О чем хотелось бы сказать в свой день рождения

П

ервое апреля — не только День Дурака, но и день рождения «Новой газеты». Чем дольше газета живет, тем более заметна неслучайность совпадения, — только патентованные дураки у нас в стране могут с таким упорством отстаивать свои взгляды после того, как начальство уже определило очередную генеральную линию.

За прошедшие годы у газеты были взлеты и падения. И в силу той же закономерности наши лучшие номера, наши лучшие публикации шли «против течения». В 1996 году, когда большая часть «демократической» прессы построилась в единую шеренгу и дружно принялась пугать публику «коммунистическим реваншем», призывая обывателя голосовать за Ельцина, а журналистов — спрятать совесть в сейф до окончания выборов, мы отказались встать в этот строй. В 1999 году мы вновь отказались строиться: на этот раз — в шеренги пропагандистов второго чеченского похода.

Спустя несколько лет позиции, которых мы придерживались почти в полной изоляции, становились общими местами. Сегодня никого не удивишь ни разговорами о коррупции в президентской «семье» ельцинской эпохи, ни заявлением о том, что обещанная в Чечне «победа за полгода» является блефом. Даже публикации о связи спецслужб со взрывами домов в Москве и Волгодонске, о рязанских «учениях» ФСБ перестали казаться скандальными. Общество ко всему этому просто привыкло, живет с этим, а за «Новой газетой» за-

крепился ярлык «оппозиционного издания». Хотя газета создавалась не для того, чтобы выполнять работу политической оппозиции. Наша цель была иной. Мы просто хотели говорить то, что думаем, отстаивать свои взгляды.

Взгляды же у авторов и сотрудников «Новой газеты» далеко не одинаковые. Среди нас есть левые и правые, есть либералы и антиглобалисты, радикалы и умеренные. Порой читатель задается вопросом: что объединяет этих людей в одном издании? Что у них общего? Иногда этот вопрос задаем себе мы сами...

Но общее есть.

Нас объединяет, как ни странно, серьезное отношение к демократии. Которую мы понимаем не как «власть демократов» и даже не как набор формальных процедур, а как власть граждан, как право общества контролировать государственную систему, как возможность для каждого человека контролировать собственную жизнь. В России слова девальвированы. Обесценена социалистическая терминология, сведена к пустым банальностям терминология либеральная. Но мы позволяем себе относиться серьезно, по крайней мере, к собственным словам.

Мы говорим о правах человека, сознавая, что эти права в равной степени есть у чеченцев и русских, евреев и палестинцев, белых и негров, армян и азербайджанцев. Поэтому мы были и будем непримиримыми противниками расизма и национализма в любых формах. Даже тогда, когда интеллектуальной модой становится немного сочувствовать скинхедам или слегка входить в положение карателей и насильников.

Мы не верим в правоту державы, которая втаптывает в грязь собственных граждан. Мы не согласны с борьбой против терроризма, основанной на расправах над мирными жителями. Мы убеждены, что такими «антитеррористическими акциями» можно только создавать, а не решать проблемы.

Мы не верим в избирательные победы, обеспеченные с помощью информационных манипуляций и «административного ресурса». Мы не верим в судебную власть, зависимую от телефонного звонка. Мы не верим, что все это может называться демократией.

Мы — за свободу слова. И мы прекрасно сознаем, что свобода, имевшая место до сих пор, была прежде всего свободой для олигархов. Но даже такая урезанная, неравноправная свобода лучше подцензурного единомыслия и полицейского произвола.

Точно так же мы не верим в экономическое развитие, оставляющее за бортом две трети населения. Сейчас только ленивый не ругает олигархов, даже сами олигархи с удовольствием подобные упреки повторяют.

Разоблачение коррупции становится развлекательным чтением на досуге – все знают, что от этих публикаций воровства не убавится. Но мы твердо убеждены, что бороться за справедливость имеет смысл просто потому, что без нее не будет свободы. Не может быть демократии в стране, где собственность сосредоточена в лучшем случае у 4—5%, а треть граждан живет за чертой бедности. Мы верим в равенство возможностей. Но это равенство должно быть гарантировано.

Наша позиция остается последовательно демократической. И именно потому нам никогда не ужиться с профессиональными демократами, заполняющими коридоры власти. Мы оставляем за собой право говорить от собственного имени и без поручения.

Это значит, что мы были и остаемся против войны в Чечне, против грабительской жилищно-коммунальной реформы, против политических партий, создающихся по команде из Кремля, против превращения средств массовой информации в рупор власти.

Но мы не считаем себя газетой, которая по любому поводу занимает позицию против. Есть вещи, за которые мы выступаем своими публикациями, которые мы поддерживаем, потому что считаем, что в них — будущее страны.

Мы за то, чтобы средний класс — главный гарант стабильности — рос и набирал силу. Мы за то, чтобы Россия входила в XXI век не сырьевым придатком Америки и не архаичными задворками Европы, а современной страной, в которой создана инфраструктура свободы: развитый рынок труда, мобильные коммуникации и высокие технологии, доступные каждому жителю страны.

Мы верим в гражданское общество. Многие говорят, что его в России просто нет. Но «Новая газета» все-таки есть. Как и сотни тысяч наших читателей.

Редакция «Новой газеты»