Выборные технологии в брачный период, конечно, грязные. Но — здоровые
В Сумароково, крохотной деревеньке под Костромой, вообще все не так, как у людей. И даже не так, как у нормальных лосей. Здесь царят абсурд и порядок. Или, точнее, порядок абсурда…
В 1963 году незабвенный рационализатор Никита Сергеевич открыл новую отрасль в сельском хозяйстве — лосеводство. По всей стране создавались лосефермы. Лосей стали сгонять в «колхозы», чтобы они, объединившись, подняли наконец-таки советское сельское хозяйство с колен и поставили его на копыта. Лоси не прониклись духом социалистического строительства, даже несмотря на построенный для них коммунизм (их на халяву кормили и лечили): молока давали мало, потому как несвобода, а мясо лосиное то ли спросом не пользовалось, то ли не продавали его вовсе…
Короче, опытные лосефермы закрывались одна за другой, а лосеводство соответственно загибалось. Почему выжила сумароковская ферма?
Понимаете, в этой деревеньке под Костромой всё и вся — ненормальное: люди, животные, отношения между людьми, отношения между животными, взаимоотношения людей и животных…
Я не удивлюсь, если здесь когда-нибудь решат выращивать бананы и папайю или скрестят утку с утконосом.
Н аташа ухаживает за лосями: кормит их, разговаривает с ними и даже понимает.
О возрасте своем не говорит. Она уже тринадцать лет работает на лосеферме, а пришла сюда, когда ей было тридцать.
Все тринадцать лет лоси покушаются на ее жизнь: за Наташей всегда несется шлейф посторонних запахов — козлиных, собачьих и пр. У нее в доме живут 16 котов-кошек, 7 сук-кобелей, 7 козлов-коз и Катя-овца. Лоси на нюх не переносят эти запахи, особенно козлиные и собачьи.
— Одна лосиха — Лейка (Олькина)* — хочет меня убить. Мне всегда везет — то на дереве сижу, то на скирду залезу…
Сейчас на лосеферме — 62 головы (примерно 248 копыт). Из них пятнадцать — из весеннего приплода, из пятнадцати девять — Наташины выкормыши.
Осенью у них — брачный период. Мужиков называют быками, они носят рога, а на зиму их сбрасывают. Рога у них не потому, о чем вы подумали. У животных с этим все проще — у них свободная любовь.
Пока лоси размножаются, их не загоняют на территорию, огороженную забором: лосих не зазывают на дойку, а с лосей и так ничего не возьмешь.
Когда рождается лосенок, его сразу же отнимают от мамкиной сиськи и тыкают мордой в руки хозяйки (ну хотя бы Наташи). Если этого не сделать, лосиха не позволит себя доить, а лосенок не признает тварь человеческую за авторитет.
Лоси родства не помнят, такая, как Наташа, для них — мама.
За Наташей, помимо девяти сопляков-сигалеток**, закреплены еще трое взрослых животных — Диканя, Ласка и Латка.
Это — работа. А дома…
Ну чего дома?
Я уже чего-нибудь говорил про котов-кошек, сук-кобелей, козлов-коз и Катю?.. Говорил!..
Наташа — простая великая русская женщина, невеличкого росточка, которая и лосиху на ходу выдоит, и в избу, занятую буйным козлом, войдет. Точнее, через окно влезет…
** Козел какой-то…**
У Наташи был козел. Большой, черный и упрямый, как баран. Наташа всех своих животных держит в доме. Сейчас зима, ночью же холодно, а каково ей, бедной животине, на улице, она нас спрашивает? Но однажды козел Муся (у нее, кстати, все козлы — Муси, для удобства) выходить из дома категорически отказался. Более того, никого впускать туда не захотел. Две недели Наташа влезала в дом (в другую, конечно, комнату) через окно, а бедные животные ютились в сарае… Даже добрая Наташа не выдержала. Отыскала егеря, проставилась, егерь принял для храбрости, зарядил двустволку и вошел в козлиную крепость.
«Ну и нагадил же ты тут, братец», — подумал егерь и выстрелил дважды.
