Сергей Иванов. 1000 лет озарений: История вещей. — М.: Слово, 2002.

К

акие события способны изменить ход истории? Войны, эпидемии, глобальные катастрофы — да, пожалуй. Но не только они. Вещь способна оказать на развитие цивилизации не меньшее влияние. Именно такой подход — изобретение, новация как отправная точка для возможного перелома в какой-либо сфере жизни — и отражает книга.

Задумываемся ли мы, разглядывая себя в зеркале, что «возможность видеть себя со стороны привела к колоссальным последствиям: европейцы стали больше контролировать свое поведение (и даже выражение лиц), выросла эмансипация отдельной личности, усилилась философская рефлексия»? Или что появление и развитие карточных игр подтолкнули человека эпохи раннего капитализма к созданию концепции козыря и пониманию того, что «феодальное старшинство само по себе еще не определяет человеческую судьбу, что и шестерка может побить туза». Наверное, в каждом отдельном случае подобные утверждения и могут показаться голословными, но в масштабе целой книги они вырастают уже в систему, причем вполне стройную.

«История вещей» состоит из сотни изящных эссе, которые не извергают на читателя поток сухих фактов и дат, но рассматривают то или иное изобретение в широком контексте, на фоне живой истории и ее остроумно воспроизводимых персонажей. Едва ли не каждый рассказ — повод для целой книги. Мы так мало знакомы с подобной тематикой, что подчас и представить себе не можем, насколько неожиданным образом входили в нашу жизнь давно привычные предметы, не говоря уж об их авторах.

Так, изобретателем протезов, без которых немыслима современная медицина, стал во второй половине XVI века «гуманный доктор» Амбруаз Паре — ученик брадобрея, человек без медицинского образования, ставший, однако, личным врачом нескольких французских королей.

Так же просто «промахнуться» и с возрастом многих изобретений. Кто мог бы предположить, что первая подводная лодка появилась в Англии в 1615 году, прыгнуть с неким прообразом парашюта человек осмелился в XVII веке, а бормашина начала устрашать человека уже в 1728-м?

При этом появление первых образцов различных предметов далеко не всегда обеспечивало изобретению начало триумфального шествия по истории.

Одна из ключевых проблем — проблема востребованности любой новинки в данном обществе. Мы, конечно, можем восхищаться Леонардо да Винчи, в эскизах которого «различимы контуры бронемашин, вертолетов, парашютов, спасательных кругов, шрапнельных снарядов и т. д.», но в реальности они ничего не дали своему времени. Чтобы изобретение обрело жизненную силу, нужно все то же банальное сочетание спроса и предложения. Предложения в виде яркой вспышки таланта одного человека из миллионов живущих.

«Инициатива изобретения всегда исходит от одного человека, в чью голову пришла свежая идея. Как ни удивительно, это так даже теперь, когда над некоторыми изобретениями трудятся целые институты и фирмы. Все равно все решает конкретное озарение конкретного человека».

Тысячелетняя история вещей, написанная известным историком-византинистом Сергеем Ивановым, оставляет двойственное ощущение. Восхищение безудержным совершенствованием цивилизации сменяется опасением: человечество рано или поздно добивается осуществления практически любых своих проектов — так не станут ли в скором времени реальностью те вещи, которые сейчас кажутся лишь пугающими фантазиями? Фраза про инициативных одиночек имеет продолжение: «Человек изобретает настолько, насколько он свободен. За последнюю тысячу лет он стал свободнее неизмеримо. Стал ли он от этого умнее или даже счастливее — это уже другой вопрос».