СТЕПАН: Здравствуйте, дорогие мои!
ХРЮН: Здорово! За отчетное время я лишний раз убедился, что в нашей стране не получается быть честным и богатым одновременно. На вооружение налоговой скоро поступят детекторы лжи!
СТЕПАН: Вот те на! Хотели когда-то устроить амнистию капитала, но пошли по другому пути — объявили всех виновными.
ХРЮН: Осталось только отбрехаться. Милости просим к детектору вшивости!
СТЕПАН: Много слышал я об этом приборе. Он как-то работает… Что-то там по пульсу, что-то — по кровяному давлению…
ХРЮН: Не! По запаху. Надо так напугать налогоплательщика, чтобы он сам от страха создал вокруг себя атмосферу нетерпимости.
СТЕПАН: А почему детектор? Почему не утюг на живот, как у нас принято? Не паяльник в… ноздри? И куда делась презумпция невиновности?
ХРЮН: Как презумпция, так и отзумпция! Это ж умом рехнуться можно, сколько государство тратит денег на то, чтобы убедить народ платить государству!
СТЕПАН: Ну девять человек в стране уже признались, что они миллиардеры.
ХРЮН: Остальным надо брать с них пример. Да уже только за то, что в стране девять миллиардеров, нас от налогов можно было бы освободить!
СТЕПАН: Говорят, что испытанию на детекторе лжи могут подвергаться даже дети!
ХРЮН: Детей на детектор лжи? У нас уже что, устами младенца истина не глаголет? Хотя идея, конечно, правильная! Ежели детей с малолетства к детектору приучить, скоро вырастет поколение людей, способных его обманывать!
СТЕПАН: Хрюн, ну ты вдумайся! Теперь дети могут донести на родителей, что они скрывают доходы.
ХРЮН: Значит, надо скрывать от детей, что у них есть родители. Ты представь, как тяжело будет многодетным семьям! Хоть один Павлик Морозов да найдется!
СТЕПАН: Тогда есть другой выход из ситуации — честно платить налоги!
ХРЮН: Ага! Заплати налоги — и бомжуй спокойно!
СТЕПАН: Повторяю! Тем, кто честно платит налоги, скрывать нечего!
ХРЮН: Вотиманно! Нечего! Именно потому, что они честно платят! А те, кто не платит, побегут бабки в офшор прятать. Ничё! У наших детекторов провода длинные!
СТЕПАН: И все же тратить деньги на эти детекторы — расточительство! Вполне достаточно мер, которые применил господин Лужков: сначала к Ресину по поводу некачественного строительства, а затем и к Толкачеву из-за повышения аренды на нежилые помещения.
ХРЮН: И какая пчела его укусила? Представляю, как Путин устраивает публичный разнос Касьянову, что пенсионеры плохо живут. И фотографии ему под нос! И заявление в прокуратуру!
СТЕПАН: Ну про Путина ты хватил, а вот фотографиями новостроек с кривыми стенами Лужков размахивал.
ХРЮН: Подумаешь, стены кривые! А ты видел, какими путями на это строительство «бабки» идут? Про то же повышение арендной платы нежилых помещений слышал?
СТЕПАН: Да… Такое увеличение аренды погубит в городе весь малый бизнес! Я имею в виду маленький бизнес чиновников, выдающих разные лицензии, справки… Хрюн, а может, московское правительство не в курсе злоупотреблений?
ХРЮН: А оно и не в курсе. Оно в доле.
СТЕПАН: Но меня больше интересует, кто Ресина заложил!
ХРЮН: Действительно, бедный Ресин! Ну откуда ему было знать, что новостройки фиговые? Он же в них не живет!
СТЕПАН: Если кто и думает о нашем народе, то это только КПРФ! Коммунисты по традиции опираются на протестный электорат!
ХРЮН: А поскольку сейчас они вовсю якшаются с националистами да заигрывают с христианами, из протестного электората их в первую очередь интересуют староверы, раскольники и протестанты.
СТЕПАН: Да, Зюганов осуществил поистине переворот: поставил коммунистическую идею на попа. И чего это они церковью заинтересовались?
ХРЮН: Надо же им где-то овощи хранить, когда они к власти придут? А националисты укажут, на кого направить дубину христианского смирения.
СТЕПАН: К сожалению, Хрюн, у нас на глазах формируется новая сила с красными флажками, образами и прутьями.
