СюжетыОбщество

ПЕЧАЛЬНАЯ УЛЫБКА О СЕБЕ

Этот материал вышел в номере № 85 от 18 Ноября 2002 г.
Читать
В Центре Мейерхольда проходит четвертый Международный фестиваль NET. На NETе традиционно показывают новые спектакли Гришковца. В этот раз премьеры не получилось – усталый от гастролей и внимания прессы сержант в отставке Гришковец...

В

Центре Мейерхольда проходит четвертый Международный фестиваль NET. На NETе традиционно показывают новые спектакли Гришковца. В этот раз премьеры не получилось – усталый от гастролей и внимания прессы сержант в отставке Гришковец показывает свой спектакль десятилетней давности «Титаник-92». В первую очередь спектакль ценен тем, что дает представление о том, как начинался тот Гришковец, каким мы его знаем и любим. Это самая настоящая художественная самодеятельность, во всем своем блеске голодного ума и нищете копеечных декораций, склеенных из картона и скотча.

Автор уверяет, что за полтора часа мы не услышим ни слова о большом корабле. На самом деле на сцене поднимают со дна зрительской памяти затонувший корабль наших собственных мифов десятилетней давности, замшелых и трогательных до спазма...

С

пектакль «Титаник-92» уже шел десять лет назад в кемеровском театре «Ложа». И театр, и спектакль придумал студент филфака Кемеровского университета Евгений Гришковец. В буклете фестиваля со старой фотографии на нас смотрит «Ложа», того состава: наивные, доверчивые лица еще советских людей, которые верят, что заграница им поможет стать лучше, красивее, умнее.

Хотя все эти качества уже были присущи людям с фотографии. Не преувеличивая, можно сказать, что эти лица прекрасны.

О сегодняшнем театре «Ложа» известно, что в нем провалилась крыша.

«Это было счастливое время. Мы очень шалили, когда делали этот спектакль. Одноименный фильм с Кейт Уинслет появился позже, и название «Титаник» мы тогда понимали как «маленький титан».

Все очень изменилось, и все наши шалости приобрели какой-то зловещий смысл. Я понимаю, что все это была высокая степень сумасшествия. Деньги в страну тогда еще не пришли, было много иллюзий, много надежд. А главное, не было мобильных телефонов. Вы уж спрячьте их, пожалуйста. Как-никак, десять лет назад их не было», — Гришковец говорит это и исчезает.

Он играет в «Титанике-92» совсем маленькую роль циркового коверного мальчика: руками он убирает со сцены негативно заряженные энергетические столбы и уносит их с собой. Для Гришковца, занимавшегося пантомимой, это не составляет труда, а на людей, раскачивавшихся в тот же исторический момент под телевизионных Кашпировского и Чумака, это наверняка производило неизгладимое психотерапевтическое впечатление.

Но сначала на сцену выходит Павел Колесников, бывший актер «Ложи», сегодня работающий маркетологом сети магазинов в Волгограде. В знакомой манере он рассказывает, припоминает те страхи и сказки, которые, оказывается, волновали нас в прошлом веке, в прошлой жизни — всего-то десять лет назад: упадет ли Пизанская башня и утонет ли Венеция, которую мы тогда уж точно никогда не увидим? Как и почему японцы делают себе харакири, чем отличаются татаромонголы от татар и монголов, и почему слепые видят слона по-разному...

Тогда эти темы не были достоянием таблоидов, журналов путешествий и «Нашего радио» – всего этого еще не существовало, в лучшем случае ими интересовался журнал «Наука и жизнь», подшивка которого до сих пор пылится в недрах дивана в бабушкиной квартире.

Католический и православный храм в разрезе показывала не телегруппа, поехавшая за казенный счет посмотреть мир, а человек, упавший на колени и воздевший руки, – это храм католический. Наивность такого покетбуковского, мягкообложечного популяризаторства, равно как и полуграмотные истории про последнего из могикан или воскресение Лазаря, не вызывают гнева и раздражения упрощением Библии или шедевра мировой литературы. Потому что все так их и рассказывали, все знали о могиканах, слоне и индийской притче примерно одно и то же. Кропотливо собранная помойка скудных знаний о мире была общей.

Сегодня мы смеемся своей тогдашней вынужденной ограниченности, не всегда в силах вспомнить, как это поражение в правах толкало вперед, насколько могло быть животворящим.

Есть такое понятие – псевдоморфоз. Под этим словом понимают внешние, чисто декоративные изменения форм при сохранении той же сущности явления. Каталогизируя приметы времени и быта, делая это корректно, универсально и точно, Гришковец дает нам почувствовать очень простую, но важную вещь. Да, мы не в силах ослабить пальцы, в которых зажат мобильный телефон, — погружение в искусство может дать сегодня слишком буквальный уход из реальности.

Но мы действительно помним про себя все то, что помогает нам жить и даже иногда смеяться: рассказанные впопыхах истории о воскресении Лазаря, о девочке в строительном вагончике, которую унесло порывом ветра неведомо куда. В хорошем исполнении сказки пока еще действуют на нас. Наш смех все грустнее, но пока «Титаник» плывет.

shareprint
Добавьте в Конструктор подписки, приготовленные Редакцией, или свои любимые источники: сайты, телеграм- и youtube-каналы. Залогиньтесь, чтобы не терять свои подписки на разных устройствах
arrow