Есть особая справедливость в том, что Гитлер не получил атомную бомбу, а большевики — современные телестудии

У

тром влезаю все в те же тапки, вечером листаю все те же газеты, волоку мусор все на ту же помойку в соседнем дворе... Как-то не получается ощутить себя не то что в новом тысячелетии, а хотя бы в новом веке. Но вот недавно тревожный холодок грядущего пробежал по спине...

А началось с загадочного пожелания, которое я услышал, согласившись приехать на съемку одной телепрограммы: «Только чтобы в одежде ни в коем случае не было ничего зеленого!»

— У вас что, антиисламская программа? — растерянно спросил в ответ. — Или дурная примета для передачи?

— Да нет, просто у нас студия виртуальная...

По тону было очевидно: умному достаточно и дальнейшие расспросы неуместны...

Без ничего зеленого ни в костюме, ни в кармане приехав в назначенное время в студию, я ее не обнаружил. Как известно, обычно телестудия загромождена различными, абсолютно бессмысленными предметами — какими-то ширмами, стеллажами, выгородками, вазонами, призванными создать на экране уютную доверительную атмосферу, а заодно осуществить рекламный бартер путем сообщений мимоходом, что дизайн — от такого, цветы — от сякого, одежда ведущих — от Кардена, сами ведущие — от лукавого. Виртуальная же студия представляла собой большой, абсолютно пустой зал, гулкий короб с едва различимыми границами между полом, стенами и потолком, поскольку все было выкрашено в единый жизнерадостно-зеленый цвет. Проговорив посреди этой зеленой пустоты около получаса, я с нетерпением стал ожидать выхода в эфир телепередачи.

И не зря. Зрелище оказалось воистину впечатляющим. Мы вели невразумительный диалог, а за нашими спинами прибывали поезда, как в первом фильме братьев Люмьер, били фонтаны и сверкали фейерверки, мы оказывались то на улице, то на перроне метро, то на заседании Думы. Видимо, только лимит дефицитного телевизионного времени не позволил нам стартовать с Байконура и уверенно ступить на лунный грунт...

Оставалось непонятным только одно: зачем, собственно, понадобились мы с ведущим — настоящие человеки в самом что ни на есть непереносном смысле этого слова, из плоти и крови. Не проще ли было поместить в виртуальную реальность современной студии двух столь же виртуальных, сконструированных на компьютере собеседников, которые гарантированно не опаздывают, застревая в пробке на Бульварном кольце, не задумываются, подбирая мысли и слова, не бекают, не мекают и, главное, не брякают чего не надо, что крайне важно, особенно по принятии доктрины информационной безопасности.

П

осле этого опыта я другими глазами стал смотреть на экран. Припомнив, кстати, как легко и непринужденно Парфенов в своем документальном сериале стрелял в уток с Хрущевым, прикуривал сигару Фиделю Кастро и целовался с Мерилин Монро, я с еще большим недоверием, чем прежде, вглядывался в репортажи об экономической стабилизации, повышении пенсий, ведении благостных мирных переговоров в чеченских аулах. Не продукция ли это из все той же пустой жизнерадостно-зеленой комнаты?

А название новоженовской передачи на НТВ с Хрюном и Степаном, сработанными все в той же суперсовременной компьютерной виртуальной технике, обрело пугающий зловещий оттенок. Воистину: тушите свет!

Может быть, поэтому я теперь стараюсь увидеть происходящее своими глазами — не на все более виртуальном экране, а в реальности. Свидетельствую: на недавнем вечере, посвященном юбилею Мандельштама, большой зал Дома литераторов был действительно переполнен в отличие от многих других вечеров, где зал кажется заполненным только благодаря умелой работе телеоператоров. Свидетельствую: в Москве действительно открыт памятник Раулю Валленбергу, хотя не исключено, что безуспешные поиски его дела в архивах КГБ нашими современными чекистами абсолютно виртуальны.

По-моему, не я один заметил последние виртуальные тенденции наших телеканалов. Жители Владивостока перестали верить не только бесконечным телезаверениям и телеобещаниям, но не особенно доверяют и реальности наконец загоревшихся лампочек в своих квартирах.

Кстати, догадываетесь, почему в ту виртуальную студию нельзя приходить в зеленом?

Придешь в зеленом — и тебя просто не будет. По отсутствию твоего зеленого пиджака поплывут облака и побегут поезда. А как быть человеку с зелеными глазами? Вместо глаз у него окажутся две дыры, а в них — прибытие поезда. И это будет покруче, чем у каких-нибудь Дали, Магриттов и прочих классиков сюрреализма.

П

редставьте, что вы выходите в прямой эфир в такой студии для того, чтобы с последней прямотой сказать что-то самое главное, наболевшее. «Три минуты правды — пусть потом убьют!» — как писал самый популярный поэт прошлого века. Но зачем в новом тысячелетии такие кровавые разборки, господа? Достаточно вовремя поставить зеленый фильтр перед телекамерой — и вы бесследно исчезаете... А как заметил другой классик прошлого века, есть человек — есть проблема, нет человека — нет проблемы.

В

«Алисе в стране чудес» садовники перекрашивают белые розы в красные, потому что королева любила красные, а они перепутали и не те посадили. Но у них за бугром это в книжке, в сказке. А у нас реальные солдаты повсеместно красят траву все в тот же виртуальный зеленый цвет — к приезду очередного генерала. Строятся потемкинские деревни к приезду государыни. Мы генетически предрасположены к виртуальной реальности жесткой вертикали власти.

Единственное, что радует во всей этой истории с виртуальными студиями, так это тот очевидный факт, что такие студии не появились при большевиках, даже в позднем брежневековье. Чуть-чуть недотянули, а ведь не случайно из всех искусств важнейшим признавали самое виртуальное из имевшихся в их распоряжении. Они, которые родились, чтоб сказку сделать виртуальной былью, заполнили бы наконец в виртуальной студии и закрома родины, и наши холодильники...

Ведь это неправда, что, сколько ни говори «халва», слаще во рту не станет. Еще как становится. Собственно, сладость виртуальной халвы и именовалась «чувством глубокого удовлетворения», которое еще совсем недавно в едином порыве испытывала новая общность людей — советский народ...

Все-таки есть какая-то высшая справедливость в железной логике истории, в том, что Гитлер так и не получил атомную бомбу, а большевики не получили компьютерную виртуальную реальность. Хотя и были вроде бы в полушаге.

И коль скоро всем ходом истории, высшим разумом передано нам компьютерное всемогущество виртуальной реальности, которая посильнее не только «Фауста» Гете, но и атомной бомбы, значит, нам уже можно доверять? Это вселяет некоторую надежду и чувство собственного достоинства.

А чувство собственного достоинства не позволяет, например, врать. Даже если ты еще не совсем лорд Джадд. Чувство собственного достоинства не позволяет не платить долги. Даже и без того богатому Парижскому клубу.

Хотя тут у вертикали нашей власти есть и другая, вполне реальная возможность обеспечить кредитоспособность страны: посадить команду наших лучших в мире хакеров (которые, как известно, не отходя от кассы, взломают любые компьютерные пароли, коды, шифры и запоры любых международных банков) и в очередной раз, как некогда Коба и Камо, заняться экспроприацией экспроприаторов — теперь уже в виртуальном компьютерном мире нового тысячелетия...