«Ну и наглец же ты», — подумал козел, которому пули угодили в лоб, и погнался за пьяным егерем. Гонял беднягу по всему селу, пока тот не всадил в козлиное бренное тело свинца количество какое-то невообразимое.
Козел удивился, упал и затих навсегда. Наташины собаки были ему за это благодарны. Мусю не кастрировали, когда нужно было, мясо у него было вонючее и несъедобное (так решили люди). «Нормальное мясо», — не поняли собаки и сожрали Мусю с потрохами…
Сейчас ходит по двору сын того, убитого, Муси.
Мусе Второму — два года, и он уже заделал троих детей. Всех их назвали в честь деда. Внуки — хлюпики (плохая наследственность со стороны матери) и окрасом на дедушку похож только один; другой — серый, третий — вообще шатен…
** Счастлива до поросячьего визга…**
На совести Натальи — еще одна нечеловеческая жизнь. Эта история совсем страшная. Наташа не только оборвала чужую жизнь, она разбила чужую любовь.
Жила-была свинья Сима, ныне покойница. Огромная, как ни одна другая свинья (Наташа потом только чистого мяса сдала на 280 кг), и страстная, как любая крупная баба. Полюбила Сима дикого кабана, и она кабану приглянулась. Он, как всякий дикий и жгучий брюнет, не мог спокойно пройти мимо пышной блондинки. Хряк (имя его неизвестно) ходил к Симе в гости. Носил ли он ей чего в качестве гостинца, не знаем, а только Сима всегда была рада его приходу и сама бегала к нему в лес.
Любовь могла бы длиться вечно, вот только Наташе нечем было кормить Симу. И самой Наташе есть хотелось (800 руб. зарплата).
Жаль, что умер Вильям Шекспир…
Ночью, в кромешной тьме, когда Сима уже легла спать в своем сарайчике и видела во сне любимого мужчину, в щель в двери вползло ружье…
Это свинство сотворил интересный мужчина Серега.
Убийца и антипод его — маньяк Серега Кустов, он же плейбой, он же зоотехник, он же байкер. Сорок лет примерно, неофициально — многодетный отец. Летом, когда воздух горяч, Серега рассекает на мотоцикле с коляской, воображает, наверное, что он «ночной волк». Не знаю, чего о нем воображают бабы, а только на Серегу западают и тащат в койку. Серега пьет каждый день, но в меру, стоек во всех отношениях, а в Сумароково и окрестностях такой мужик — большая редкость и даже счастье.
Здесь ведь как — или мужик сидит, или спился и никакой любви не хочет, а главное — не может.
Не сказать, что Серега — красавец-мужчина. Обычная такая славянская простоватая морда лица, глаза, кажется, серые, нос вроде бы картошкой, волосы русые, роста среднего. В общем, если дети есть (а говорит, что много), то фиг опознаешь…
У Сереги есть антипод — «секс-маняк» Коля***. Я ничего плохого о Коле говорить не буду, это все бабы сочиняют, им и отвечать.
У Коли есть кличка — Будулай. Коля — плотником на лосеферме. Он бородатый, волосы черные, с проседью, борода седая. Маленького роста, зануда, с которым лучше разговора не заводить, — потом не отвяжешься. «Секс-маняк» в отличие от Сереги бабами не интересуется. То ли в силу возраста (Коле за 50), то ли еще по какой причине, а только не интересуется, и бабы, видать, сильно обижаются…
Когда Коля получит зарплату, он наденет веселенький галстук с немыслимым узорчиком и вообще прибарахлится и поедет в город, в секс-шоп. Чего-то там приобретет, вернется домой, закроет-закроет-закроет двери на все засовы (окна уже заколочены), достанет журнальчики и…
Я не знаю, откуда это бабам известно и с чего они все это взяли. Я вообще не склонен верить бабам…
** Миша, Катя и писатель**
Сытый Наташкин Миша — он как Серегины женщины в неге — ласковый, нежный и немножко ленивый. Взбирается на плечо, изображает из себя пиратского попугая. Из шестнадцати котов Наташи Миша — самый яркий и колоритный, какой-нибудь режиссер назвал бы его типажом.
