ВСЕ ПРОИГРАТЬ И ВСЕ НАЧАТЬ СНАЧАЛА, НЕ ПОЖАЛЕВ ТОГО, ЧТО ПРИОБРЕЛ...
**Прежде, приходя к руководителям тогдашнего НТВ, поражалась неказенности их офисов. Маленькие уютные комнатки с дружескими шаржами и фотографиями на стенах, кучей книг на полках и в креслах меньше всего напоминали кабинеты руководителей преуспевающей телекомпании. И хозяева этим уютом и этим ощущением дорожили. Контраст старого останкинского кабинета Евгения Киселева с кабинетом новым, хорошим, но безликим, в офисном здании МНВК (как правильно именуется то, что теперь возглавляет Киселев и что все привыкли называть ТВ-6) на Ильинке был столь разителен, что не смогла не сказать хозяину
*— Да-а, Евгений Алексеевич! Раньше в энтэвэшный кабинет приходили как к вам домой. И на всем прежнем НТВ был какой-то налет домашности. А теперь…* — Атмосферу определяют не только стены, но и отношения. Многие наши журналисты считают, что давно не было такой хорошей обстановки, как в эти трудные месяцы после разгрома прежнего НТВ. А семейную обстановку мы очень скоро воссоздадим.
— Но раньше вы все были почти на одном этаже Останкино, где семейную атмосферу было поддерживать легче. А теперь разбросаны кто на Ильинке, кто в Останкино… Где вы теперь встречаетесь? — Где придется. Надеюсь, что не в таком уж отдаленном будущем у нас просто появится свой телевизионно-технический центр.
— Даже так?! Это как-то связано с тем, что «Медиа-Мост» строил на Сколковском шоссе? — Нет, к Сколковскому шоссе это не имеет никакого отношения. Мы ищем подходящее здание, чтобы переоборудовать. Но не хочу об этом говорить, еще сглажу! Давайте скажем так: я надеюсь! А что касается кабинета — упрек принимаю.
— Не упрек это, скорее сочувствие. В этих стенах, наверное, вам не так уютно, как в прежних? Близость Кремля не давит? — Кремль, наверное, не столь близко, чтобы на нас давил. В Останкино мне было уютно, но я не мог там подолгу находиться, быстро уставал, а здесь время бежит незаметно и работается легко.
О горечи и гордости
— Есть легенда, что зодчим, которые построили храм Василия Блаженного, по окончании работ отрубили руки, дабы нигде никогда не было повторено ничего подобного. Тем, кто создал НТВ, в каком-то смысле тоже отрубили руки. И очевидно, что такого НТВ больше быть не может. Для вас это предмет горечи или гордости? — Под таким углом зрения я на все происшедшее не смотрел. Если подумать… Конечно, это предмет гордости! Была уникальная команда и некое стечение обстоятельств…
— Деньги, команда, обстоятельства — как три составляющих феномена НТВ? — Наличие денег — это тоже стечение обстоятельств. История нашего знакомства с Гусинским тоже цепочка совпадений.
— Встал бы в тот день Владимир Александрович не с той ноги… — Да, отправил бы — зайдите через месяц, сейчас время отпусков… Но судьба сложилась столь уникально, что все люди встретились в одно время в одном месте. Плюс колоссальный запрос — был целый пласт общества, который хотел именно такого телевидения.
— Глупый, наверное, вопрос, но, как вы считаете, могут ли обстоятельства еще раз сложиться так, что феномен НТВ кем-то когда-то будет повторен? — Нельзя дважды войти в одну реку. Если говорить о нашей команде, то мы создадим новое телевидение. Похожее на НТВ. Здесь мы выступаем в роли персонажей анекдота времен конверсии, когда на оружейном заводе стали собирать утюги: и детали вроде бы другие, но все равно получались автоматы Калашникова. Так и у нас телевидение, категорически не похожее на НТВ, получиться не может. Но все же оно будет другим.
