СюжетыОбщество

МОСКОВСКАЯ КОНСЕРВАТОРИЯ: ЧИСТЫЙ БРЕНД?

Этот материал вышел в номере № 14 от 06 Февраля 2001 г.
Читать
И. о. ректора Московской консерватории профессор А. С. СОКОЛОВ призывает не делать дойную корову из альма-матер Московская консерватория имени П. И. Чайковского, основанная в 1866 году Николаем Рубинштейном, — альма-матер выдающихся...

И. о. ректора Московской консерватории профессор А. С. СОКОЛОВ призывает не делать дойную корову из альма-матер

М

осковская консерватория имени П. И. Чайковского, основанная в 1866 году Николаем Рубинштейном, — альма-матер выдающихся музыкантов — от Рахманинова до Рихтера. То, что происходило с этим уникальным учреждением последние десять лет, начинается со слова НЕ: не ремонтировали исторический ансамбль с тремя лучшими в мире залами (Большой, Малый, Рахманиновский), не платили профессорам, из-за чего многие уехали, не обновляли систему образования, не закупали новые инструменты, не оградили само имя МГК от воровского использования кем попало и где попало. Но все-таки — оно звучит, да и сама она звучит так, что слышно за много кварталов на Большой Никитской. Музыкальная продукция с брендом МГК стоит миллионы долларов. Не пора ли об этом вспомнить?

Консерватория не менялась до 1991 года. А потом резко сдала позиции. Почему?

Об этом — наш собеседник и.о. ректора, заведующий кафедрой теории музыки профессор А.С. Соколов.

— Московская консерватория на рубеже столетий деградирует или держится на плаву?

— Она не в пике формы, но мы стараемся не посыпать голову пеплом, а работать. Консерватория — conservation — сохранение. Действительно, МГК — цитадель классических традиций. Сейчас мы обязаны быть на одном уровне с Западом в актуальных направлениях. Теперь в МГК есть «Студия современной музыки», кабинет музыкальной культуры мира, вычислительный центр...

— Перед прошлым конкурсом Чайковского министр культуры пообещал… деньги на покраску фасада?

— Мы так и остались зодчими «потемкинских деревень». Сейчас уверенность, что на фасад денег хватит, осталась, но на капитальную реставрацию, новые инструменты — сомневаемся, хотя небольшие деньги начали поступать.

— МГК наработала себе такой высокий рейтинг в мире, который дает право на самые высокие международные контакты…

— Международная деятельность МГК оказалась в руках людей беззастенчивых. Они застолбили себе право действовать от имени консерватории в обход ученого совета.

— Во Франции я регулярно вижу объявления о мастер-классах под шапкой МГК с именами профессоров, которые никогда в ней не преподавали и даже не всегда учились.

— Мне тоже иногда радостно представляли профессоров МГК, которых я видел впервые. Повсюду — от Америки до Австралии — эксплуатируют имена, как говаривали при советской власти, «флагманов нашей культуры». Но мы столкнулись с откровенным грабежом.

Международные проекты превращались в нечто невразумительное и поставили наш вуз в сомнительную позицию юридически. Мы не можем даже объяснить контрольно-ревизионному управлению Министерства финансов и управлению по борьбе с экономическими преступлениями сложившуюся ситуацию.

— Какое же преступление можно вменить в вину консерватории?

— Нарушение валютного уложения. Речь идет о международных проектах, которые осуществлялись вне контроля проректора по международным связям В. В. Суханова и ученого совета. Ректор М. А. Овчинников предоставил некоторым инициаторам неограниченные полномочия действовать от имени МГК.

— Но это не могли быть неизвестные люди?

