Генеральному прокурору для справки

В

«Новой газете» № 7 от 31 января нынешнего года опубликован материал «Деньги бандитам платил не только Березовский», где на конкретных примерах мы рассказали, кто за кого и сколько платил — и за заложников в том числе. Деньги бандитам за освобождение невольников, как правило, передавались офицерами МВД и ФСБ России. Продолжаем тему.

Недавно было объявлено, что Генеральная прокуратура проводит проверку по конкретному факту участия Бориса Березовского в похищении генерал-майора внутренней службы Геннадия Шпигуна. Поскольку интерес к этому делу реанимирован, хочу поделиться известными мне обстоятельствами.

Н

апомним читателям: с 1997 по 1999 год в Чечне, в районе аэропорта «Северный», в российском представительстве, сменяя друг друга каждые два-три месяца, постоянно работали милицейские генералы из Москвы. Через это представительство прошли многие милицейские генералы, в том числе и нынешний начальник ГУВД Москвы Владимир Пронин. А генерал Шпигун сменил в феврале 1999 года Адама Аушева, родного брата президента Ингушетии.

И все было более или менее гладко. Генерал Владимир Пронин в апреле 1997 года даже ездил на одной машине с Шамилем Басаевым.

Правда, не повезло представителю президента России в Ичкерии Валентину Власову. С мая по ноябрь 1998 года он находился в заложниках. Но при содействии Владимира Рушайло, тогда заместителя министра внутренних дел России, был выкуплен у братьев Ахмадовых и Бараева.

Геннадий Шпигун был похищен прямо из самолета «ТУ-134», вылетавшего обычным пассажирским рейсом из Грозного в Москву 5 марта 1999 года. Обеспечение безопасности аэропорта «Северный» осуществлялось только силовыми структурами Ичкерии. Так же охранялось здание российского представительства в Чечне, находящееся примерно в 200 метрах от аэропорта.

Изученные мной обстоятельства похищения позволяют сделать вывод, что организатором похищения был ныне покойный бандит Бакуев, связанный с Арби Бараевым. Именно Бакуев выходил с предложениями о «продаже» Шпигуна на российские спецслужбы через посредников. Все остальные известные бандиты — тот же Арби Бараев, братья Ахмадовы — всегда ссылались (опять-таки через посредников) именно на Бакуева как «хозяина» Шпигуна и уверяли, что без его ведома выкуп невозможен. Но есть также основания утверждать, что помогали Бакуеву сотрудники и спецслужб Ичкерии.

Поэтому по делу о похищении Геннадия Шпигуна должен быть допрошен Магомед Хатуев (ранее судимый) — бригадный генерал, бессменный руководитель пограничной и таможенной служб Ичкерии. Именно его люди осуществляли контроль в аэропорту, и без их участия к самолету не мог проскочить ни один посторонний.

Магомед Хатуев официально держал в подведомственном ему 15-м военном городке в Грозном десятки заложников, военных и гражданских лиц, которых или продавали в семьи местных жителей, как майора медицинской службы Аристова, или «обменивали» на уголовников, совершивших преступления, не связанные с боевыми действиями в Чечне. Иногда в качестве жеста доброй воли передавали российским политикам, чиновникам, правозащитникам. Среди тех, кто получал заложников из 15-го городка в Грозном, были и офицеры рабочей группы Комиссии при президенте России по военнопленным, и тогдашний секретарь Совета безопасности Республики Дагестан Магомед Толбоев, и автор этих строк.

Также должен быть допрошен Насруди Бажиев — бригадный генерал, заместитель министра внутренних дел Чеченской Республики Ичкерия. Он получил должность заместителя министра по наследству после убийства старшего брата Нурди Бажиева. Нурди был убит подельником Али Итаевым в августе 1997 года за то, что не поделился миллионами долларов, полученными за похищение группы НТВ во главе с Еленой Масюк и корреспондентов ОРТ Ильяса Богатырева и Владислава Черняева.