— Что из арсенала старого НТВ ТВ-6 не будет продолжать ни при каких обстоятельствах? — Скорее все табу касаются формы, а не содержания. Едва ли мы будем пытаться возродить программу «Куклы». Чего еще мы не будем делать? Как-то так сразу и не скажешь… У нас не будет программы «Намедни», потому что это Парфенов…
Благодарение Киплингу
— Вы в последние месяцы НТВ смотрели? — Крайне редко. Это другое телевидение. Им руководят другие люди, большинство из них никакого отношения к созданию НТВ не имели, за исключением Парфенова, который, конечно, свой вклад внес, что тут говорить. Он одно время был и главным продюсером, хотя период его продюсерства был не самым удачным в истории канала, плюс на его счету целый ряд проектов, которые составляли славу НТВ. Миткова была ведущей, и только. Политику канала она раньше не определяла…
— В тот день вы сказали: «Дом сгорел». Говорят, когда рушатся дом, семья, надо все забыть, иначе не выдержит психика. — У меня достаточно крепкая психика, иначе я бы не работал на телевидении — не профессия, а сплошные психологические перегрузки. Было больно и тяжело. И обидно. Но я очень благодарен моей маме, которая добилась того, что я еще мальчиком выучил наизусть стихотворение Киплинга «Завещание сыну». Помните: «… и если ты себе остался верен, / когда в тебя не вирит лучший друг, / и если ждать умеешь без волненья, / не станешь ложью отвечать на ложь, / не будешь злобен, став для всех мишенью, / но и святым себя не назовешь…/ И если ты способен все, что стало / тебе привычным, выложить на стол, / все проиграть и все начать сначала, / не пожалев того, что приобрел…» В последнее время стал часто это повторять, когда столкнулся практически со всем, что описано у Киплинга. И взял две главные заповеди — уметь все начать сначала, не пожалев того, что приобрел, и себе остаться верным, когда в тебя не верит лучший друг…
— Много лучших друзей не верили? — Каких-то друзей я, безусловно, потерял. Я человек достаточно закрытый. По-настоящему у меня, может, и нет близких друзей. Иногда годами думаешь, что человек твой близкий друг, а потом понимаешь, что никакой он не друг, а так, знакомый. Я никого не осуждаю. Понимаете, я никого не осуждаю! Но легкость необычайная, с которой со мной расстались некоторые люди, меня, честно говоря, потрясла. Понимаю, что есть люди, и в жизни, и в профессии безумно зависимые от старшего товарища… Сам в свое время находился в некоей зависимости от того же Добродеева и когда-то ушел вслед за ним из «Вестей» обратно на первый канал — поступок, который казался многим необъяснимым, — у меня было тогда только одно объяснение: я уходил за Добродеевым. Понимаю, что на НТВ остались люди, которые по-человечески были привязаны к Парфенову или к Митковой и чувствовали себя более обязанными по отношению к ним, чем ко мне. Того же Сашу Хабарова или Славу Грунского на НТВ привела Таня. Но не могу понять другого: тот же Саша Хабаров, уже после того как Таня осталась на «новом» НТВ, два раза выступал на митингах и в Москве, и в Питере!
— В последние месяцы противостояния вы не могли не подсчитывать, сколько уйдет с вами, если что… Рассчитывали на большее число. — На меньшее, значительно.
