В

1916 году В. И. Ленин осчастливил человечество работой «Империализм как высшая стадия капитализма», в которой охарактеризовал вышеупомянутый империализм как монополистический капитализм, возникающий на той стадии, когда «основные свойства капитализма начали превращаться в свою противоположность, когда по всей линии сложились... черты переходной эпохи от капитализма к более высокому общественно-политическому укладу».

Иными словами, то, что Владимир Ильич называл империализмом, сейчас называется «вертикальной интеграцией».

В России просто эпидемия вертикальной интеграции. Дерипаска купил «ГАЗ». Мордашев (хозяин «Северстали») — УАЗ. Металлургические комбинаты расхватывают свои сырьевые базы, как горячие пирожки. Все это вместе приветствуется как возрождение российской промышленности.

На самом деле и наши оптимисты, и В. И. Ленин заблуждаются: чем больше рынка, тем меньше вертикальной интеграции. Вертикальная интеграция означает, что компания при покупке (продаже) сырья или комплектующих будет заключать сделку не с самым выгодным контрагентом, а со своим собственным подразделением, даже если оно мало платит, плохо управляется и т.д.. Поглощения на Западе обычно следуют принципу другой, горизонтальной, интеграции: компания покупает своего конкурента, а затем, чтобы повысить цену акций, продает его структурные подразделения, играющие роль поставщиков.

И уж если выгоды вертикальной интеграции перевешивают ее недостатки, значит, в стране не рынок, а что-то другое.

Так зачем же России вертикальная интеграция?

Во-первых, вертикальная интеграция нужна, чтобы прятать прибыль. Например, нефтяные вертикально интегрированные компании уходят от налогов, взимаемых у места добычи, продавая головному холдингу не дорогую нефть, а дешевую «жидкость из скважины». То есть это такая асбестовая шкурка, которой обрастает компания, чтобы ее мягкие и нежные внутренние органы не сварились на адском огне государства.

Во-вторых, вертикальная интеграция нужна, чтоб тебя не сожрали. С тех пор, как «Сибал» уничтожил бизнес ТВГ, блокировав поставки глинозема на КрАЗ, а Уральская горно-металлургическая компания зашла на Нижний Тагил через Качканарский ГОК, угольные разрезы и горно-обогатительные комбинаты превратились в стратегические высоты, на которых надо непременно держать гарнизон, если не хочешь, чтобы ночью в твои ворота заскочил ОМОН.

«Гленкор» был вынужден отдать «Мечел» в управление группе компаний «Южный Кузбасс» только потому, что иначе «Мечел» остался бы без сырья. А объединение угольных владений того же «Южного Кузбасса» и «Евразхолдинга» (вряд ли возможное сейчас из-за вражды обеих компаний) поставило бы на колени две трети российских металлургических заводов.

В-третьих, вертикальная интеграция связана с тем, что покупают не то, что нужно, а то, что дешево. Как заметил самый блестящий экономический мыслитель постсоветского времени (он же — хозяин «Уралмашзаводов» ) Каха Бендукидзе, в России обращается два вида денег — рубли и административная валюта, при этом административная валюта имеет ценность только недалеко от места эмиссии. В результате вместо того, чтобы дорого купить алюминиевый завод где-нибудь в Новой Зеландии, «Сибал» дешево покупает «ГАЗ».

Трата административной валюты при этом заключается в том, что губернатор не протестует против прихода чужаков, а на «ГАЗ» перед покупкой приходит налоговая полиция и детально выясняет: сколько можно заплатить за предприятие, какие именно у него слабые места и какие именно грехи можно предъявить менеджерам, чтоб не очень рыпались. Эдакий аудит по-русски.

Вертикальная интеграция такого типа в идеале предусматривает слияние с источником административной валюты. Замечено, например, что ФСФО (Федеральная служба по финансовому оздоровлению) с радостью рассмотрит любую просьбу о банкротстве, исходящую от группы «Альфа», а вице-премьер Илья Клебанов поддержит любой проект реструктуризации ВПК, лишь бы он исходил от «Интерроса». Правда, вертикальная интеграция такого рода кончается с отставкой Владимира Рушайло или Вячеслава Солтаганова — наиболее вертикально интегрированных и ценных активов. Такая отставка равносильна мгновенной утрате доходов от сеньоража, то есть эмиссии административной валюты.

Поэтому вершиной вертикальной интеграции по-русски является губернаторский пост: Романа Абрамовича на Чукотке или Александра Хлопонина, главы «Норникеля», на Таймыре. Ну это то, что В. И. Ленин в своем труде охарактеризовал как «раздел мира между великими державами».

Надо сказать, что «новые чекисты» в Кремле вертикальную интеграцию одобряют. «Пусть собирают. Чем больше губка собрала воды, тем легче ее выжать». То есть граждане— чекисты мыслят так же, как В. И. Ленин.

В самом деле. Парадокс в том, что крупная российская компания превращается в квазигосударство: она не платит налоги, покупает госорганы и в своих инвестициях руководствуется военной, а не экономической логикой. Это — защита от конкурентов. Иначе не выжить. Но чем больше компания защищена от конкурентов, тем более соблазнительным объектом для поглощения она является для государства. Как писал классик марксизма-ленинизма: «...монополистический капитализм есть переходная эпоха к другому строю».

Ибо идеальная вертикально интегрированная компания есть СССР образца 1937 года.