ХРЮН: Интересно, сколько процентов они собираются взять?
СТЕПАН: 50. С Божьей помощью. А то и больше.
ХРЮН: А и правильно! Побыли одни антинародным режимом, дайте и другим побыть! У коммунистов-то сейчас идей будет — завались: и коммунистическая, и националистическая, и православная. Могли бы с партией власти поделиться, а то у них ни одной.
СТЕПАН: Не думаю, что поделятся. Тем более с «Единством». Ведь если принять во внимание отношение «Единства» к власти, то они, безусловно, язычники.
ХРЮН: А власть по отношению к католикам, безусловно, инквизиция. Слыхал, как шестого по счету католического священника выслали?
СТЕПАН: Ну шестого — не 666-го!
ХРЮН: Мы своих-то привыкли слать к такой-то матери! Вот и решили для разнообразия послать католика к такому-то Папе!
СТЕПАН: А может, в этом есть какая-то справедливость? В конце концов прихожан Русской православной церкви у нас большинство!
ХРЮН: Да? Может, им еще и партию большинства создать? РПЦ(б)?
СТЕПАН: Нет, партия им не нужна. Многие священники и без нее, стремясь быть поближе к Богу, оказываются поближе к власти! А тем временем священников высылаем, Далай-ламу не пускаем, православие в школы вводим.
ХРЮН: Ты знаешь, у меня возникает ощущение, что к вертикали власти начали приколачивать здоровенную горизонталь!
СТЕПАН: Да ну тебя! Какая в этом выгода государству?
ХРЮН: Обычная! Поддержка отечественного обрядопроизводителя!
СТЕПАН: А Страшного суда они не боятся?
ХРЮН: Я тебя прошу! Ты же на своей шкуре уже испытал, как все эти суды работают на нашей территории! Я так думаю, что это все спор хозяйствующих религий. Борьба за рынки сбыта опиума для народа! Мне это вообще напоминает старую библейскую историю об изгнании торговцев-конкурентов из храма!
СТЕПАН: Тогда пора официально принять закон о государственной вере Российской Федерации, который запретит все иностранные религии, которые можно заменить одним русским аналогом!
ХРЮН: Степ! Давай заканчивать с этой темой! Запомни: Бог один. И народ на земле один. А вся эта фигня возникает в промежуточном звене, к которому ни ты, ни я не относимся!
СТЕПАН: Конечно, Бог один. Вот только пиарщики у него разные… Хотя, приложив лапу к шерсти, я, честно, не понимаю, чем отличаются католики от православных.
ХРЮН: Вот дурень! Повторяю еще раз! Католиков не пускают в Россию! Понял?
СТЕПАН: Ага… Зато для других мы становимся более открыты. Вот на днях Путин встречался с Лукашенко, Кучмой и Назарбаевым. Договорились о создании нового экономического союза, «четырехмерного пространства», как они его назвали.
ХРЮН: Что ж, задача благородная. Создать столько союзов, чтобы каждый человек вошел в руководство хотя бы одного из них. Очень хороший союз. Украина, Беларусь, Россия. Союз славянских народов.
СТЕПАН: Погоди, а Назарбаев тут каким боком?
ХРЮН: Ну должен же кто-то этот союз одобрять и поддерживать? Я вот только одного понять не могу: сколько уже раз мы с ними со всеми объединялись! Мы что, позу удобную ищем?
СТЕПАН: Да… Сначала раскололи Союз на 15 частей, а потом из четырех пытаемся слепить одно целое. Какой смысл объединять четыре пустыни в одну? Даже вон хотят убрать все таможни.
ХРЮН: Убирать таможни раньше надо было. Сейчас они так приросли, прикипели, что, поди, отстреливаться начнут.
СТЕПАН: Ну есть и положительные стороны объединения! Например, у всех стран появится возможность беспрепятственно торговать друг с другом…
ХРЮН: Ага! Российским газом!
СТЕПАН: А для России какие выгоды?
ХРЮН: Да фиг его знает! Я ж тебе не геополитик, а свинья! Может, получится без визы в Калининград через Казахстан ездить. Сам говорил, что пространство четырехмерное, его хрен поймешь…
СТЕПАН: Ничего, зато теперь мы все находимся в единой экономической прострации.
ХРЮН: Во! Мне даже добавить нечего, окромя «до свидания»!