— Иллюзии, что все уйдут дружным строем и НТВ просто не выйдет в эфир, не было? — Не настолько я наивен. Прекрасно понимал, что никогда не уйдет с НТВ Татьяна Миткова, скорее меня удивило, что она не ушла годом раньше, вслед за Добродеевым.. Она не революционерка, случайный человек в этом либерально-демократическом лагере, просто у нее так жизнь сложилась. Окончательно я все понял ранней весной 99-го, когда НАТО бомбило Югославию. В машине я услышал, как одна из радиостанций, не специализирующаяся на новостях, выдала в эфир явно тассовский заголовок: «Впервые с 1941 года самолеты с черными крестами на крыльях бомбили Белград», и как что-то укололо — сейчас Татьяна возьмет это сообщение в заголовок своих новостей. Развернул машину, помчался в Останкино и, зайдя к ней, осторожно поинтересовался, что в эфирной папке, — точно, тот самый заголовок. После этого я все про Таню понял. И в этот раз Таня сделала то, что я от нее ожидал. Так что в случае с Таней обиды никакой, но…
— Уже после всего не было желания пригласить специалиста-конфликтолога, способного проанализировать случившееся и ваши ошибки в том числе? — Не вижу глобальных ошибок. Мне тогда говорили: надо договариваться с Кохом! Вот Венедиктов вел переговоры, и что?! Пусть на меня Леша не обижается, но где результат? Может, к выходу этого номера газеты что-то изменится, но, по состоянию на час, когда мы с вами разговариваем, никто никому никакие акции «Эха Москвы» не передал. Ясин готов пройти свою часть дистанции, но Кох пока ничего не продает.
— То, что в тот же день, когда заняли НТВ, вы оказались на ТВ-6, тоже было стечением обстоятельств? — Значительная доля импровизации в этом была.
— Раз «доля», значит, другая доля была заготовлена заранее? — Особой заготовки не было. Мы понимали, что события развиваются по наихудшему сценарию, но готовиться к худшему никто не хотел. Много раз заходил разговор: давайте сядем в узком кругу и прикинем, что делать, если… Но дальше предложений дело не шло. В результате к худшему варианту оказался никто не готов. Мы рассчитывали начать содержательные переговоры и пойти на уступки. Для нас ключевым вопросом была незаконность собрания акционеров, что, кстати, начинают доказывать последние судебные решения….
— А может ли случиться, что… — Предвидя ваш вопрос, сразу скажу: судебными процессами мы хотим подтвердить собственную правоту, но не пытаемся вернуть НТВ в собственные руки. Все уже свершилось…
— Так когда впервые Борис Абрамович предложил вариант с переходом на ТВ-6 — до ночи со Страстной пятницы на субботу или после? И кому он делал предложение — вам или Владимиру Александровичу? — Это обсуждалось в разном составе несколько раз, последний — как раз накануне захвата. Там были Березовский и все руководители «Медиа-Моста». Обсуждали тактику действий на ближайшие дни. На той же встрече обсуждался худший вариант и были достигнуты основные договоренности: люди, ушедшие с НТВ, перейдут на ТВ-6, я буду назначен руководителем ТВ-6. И что существенно: тогда же оговаривалось, что все сотрудники ТВ-6, кто захочет остаться, останутся.
— Звучавший многократно упрек, что вы пришли такими же йорданами, но только на ТВ-6, не принимаете? — Он необоснован. Александр Пономарев на тот момент уже не был руководителем компании, им был Бадри Патаркацишвили, который ушел в отставку и освободил мне свое место. Пономарев же, еще когда из гендиректоров был переведен в первые замы, всем говорил, что для него это понижение неприемлемо, и он не останется. Я многим предлагал остаться. Очень жалею об уходе Стеллы Петровны Неретиной, очень жалею об уходе Елены Арнольдовны Злотниковой, я их глубоко уважаю и считаю, что они могли бы прекрасно работать. Что же касается отдельных программ, то передо мной лежит проект сетки вещания на осень, в ней остаются «Мое кино» с Мережко, «Скандалы недели», «Катастрофы недели», «Вы — очевидец», «Дорожный патруль», «День за днем», «Все в сад», «Я знаю все», «Наши любимые животные»… Названия некоторых программ, правда, будут меняться.
— Меньшова уходит? — Меньшова уходит, хотя могла бы остаться. Это ее решение.
— Возвращаясь к вашему первому предварительному разговору с Березовским. Какие условия выдвигал он и какие условия выдвигали вы? — Он не выдвигал никаких условий. Мое условие было только одно — чтобы он сделал некое внятное, простое, понятное заявление о принципах взаимоотношений с журналистским коллективом и руководством ТВ-6. Березовский такое заявление сделал, сказал, что не собирается вмешиваться в текущую редакционную политику, и ни разу не вмешивался. При этом он сказал, что будет говорить о своих взглядах на происходящее в стране и в мире и доносить эти взгляды до журналистов ТВ-6, а разделять или не разделять эти взгляды — это уже наш выбор. Вполне корректная позиция. Пытаться быть святее Папы Римского тоже смешно.
