деньги Мирового банка, которая позволит вам все контролировать. Как там дела?

— Мы не собираемся пугать налогоплательщика. Мы ему, наоборот, поможем. В результате реформы ему не нужно будет стоять в очередях, выискивать формы отчетности, ругаться с инспектором. Большую часть работы он сделает дома, мы сами пришлем ему декларацию.

— Так что все-таки с реформой? МБ платит «налоговые» транши?

— Платит. Есть результаты. Вы можете съездить и посмотреть. Первый транш займа заканчивается. 39-я инспекция в Москве оборудована. Она уже собрала все данные по доходам физических лиц по Москве и области, ее эксплуатация позволила получить 1,3 млрд рублей подоходного налога дополнительно в бюджет. Размещены вычислительные центры в Нижнем Новгороде, в Волгограде. Этот первый заем уже окупил себя буквально за три месяца. Сейчас мы готовимся ко второму.

— Если я не подам в этом году декларацию, вы найдете мой гонорар в каком-нибудь издании?

— Точно найдем, лучше подайте.

— Вы в прошлом году мне тоже говорили, что найдете. Я не подал ради интереса, и вы не нашли, хотя гонораров были десятки.

— Ничего, зато в этом найдем. Мы теперь не можем поймать только нелегальные, нигде не учтенные расчеты. Если ваш гонорар хоть где-то проходил как платеж, мы его отыщем. Следующий этап — это борьба с теневыми расчетами.

— Вы постоянно говорите, что новая техника позволит свободно вести налоговую историю граждан. И если я не буду хорошим налогоплательщиком, то мне вроде бы потом нельзя будет получить, например, кредит. Как вы собираетесь сотрудничать с частными банками, чтобы они при выдаче кредитов учитывали мое налоговое поведение?

— Это, к сожалению, будет не скоро. У банка — своя тайна, у нас — налоговая. Мы в большинстве случаев не можем дать банку сведения о налогоплательщике, а банк не может дать нам сведений о доходах клиента. Банки сами должны формировать налоговую историю клиентов. Хотя буквально пару дней назад министры ЕС приняли беспрецедентное решение: информация о процентах по банковским вкладам граждан будет открыта для налоговых органов Европы.

— Говорят, ваша жесткость настолько созвучна жесткости Путина, что вы станете вице-премьером вместо Христенко.

— У меня немного другая жесткость, чем у Владимира Владимировича. Но я рад, что в налоговом вопросе мы полностью совпадаем. Что касается работы — то меня полностью устраивает моя.

— Путин скорее реформатор или скорее сторонник ужесточения выполнения нынешних норм?

— Путин, по моим ощущениям, жесткий реформатор. Он требует быстрых реформ и быстрых действий, направленных на отстаивание интересов России. И жестко за это спрашивает.

— Правительство наконец внесло в Госдуму разработанный замминистра финансов Шаталовым Налоговый кодекс. Как я понимаю, вас не устраивает в нем существенное снижение оборотных налогов, которые легче всего собираются.

— Знаете, меня устраивает вариант Шаталова. Единственное: лично мне бы хотелось сделать реформу радикальнее, но более радикальный вариант через Думу не пройдет. Можно было гораздо резче снизить налог с физлиц, гораздо серьезнее изменить налогооблажение природных ресурсов. Мы всегда выступали за единый социальный налог. Внесенный вариант мягче, но нельзя требовать от Думы невозможного. Поэтому мы вариант Шаталова поддерживаем.

А по поводу оборотных... Реформой предусматривается отмена оборотных налогов в течение трех лет. Их вообще не будет.

— Ну и как вы будете наполнять казну при неуклонно снижающихся во время реформы оборотных налогах?

— То, как мы перевыполняем сейчас планы по налогам, позволит нам спокойно переносить снижение НДС.

— Вам-то позволит спокойно переносить, но не Касьянову, которому в условиях отсутствия кредитов МВФ отдавать на Запад по 10 млрд долларов в год.

— Мы соберем и для Касьянова достаточно. И это не декларация, поверьте. Вы видите, Россия довольно долго не берет кредитов на Западе, и бюджет выполняется.

— И цена на нефть, упавшая с 30 до 19 долларов, — не помеха?

— Бюджет считался из 18 долларов. Все нефтяные компании дают 4 млрд рублей в месяц. Это только 10 процентов от всех поступлений в бюджет. Это чуть-чуть ухудшит ситуацию, но бюджет будет гарантированно выполнен. И цены на нефть скоро поднимутся.

— Бюджет много потеряет от льгот, заложенных в новом Налоговом кодексе?

— Пока меня текст устраивает. Но мы должны учитывать, что депутаты по своей природе всегда настроены голосовать за льготы. Поэтому пока рано делать серьезные выводы.

— Я думаю, с реформой есть гуманитарная проблема: люди не станут платить даже сниженные налоги. И государство, давая новые налоги, должно перед ними очень долго извиняться за прежнее налоговое законодательство, проводить кампанию рекламы новых хороших налогов.

— Я так не думаю. В Конституции написано, что человек обязан платить. Должен. Государство не станет извиняться за то, что оно требует. Оно должно извиняться за невыполнение своих обязанностей.

— Скажите, когда экспортеры наконец получат возврат НДС?

— Экспортеры регулярно получают свои НДС. Мы каждый месяц возмещаем по 5 — 7 млрд. Но есть экспортеры и «экспортеры». Огромное количество предприятий пытаются возместить НДС, экспортируя не тот товар и не по тем ценам. Мы фиксируем случаи, когда на миллиарды рублей пытаются провести возмещение НДС за нереальный товар. Технологически было достаточно сделать несколько покупок и перепродаж товара на территории страны, достаточно завысить цену. И требовать с нас возврат нереальных сумм НДС, то есть зарабатывать на государстве. Три брошюрки за 60 млн пытались вывезти, CD-ROM — за 10 млн долларов, интеллектуальную услугу — на 5 млн долларов...

— Сколько государство теряет от махинаций с НДС?

— Вот сейчас ничего не теряет, потому что в таких случаях мы просто не возмещаем. Все, точка. То же самое говорят: зависло 30 млрд бюджетных денег в проблемных банках. Ни черта там не зависло! Это только попытки провести фиктивные деньги в бюджет через проблемные банки. Ни один случай не прошел. Нет там бюджетных денег!

— Сейчас МНС перевыполняет задание. Вы видите ресурсы для дальнейшего роста поступлений?

— Вижу. Сейчас вот найдем. Действительно, найдем.

— Например, вы обещали взяться за доходы средств массовой информации…

— Ну что вы! Все деньги всех газет России, если отобрать целиком, на один процент не помогут поднять собираемость. Жалко, конечно, но нет у вас больших денег. А раскрывать свои карты мы не будем. Мы всегда действовали достаточно неожиданно. Думаю, надо действовать, а не говорить о планах.

— Звучит угрожающе.

— Только не для честного налогоплательщика.

shareprint
Добавьте в Конструктор подписки, приготовленные Редакцией, или свои любимые источники: сайты, телеграм- и youtube-каналы. Залогиньтесь, чтобы не терять свои подписки на разных устройствах
arrow