Люди Насруди Бажиева также обеспечивали безопасность аэропорта «Северный». А Насруди, хоть и в меньших масштабах, чем его брат, но также имел свою долю за похищенных заложников (в частности, за инженера «Мостдорстроя» Василия Поклонского).

Представляет интерес для следствия и Ибрагим Хултыгов — руководитель департамента государственной безопасности Республики Ичкерия. Он также получил должность по наследству после гибели старшего брата Лече Хултыгова, убитого весной 1998 года в перестрелке начальником штаба Салмана Радуева Вахой Джафаровым.

Как рассказывают подчиненные Ибрагима Хултыгова, зарплата сотрудникам НСБ выплачивалась после освобождения заложников из сумм, полученных от выкупа.

Сотрудники НСБ, подчиненные Ибрагиму Хултыгову, также курировали аэропорт «Северный».

И Насруди Бажиев, и Ибрагим Хултыгов живы и общались в ходе антитеррористической операции в 1999—2000 годах, а возможно, и в последующие годы с ведомством господина Патрушева, то есть с ФСБ. По требованию сотрудников этого ведомства в конце 1999 года они выступили по Центральному телевидению с осуждением чеченских бандформирований.

Салавди Абдразаков, он же Халилов, — организатор и посредник при похищениях и освобождениях людей — тоже заслуживает внимания. Он специализировался на похищении и освобождении за выкуп иностранных и российских журналистов (итальянца Мауро Галигани, француза Бриса Флетьо, корреспондентов телекомпании «Взгляд» Ильяса Богатырева и Владислава Черняева, спецкоров ОРТ Романа Перевезенцева и Вячеслава Тибелиуса и многих других). Также Салавди владел информацией о похищении и содержании в неволе Геннадия Шпигуна.

Салавди Абдразаков (Халилов) был арестован в результате операции, организованной автором этих строк при содействии Главного и Северокавказского управлений по борьбе с организованной преступностью. Недавно осужден к четырем годам лишения свободы. Находится в заключении.

Я мог бы перечислить еще целый ряд людей, которых следовало бы допросить по делу о похищении Геннадия Шпигуна. Но эта информация должна быть интересна не столько читателям, сколько специалистам из прокуратуры.

А

теперь о том, как пытались освободить Геннадия Шпигуна.

При той ситуации, которая сложилась в Чечне, и учитывая уровень профессионализма российских спецслужб, Геннадия Шпигуна можно было освободить или за деньги, или в результате совершенно нестандартной несиловой операции. На этот шаг ведомство, возглавляемое тогда Владимиром Рушайло, не пошло.

Более того, у меня есть основания полагать, что бывшее руководство МВД ограничило, если не свело на нет, действия этнического отдела ГУБОПа по освобождению Геннадия Шпигуна и не шло на взаимодействие в этом вопросе с Комиссией при президенте России по военнопленным, интернированным и пропавшим без вести. Так, многие сотрудники этнического отдела, возглавляемого полковником Сунцовым, говорили мне, что руководство МВД фактически запретило им заниматься освобождением Шпигуна. Лучший из профессионалов президентской комиссии — полковник Вячеслав Пилипенко — также говорил мне, что, похоже, судьба Шпигуна руководство МВД, возглавляемого Владимиром Рушайло, не интересует. Информация лучшего специалиста по освобождению пленных и заложников, его предложения по освобождению Шпигуна были министром Рушайло и его помощником генерал-лейтенантом Орловым проигнорированы.

Живого Шпигуна выкупать отказались. Зато за труп генерала заплатили лечением секретаря Совета безопасности масхадовской Ичкерии Доку Умарова (одного из организаторов похищений людей) в Нальчике и переправкой его в Грузию. Этому есть свидетели. В частности, сотрудник ГУБОПа подполковник Казимир Боташев, полковник внутренней службы Саид-Селим Бациев и другие, работавшие с ними.

Бывший начальник этнического управления ГУБОПа полковник Михаил Сунцов и названные мной офицеры и генералы могли бы по этому вопросу быть также допрошены Генеральной прокуратурой.