Драки панов и чубы холопов — Во время всего происходящего я часто вспоминала поговорку, что паны дерутся, а у холопов чубы трещат. Было время, и Владимир Александрович с Борисом Абрамовичем были злейшими врагими, и то, что делали в эфире вы и Доренко, было прямой противоположностью. Теперь вы работаете у Березовского и собираетесь попить красного вина с Доренко. В интервью «Газете.ru» он говорит, что намерен убедить вас, что его любимое испанское красное лучше вашего любимого французского… — А меня не надо уговаривать. Сергей Доренко — журналист информированный, но в данном случае у него неточные сведения о моих предпочтениях.
— Мир перевернулся. Но что делать зрителю, который два года назад искренне верил Доренко и ненавидел вас, или наоборот? — Во-первых, я абсолютно не уверен, что Доренко будет работать на нашем канале…
— Но и не уверены в обратном? — Я не уверен, что он будет работать на нашем канале.
— Сформулировали. — А что касается всего остального, то я всегда был сторонником мнения, что в телевизионной журналистике хороший человек — это профессия. Поэтому я прекрасно понимаю зрителя, которому важно не только то, что ему говорят с экрана, но и важна репутация ведущего. В то же время существуют интересы, которые превыше личных симпатий-антипатий. Мир-то у нас не черно-белый. Я не знаю всего об отношениях Владимира Гусинского и Бориса Березовского, знаю только, что отношения эти полосатые. Но общая беда сближает. И люди, которые занимаются серьезными вещами, просто не имеют права оставаться в плену своих прежних разногласий. Надо иногда через них переступать.
— И то, что в 1999-м ОРТ, тогда канал Березовского, и лично Доренко заложили краеугольные камни под разрушение НТВ, вы можете забыть и простить? — Придет время — сочтемся. Посмотрите на тех, кого мы считаем сторонниками либеральных рыночных реформ. Все десять лет они разбираются, кто главнее. И что мы имеем. Абсолютно вытоптанную площадку, и никто из них не является серьезным претендентом на президентское кресло. Не хотелось бы, чтобы мы в нашей профессии настолько же не научились ради дела душить личные обиды.
— Вы всегда говорили, что Гусинский был для вас не столько хозяином, сколько другом, советчиком, креативщиком, с которым вы придумывали многие чисто телевизионные идеи. Сейчас вы обсуждаете с ним судьбу ТВ-6, канала ему формально чужого? — Мы обсуждаем с ним судьбу ТВ-6 и многие другие вопросы. Наши личные отношения остались прежними.
— Борис Абрамович для вас, вероятно, несколько иной тип «владельца», нежели Владимир Александрович. Как строятся взаимоотношения с ним? — Мы периодически общаемся — в основном по телефону. Борис Абрамович ведет себя предельно корректно. Никаких редакционных, административных, кадровых решений мне не навязывает, при этом высказывает свою точку зрения на события, происходящие в компании и вокруг нее. И достаточно скрупулезно выполняет все взятые на себя обязательства.
— Как вы относитесь к высказываемым предположениям, что для Березовского — большая удача, что команда бывшего НТВ оказалась волей судеб на его канале, что с вами цена компании резко возрастает и это для Березовского повод продать ТВ-6 намного дороже, чем купил? — Не могу не согласиться с тем, что рыночная стоимость канала, безусловно, возросла. Не только потому, что сюда пришли журналисты бывшего НТВ, но и потому, что канал оказался в управлении команды «Медиа-Моста», которая, безусловно, является самой профессиональной из всех, которые работают на рынке СМИ. При этом я уверен, что в планах Бориса Абрамовича нет продажи канала в скором будущем. Какими бы высокими профессионалами мы ни были, повышение рыночной стоимости компании — это процесс на годы. А у нас в стране за последние два года столько всего произошло, что бог его знает, что будет еще через два года.
