СюжетыОбщество

СВОЮ ПУЛЮ НЕ СЛЫШИТ НИКТО, ПОТОМУ ЧТО НАЖИМАЕТ НА КУРОК САМ

Этот материал вышел в номере № 32 от 11 Мая 2000 г.
Читать
НАЖИМАЕТ НА КУРОК САМ 7 мая 2000 года окончательно завершился процесс перехода власти от первого демократически избранного президента России ко второму, так же избранному Правда, для того чтобы избрать именно этого второго президента,...

НАЖИМАЕТ НА КУРОК САМ

7 мая 2000 года окончательно завершился процесс перехода власти от первого демократически избранного президента России ко второму, так же избранному

Правда, для того чтобы избрать именно этого второго президента, окружению дряхлеющего первого президента пришлось развязать войну, унесшую жизни тысяч русских солдат и десятков тысяч мирных жителей и превратившую Чеченскую Республику в выжженную пустыню. Цена демократии оказалась очень высокой. И выплачена ли она до конца?

Достаточно популярна теория о том, что, эффективно использовав войну как инструмент своей избирательной кампании, Путин, став президентом, сможет как трезвый прагматик обратиться теперь к политическому решению, начав переговоры с противостоящей нам стороной. Действительно, конфликт вступил в совершенно бесперспективную стадию партизанской войны, которая будет длиться годами, не принося власти никаких дивидендов и истощая человеческие, экономические и нравственные ресурсы общества. Чеченцы ненавидели, ненавидят и тем более будут ненавидеть нас всегда, и рано или поздно с ними придется вступить в переговоры. Лучше раньше, чем позже, если мы, конечно, не собираемся убить их всех.

Но, к сожалению, Путин — вовсе не тот абсолютно циничный и прагматичный политик, холодный и расчетливый оператор спецслужб, каким его часто изображают. В том, что касается Чечни, Путин — человек страстей. Посмотрите, как он преображается, как загораются его глаза, играют желваки, выламывается сквозь дипломатический этикет эмоционально заряженная «феня», когда, оторвавшись от скучных экономических сентенций, он обращается к любимой теме. И в этом он глубоко народен.

Прав был, даже не подозревая насколько, кто-то из путинских холуев, воскликнувший подобострастно: «Путин — это Россия! Путин — это мы!» Отношение российского общества к чеченской войне крайне иррационально. Война как телевизионный продукт потому и оказалась таким выигрышным пиарным ходом, что затронула болезненно чувствительные, глубинные пласты российского коллективного подсознания.

Убивая чеченцев, мы мстим им (а прежде всего — самим себе) за проигранное двадцатое столетие, которое обещало стать веком России, за потерю разбежавшихся от нас при первой возможности колоний и сателлитов, за рухнувшую сверхдержаву и за построенный нами на ее обломках бандитский капитализм, в реалиях которого одинаково неуютно чувствуют себя и олигархи, и бывшие диссиденты, и бывшие следователи КГБ.

Да, в Чечне происходили страшные вещи — захват заложников, работорговля, нападение на Дагестан. Но разве это не наш Березовский семенил по трапам самолетов с кейсами, набитыми миллионами долларов? Но разве не было случаев, когда наши офицеры и старослужащие продавали своих солдат в рабство? И разве это не наш журналист восхищался «блестящей операцией наших спецслужб», заманивших Басаева и Хаттаба в Дагестан? И разве это не наш «кто-то» проводил учения в Рязани?

Чечня — это наш коллективный невроз, наш коллективный диагноз. Наш импотент-полковник, задушивший восемнадцатилетнюю «снайпершу», — это психоаналитический символ чеченской войны.

Чечня — это наша последняя катастрофа ХХ века, к которой мы идем, крепко взявшись за руки и подбадривая себя громкими криками, что мы никому не позволим нас остановить.

Владимир Владимирович — просто один из нас.

shareprint
Добавьте в Конструктор подписки, приготовленные Редакцией, или свои любимые источники: сайты, телеграм- и youtube-каналы. Залогиньтесь, чтобы не терять свои подписки на разных устройствах
arrow