Р

овно тридцать три вопроса задал военный прокурор Григорию Пасько 27 сентября. Вопросы примерно такие: «Не передавали ли вы схему береговой технической базы японской стороне? Собирались ли вы передавать японским гражданам свою статью «Меры предусмотрены, долги не погашены»? Передавали ли вы сведения по утилизации японскому государству…»

Понятно, что, если бы об этом пытали даже шпиона, он бы отвечал: нет, нет, нет… И поэтому все свелось к тому, что прокурор отцепил от определения «военный журналист» последнее слово и стал обвинять Пасько в невыполнении военных приказов. В общем, спел нам старую песню, на которую ему эхо ответило: нет в законе о СМИ понятия военный журналист.

«Но он же был военный!» — воскликнул прокурор. Хотя не за ратные подвиги Пасько получал награды и звания, а за свои статьи, напечатанные в «Боевой вахте». А прокурор не понимает и все привязывает Пасько к неопубликованным приказам военного министра.

Не все так просто, конечно… Прокурор не может отказаться от обвинения, потому что есть система, в которой он — винтик. Как и эксперты, прибывшие из Москвы.

Показательно, что когда эпизод с эшелоном отработанных ядерных отходов вменялся в вину Григорию Пасько, то утверждалось, что именно он выдал японцам секретную дату его отправления. В этом году подобное обвинение отпало, однако «террористу» Пасько навесили еще более абсурдное: он будто бы выдал схему боевой технической базы с целью опять же теракта со стороны японцев. В суете, правда, все как-то не заметили, что «заказчиком выступала» Япония…

По мнению всех без исключения экспертов, в случае взрыва эшелона с отработанными ядерными отходами или береговой технической базы Приморский край погибает вместе со «страной-заказчицей» одновременно. Спрашивается: зачем это японцам? В ответ на это — тупые улыбки и старые песни о каких-то приказах. Потому что Пасько, по ИХ мнению, должен быть наказан.

По последним данным, должен быть наказан за кого-то другого, который, вероятно, слил информацию японцам о военных учениях еще задолго до их начала. А поскольку того не достать — слишком высоко сидит, — то нашли смелого журналиста Григория Пасько. И осуществляют уже четыре года операцию прикрытия: арест, суд, кассация, суд, телевидение, радио, газеты…

Предположение? Да. Но не такое уж фантастическое.

28-го в суде объявлен перерыв на целый месяц — не все экспертизы готовы. Затем прения сторон. И приговор.

Сумеет ли суд быть независимым в своем решении в столь сложном, но бесспорном, на мой взгляд, случае. Посмотрим.