— Конечно, это были выпускники МГК, от которых ректор, возможно, не ожидал вероломства. Некий Ино Миркович, скрипач, выпускник нашего вуза, открыл маленькую провинциальную частную школу в Югославии. Мы с изумлением узнали, что он работает по лицензии МГК, которую ему никто не давал. Делегированные Мирковичу лично Овчинниковым полномочия вдохновили того и на создание в Швейцарии компании, без смущения названной «П. И. Чайковский. Консерватория АГ». Договорные обязательства МГК перед пресловутой компанией — это долговая яма. Г-н Миркович собирается получить более 300 тысяч долларов с нас через швейцарский суд, а пока он продолжает свою деятельность и даже (мы это уточняем) выдает дипломы МГК. Это бандитизм! Мы передали дело на рассмотрение международным юридическим службам.

Организатор летних курсов, бывший выпускник МГК Александр Семецкий, из той же породы любителей делать из альма-матер дойную корову. Недавно нам преподнесли еще один сюрприз: г-н Семецкий, проживающий в Японии, оказывается, служит в МГК в должности вице-ректора (?!) с широкими полномочиями.

— Года три назад я привезла в Московскую консерваторию ряд предложений из Франции. Ректор Овчинников мне сказал: «Запад денег не даст. Мне надо кормить профессуру. В этом смысле перспективнее Восток»…

— Проект с филиалом МГК в Южной Корее был представлен широковещательно, но после многих лет виртуального существования обратился в прах. Недавно мы лишний раз убедились, что «Восток — дело тонкое». Корейская фирма HMM (генеральный директор Ким Тэ Чул) без уведомления и извинений аннулировала мастер-классы в Рузе, куда на работу были приглашены Соткилава, Мерджанов, Шаховская. Когда выяснилось, что звезд МГК молча кинули, я написал письмо с требованием возместить убытки. Полученный ответ выглядел, как реклама, прославляющая деятельность этой фирмы на ниве российской культуры, и извещал, что г-н Ким Тэ Чул назначен исполнительным директором конкурса имени Чайковского (?!). Я предложил бы Министерству культуры подумать, в чьи руки оно отдает наш единственный престижный конкурс.

С одной стороны, легкомысленно вступали в опасные связи. С другой — теряли наработанные контакты. Недавно мне сообщили, что МГК исключили из «Европейского союза консерваторий». «Отказали от дома» из-за нашей халатности: ответ на приглашение выдвинуть кандидатуру МГК в руководство этой организации прислали поздно и в недопустимой для международных организаций форме.

— За десять лет консерватория потеряла ценнейшие кадры…

— Кто-то уехал безвозвратно, некоторые поддерживают контакты. Если бы мы могли гарантировать профессорам скромный, но стабильный уровень жизни, многие вернулись бы.

— Давайте посчитаем деньги в профессорском кармане.

— Профессор МГК стоит 30 долларов плюс 50% президентской надбавки — итого 45 долларов в месяц.

— А что с Большим залом?

— В этом году мы празднуем его 100-летний юбилей. Сам БЗК находится в аварийном состоянии. Сразу после конкурса Чайковского его поставят на капитальный ремонт. Нас тревожит, что после ремонта его могут оторвать от МГК, сделав самостоятельной коммерческой структурой.

— А фойе используют, как первый этаж зала Чайковского, — внизу рынок, базар, а высокое будет начинаться со второго этажа? Перефразируя Станиславского: искусство разрушается с вешалки?

— Упаси Бог! Это будет удар по самому святому, что осталось в музыкальной Москве. Осмелюсь утверждать, что, если мы потеряем Большой зал, мы потеряем Московскую консерваторию. Большой зал был построен для консерватории, чтобы завершить создание уникальной системы музыкального образования. Каждый студент с первых шагов чувствовал себя полноценным артистом, сдавая экзамены и зачеты в великолепных залах с публикой, где происходили шлифовка и огранка мастерства. Может быть, поэтому наши студенты получали золотые медали на международных конкурсах и покоряли публику во всех странах мира?

shareprint
Добавьте в Конструктор подписки, приготовленные Редакцией, или свои любимые источники: сайты, телеграм- и youtube-каналы. Залогиньтесь, чтобы не терять свои подписки на разных устройствах
arrow