ИНФОРМАЦИОННОЕ ГОЛОДАНИЕ

В этой катастрофе неизвестно всё: дата, причина, погода. Морякам не хватает кислорода, спасателям и нам — информации
       

 
       Причины аварии на атомной подводной лодке «Курск» все еще не определены. Наши эксперты выдвинули еще одно предположение. В Баренцевом море часто проводят бурение нефтяных скважин (раньше разработки осуществлял «Морнефтегаз», теперь «Газпром», «ЛУКОЙЛ» и проч.). После бурения на скважине оставляют так называемое устьевое оборудование — стальные трубы большого диаметра с вентилями и прочими деталями. Если скважина благополучна, эти трубы тянутся на десятки метров. Если аварийная — на сотню.
       Военные специалисты уже отмечали, что на относительном мелководье (глубина 108 метров незначительна для современной подводной лодки) атомная субмарина ограничена в маневре. То есть версия наших экспертов вполне логична: труба устьевого оборудования вполне могла стать причиной катастрофы.
       К слову, организации, осуществляющие разработки на дне Баренцева моря, должны составлять карты геологической изученности. В них обозначаются все скважины: действующие, брошенные или аварийные... На Западе так и делают. Более того, предоставляют необходимую информацию даже в свои министерства иностранных дел.
       Российские компании тоже обозначают скважины. Но информацией не делятся. В спасательно-координационном центре службы морского флота Минтранспорта нам сказали, что им не дают подобных сведений. Каждый работает на себя, остальное никого не волнует
       
       Ситуацию комментирует вице-адмирал, доктор технических наук, профессор Тенгиз БОРИСОВ (в 1992—1994 гг. — председатель комиссии подводных работ особого назначения при правительстве РФ):
       — Возможность такой аварии из-за столкновения с элементом оборудования скважины практически исключена. Во-первых, на подводной лодке есть гидролокатор, позволяющий высматривать мелкие объекты. А во-вторых, лодка водоизмещением 18 тысяч тонн снесет любую трубу, не получив существенных повреждений.
       Столкновение с кораблем также исключено. Случайное судно равных с лодкой габаритов просто не могло попасть в район учений. Кроме того, лодка никогда не станет всплывать, не осмотревшись. А если бы субмарина столкнулась с другой подводной лодкой, то эта лодка лежала бы неподалеку.
       Версия взрыва по-прежнему остается наиболее вероятной. До сих пор неясно, как это произошло. К примеру, нечто похожее случилось с американской подводной лодкой в районе Филиппин. Она выпустила торпеду, которая пошла по круговой траектории и вернулась на субмарину...
       Операция по спасению экипажа подводной лодки «Курск» началась поздно. Вряд ли вопросы секретности мешали руководству просить иностранцев о помощи. Видимо, вновь рассчитывали на удачу.
       Нет особой надежды, что кислорода хватит надолго. Судя по повреждениям, первый и второй отсеки были моментально затоплены. Там должны были находиться семьдесят человек — почти вся опытная часть экипажа. Стук не мог прекратиться только потому, что команда экономит силы. Были случаи, когда моряки стучали, даже потеряв сознание. Возможно, в живых остались молодые и неопытные люди, которые не знают таблицу кодовых сигналов, хотя она висит в каждом отсеке.
       Причины такой ситуации, как и самого взрыва, пока совершенно неясны. Не хочется делать плохие прогнозы. Дай бог, чтобы экипаж удалось спасти.
 
       Могла ли секретность помешать спасательным работам с участием западной техники и специалистов? На этот вопрос ответил бывший офицер госбезопасности:
       — Секретность здесь ни при чем. Вплоть до югославского конфликта Россия участвовала в международной программе по спасению подводных кораблей. Все проблемы секретности при совместной работе с западными специалистами были решены, причем не устно, а документально. Установили определенный уровень доверия, рассекретили некоторые данные и уже подходили к унификации переходных люков на подводных лодках, чтобы можно было стыковаться со спасательной техникой любой страны. Все работы прекратились после конфликта в Югославии.
       Судя по характеру информации о катастрофе, военные скрывают что-то серьезное. Прошлые аварии случались исключительно из-за неадекватности руководства. Вероятно, и нынешняя — не исключение. Чувствуется большое вранье. К примеру, говорят о столкновении с большим объектом. Но на полигоне нет гражданских кораблей. Следовательно, корабль мог быть только военным.
       Нам постоянно сообщают, что был акустический контакт с командой лодки. Но при помощи кодовой системы можно передать очень много информации. Она позволяет координировать действия даже при сложных ремонтных работах. Непонятно, почему экипаж не сообщил о причинах аварии.
       Не исключено, что руководство не принимало помощь западных специалистов только потому, что опасалось раскрыть истинные причины катастрофы.
       
       Ситуацию комментируют служащие флота:
       — Причиной катастрофы вполне мог быть дрейфующий авианесущий крейсер. Дело в том, что подводная лодка его не видит. Корабль имеет противолокационную защиту. А руководство молчало три дня для того, чтобы оттащить поврежденное судно.
       — Я служил на субмарине «К-1». И не раз был свидетелем того, как из экономии или по глупости нарушались элементарные правила безопасности. К примеру, лично не раз видел, как спасательные буйки, которые сигнализируют об аварии, намертво приваривали к корпусу. Мотивируют это тем, что их случайно может сорвать поток. Руководство решит, что произошла авария, и по недоразумению начнет спасательные работы... А регенерационные пластины для очистки воздуха вообще очень часто не догружают. Просто потому, что экономят.
       
       Отдел информации