— Через два года будут выборы… — Так далеко я не заглядываю. Есть несколько более понятных временных рубежей. Мне нужно в сентябре вывести компанию, показав, что это уже другой канал. Нужно добиться к концу года определенных, достаточно жестких показателей по повышению доли и рейтинга канала…
— Какие цифры вы себе задаете? — Зачем вооружать конкурентов лишним знанием? Меньше знают — крепче спят.
Вы чьи, «Менты»?
— Когда вы впервые включили ТВ-6 уже в роли руководителя канала и посмотрели, что же за наследство вам досталось, какие были ощущения? — Близкие к паническим. Тогда я не мог об этом говорить, но ощущение было ужасное. Канал был в жутком состоянии.
— Понятно, что для задуманных вами преобразований надо вложить суммы иного порядка, нежели Березовский мог тратить на содержание канала прежде. Откуда идут деньги, это средства Березовского? — Не собираюсь раскрывать для публики все тонкости финансирования канала. К тому же мы получаем очень неплохие деньги от рекламы, больше, чем рассчитывали. И надеемся до конца года заработать больше, чем предсказывали самые оптимистические прогнозы.
— Рекламой на ТВ-6 по-прежнему занимается «Видео Интернешнл»? — Рекламой на ТВ-6 по-прежнему занимается «Видео Интернешнл». Правда, в свое время, в конце 99-го, «ВИ» в одночасье расторгло договор с НТВ, и одному богу известно, как мы справились тогда. Так что ничего нельзя гарантировать. Но пока проблем с «ВИ» у ТВ-6 не было.
— Когда вы создавали НТВ, вам досталась четвертая кнопка с очень большой зоной охвата. Сейчас случай иной: ТВ-6 — телесеть, вещающая в регионах по иному принципу, да и в столице вещание у вас хуже, чем у других каналов… — Будем вкладывать деньги в улучшение нашей сети и в Москве, и в регионах. Принцип сети менять не собираемся. По зоне охвата и по количеству партнеров ТВ-6 — самая большая телесеть в России.
— Были ли региональные вещатели, которые с приходом вашей команды разорвали партнерские отношения с ТВ-6? — Таких не было, хотя страхи были.
— То, что партнеры по собственному усмотрению могут брать ваши программы или заменять их собственными, создает вам серьезные проблемы в борьбе за рейтинг и долю по стране? — Партнеры могут менять нашу сетку вещания, в зависимости от специфики региона они заменяют некоторые программы только на определенном отрезке суток. Они не могут убирать наиболее рейтинговые программы, да и не шибко хотят. Кто же будет убирать «Ментов»?!
— Кстати, чьи теперь «Менты»? Весной они как не брошенное в бою знамя были перенесены на ТВ-6. Я запуталась во всех судебных тонкостях, но, если правильно понимаю, большинство компаний «Медиа-Моста» уже перешли под контроль «Газпром-медиа». — Чтобы контроль перешел окончательно, во всех компаниях, контрольный пакет которых по условиям соглашения переходит «Газпрому», необходимо проводить общее собрание акционеров, избирать новый совет директоров, назначать нового генерального директора. Этого пока не происходит. Что касается «Ментов», то «Новый русский сериал», который производит «Улицы разбитых фонарей», под действия этого соглашения не подпадает.
— Знаю, что было предложение изменить название канала, но оно не прошло из-за идеи, которую Семен Левин придумал именно под название «ТВ-6». — Никакой революционной идеи нового названия не возникло. Предлагали и НТН, и НТР, и «Феникс»…
— …из пепла. — А Левин действительно придумал, как из названия «ТВ-6» сделать целую графическую историю. Как Семен Михайлович любит учено выражаться: «Вырастить целую концепцию графической идентификации канала». Осенью увидите.