И история у него — хоть кино снимай.
Наташа у Миши уже не первая (в смысле хозяйка). Его прежние владельцы, друзья и всё на свете — бабушка Эльвира и внучка ее Сонечка, — прошлым летом сгорели посреди ночи.
Наташа: «Слава богу, Миши дома не было, а то бы и он сгорел».
— Баба я чудная, — говорит, — собачница, котячница, свинь… — И осеклась.
Свиней-то у нее уже и нету. И все двенадцать поросят-«метисов» съедены уже, и новых не завела…
Жил тут в ближнем селе мужик, член Союза писателей, Бочарников. Все о природе писал. Пил, как Довлатов, писал, как Бочарников. Доводил себя до состояния вднохновения, ложился на косогор. Что с косогора видел, — лютики, ромашки, коровки, небо мутно-голубое — о том и писал. В «Правде» часто печатался. Миша стал бы героем его очерка, если бы на глаза попался. И овца Катя — тоже, только вот не было их тогда на свете. Жаль…
Овца Катя помирала, ее мать не приняла, семья у них была многодетная. Ну вот, Катя лежала на земле и помирала. На заднице черви белые завелись, норок в шкуре наделали и кушали Катю без соли и хрена. Катю нашла Наташа, замочила в марганцовке, обогрела, накормила, сделала из нее человека. Катя счастлива и ждет своего принца. Только вот вряд ли дождется — в селе ни у кого нету баранов. Тут не мужчины, а козлы самые настоящие. Они (козлы) кроют Катю, если она «в охоте». Больше всех старается Муся Второй. И приплода не бывает. Пример безопасного секса.
Наташа кормит овсом козлов и овцу и идет в лес. «Кол надо взять, козлам коры нарезать». В Сумароково — всего пять постоянных жителей да плюс еще пара работников из окрестных сел, остальные — дачники, но они не в счет.
Пашут на лосей, как волы. Мужики валят лес. Наташа с напарницей долбят топорами кору. Кору складывают в кучки и так и оставляют в лесу. Лоси приходят и едят ее. В обед им на тракторе привозят кашу…
А туристы приезжают такие веселые, такие любящие — природу, лосей и себя рядом с лосями: ути-пути, лосик! На ферме нет ни одного человека, которому бы лосики ребра не переломали. Одна женщина вообще в реанимации недавно отлежала.
Жители Сумароково лосей не переваривают, но любят. А жители окрестных деревень любят лосиное мясо. Увидят лося, хватаются за двустволку. Лось весит под тонну…
Короче, пока в соседней деревне вовсю идет праздник, сумароковцы ищут лосей, а находят лишь пеленгаторы да следы крови на снегу.
Лоси, они ведь что, они ведь теперь почти ручные. Ты его позови, он к тебе так близко подойдет — стрелять можно не уметь…
Приехала еще одна группа туристов, детишки из Ярославля. Фотографируют, щелкают, снимают друг друга, кормят лосей хлебом. Лоси суют морды в дырявую сеточную изгородь. «Щас я буду давать, а ты снимай!» У лосей на ошейниках написано имя, а еще там же висят пеленгаторы. Дети: «Это что — пейджер?» Тоже наивные.
За изгородью — молодняк, взрослые лоси резвятся в лесу. У одного лосенка странное имя — Нал. Черный такой. Искали Безнала, сказали, пока нет такого…
Дети смеются, взрослые отгоняют их подальше от изгороди, хлеб закончился, а зрелища тут по расписанию. Всех загоняют в автобус, автобус сматывается, уж и не виден за лесопосадкой…
А маленькая великая женщина Наташа вышла оттуда с огромным бревном. Бревно приклеила к плечу и полетела в сторону дома. Того самого, где 16 котов-кошек, 7 собак (сук-кобелей), 7 козлов-коз и Катя…
_ * — Одна из работниц лосефермы.
** — Так называют лосей на первом году жизни.
*** — По этическим соображениям имя изменено._
