Н
ачальник страны принял в Кремле энтэвэшников.
Встречу откомментировали до предела. Восхваляли, проклинали, рожи корчили, танцевали на крышке гроба. Впрочем, как мне показалось, было нечто стихийное, что объединяло все эти радикально, абсолютно разные мнения: тоска по убедительному начальнику.
Начальники — не люди, говорю в сердцах. И не потому, что не везет на начальников. Мне-то чаще везет, чем не везет. Дело не в этом.
Избегают начальники быть людьми. А даже когда не избегают — все равно не получается. Нет привычки быть людьми.
Больше всего меня поразило в кремлевском разговоре (сужу, увы, только со слов одних, так как другая сторона до объяснений с общественностью не опустилась), что едва журналисты приближались к теме прокуратуры, как президент восклицал: а я-то тут при чем? что я могу? прокуратура — совершенно независимый орган...
К пожилой женщине, матери энтэвэшника Цимайло, с утра пораньше ломятся в дверь с обыском... Спрашиваю одного человека: зачем эта демонстрация силы? что за дешевый кайф — так унижать людей?! А мне — на полном серьезе: да ты знаешь, сколько Гусинский украл?
И — что? Все это Гусинский прячет у мамы своего зама в однокомнатной квартире?
Президент настаивает: дело Гусинского — не политическое, а уголовное, хозяйственное. Непохоже, однако, что просто одна частная фирма выясняет отношения с другой. Это — государственная разборка.
Тед Тернер может хоть в три раза больше денег предложить, хоть в пять... Не нужны нам ваши миллионы. А что нужно? Чтобы не было НТВ? Ну кто вам так определенно скажет...
«Вас не уволят», — говорит президент энтэвэшникам. А они: «Мы сами уволимся». И объясняют: если сменится смысл работы... А президент, наверное, не понимает, о чем это они? Он же самое главное сказал: вас не уволят...
Чисто начальническая специальность — когда надо, на голубом глазу — не понимать. С другой стороны, журналистам не понять мироощущение спеца. И этим странным непониманием мы все повязаны.
Впрочем, заявления сторон не столь уж существенны. Важен и действенен «сгусток воль». У кого есть силы, чтобы конкретно, на деле выйти из игры, порвать цепь дурного хоровода?
Мы не нуждаемся ни в какой причине, чтобы следовать правилу так, как мы ему следуем. Но любая цепь причин имеет конец. И что дальше?
В истории с НТВ ничьей победы быть не может. Тем более победы одной стороны за счет унижения другой.
Эта государственная разборка обрекает страну людей на жизнь в потусторонних сновидениях, в историях с того света. Это очень тяжелая жизнь. Но хуже всего будет, когда возникнет зловещая легкость.
Есть течение событий и течение времени.
Так вот: подлинную идею времени определяет не положение часовой стрелки. Человеческое сердце — подлинные часы.