Интервью в интервью
Здесь на полуслове пришлось прерваться, ибо Киселев заранее пообещал одной из зарубежных радиостанций ответить на несколько вопросов в прямом эфире. Вопросов иностранных коллег слышно не было, но ясно, что их интересовало, как строятся взаимоотношения власти с ТВ-6.
— Нам говорили: «Вот пройдет встреча в Генуе, и мы начнем вам потихонечку перекрывать кислород!» или «Не будем портить президенту предстоящую встречу с Бушем осенью в Техасе, а после этого мы вами займемся вплотную». В этой связи у меня надежда только на то, что президенты России и Америки будут встречаться так часто, что в промежутке нашим недоброжелателям просто не хватит времени, пользуясь их языком, «свернуть нам башку». Но желание такое явно сохраняется. Постоянно возникают трудности с передачей материалов, или, как мы говорим, «перегоном» из разных городов России в Москву. Руководители государственных предприятий связи при этом говорят, что у них есть некие негласные указания свыше создавать нам проблемы. Кроме того, есть масса случаев завуалированных угроз. Многим журналистам, которые ушли с НТВ, в том числе Светлане Сорокиной, Виктору Шендеровичу, Алиму Юсупову, в настоятельной форме советовали не ходить на ТВ-6. А то, знаете ли, говорят, налоговая инспекция или полиция заинтересуются вашими доходами, не дай бог, еще что-нибудь найдут, а там недолго и квартиру потерять… Расчет понятный. Журналисты в делах финансовых и юридических мало что понимают, а перспектива лишиться собственного жилья — это всем понятно…
— А вам, Евгений Алексеевич, такого рода угрозы были? — не могла я не спросить после того, как радиоинтервью было закончено. — Когда шантажировали журналистов, то пытались предупредить и меня, что против меня готовится дело о неуплате налогов. И были поражены, что я все плачу. Не по депозитной схеме или страховой, которые всеми применялись, а напрямую. Для них это было большим потрясением. Я однажды подсчитал, сколько я за эти годы заплатил налогов и сколько из них можно выплатить пенсий, пособий, — получилась очень внушительная сумма. Так что спекулировать на теме моих доходов смысла не имеет, совесть моя чиста.
— У вас были в личной собственности акции НТВ? — Никакими акциями НТВ я не владею. На заре телекомпании, когда она была обществом закрытого типа, владел небольшой долей, но с тех пор много раз менялась структура и компании, и холдинга в целом. Сейчас остался небольшой процент акций в одной из компаний, формально являющейся учредителем НТВ, но это, скорее, атавизм.
— Будете продавать? — Они ничего не стоят.
Что нам стоит дом построить…
— Откуда в новом сезоне вы будете выходить в эфир? — Из новой студии.
— В Останкино? — Пока, к сожалению, в Останкино. Говорю, «к сожалению», потому что Останкино много лет было нашим общим домом. Но супруги сходились-расходились по многу раз, уже непонятно, от кого дети, и из общего уютного дома все превратилось в довольно гнусную коммуналку. Причем неприватизированную. ТТЦ — это госпредприятие, которым очень эффективно можно рулить из Минпечати и администрации президента. Завидую тем, кто успел уехать из Останкино. Что касается знаменитой по нашим прошлым программам на НТВ 11-й студии, то формально студия не принадлежит НТВ, вся ее «начинка» записана за другой компанией. Но договор аренды не истек, а НТВ, как собака на сене, использовать ее не собирается, но и продать нам не хочет — пусть сгниет назло врагам. Примерно так же они повели себя с документальными фильмами из цикла «Новейшая история», которые снимали журналисты, ушедшие сейчас на ТВ-6. Понятно, что показывать не собираются, но уступить права не хотят ни за какие деньги.
— Памперсы Киселеву-младшему сами меняете? — Не царское это дело, не дедовское! Стараюсь вырвать хоть немножко времени, чтобы с ним пообщаться, но совершенно не воспринимаю его как внука. Отношусь к Георгию как к еще одному собственному ребенку.
— Чему научить его собираетесь? — Те стихи Киплинга, которым научила меня мама, когда-нибудь обязательно ему прочту.
**
