У

нас в государстве проблема. Тяжелая проблема, пожалуй, самая тяжелая из всего того мешка проблем, что остались со времен советской власти и накопились за последние двенадцать лет.

У нас в отечестве людей с честью и достоинством убивают — как убили Сергея Николаевича Юшенкова.

У нас люди, которые всю жизнь боролись за то, чтобы честь и достоинство стали нормальной атрибутикой российской жизни, умирают — умер Михаил Михайлович Молоствов, диссидент, правозащитник, политический зэк, который в декабре—январе 1994—1995 гг. добровольно взял на себя роль живого щита для женщин и детей в корчащемся под бомбами Грозном.

У нас в государстве проблема: властные посты занимают люди, у которых всегда были известные проблемы и с честью, и с достоинством, но у которых в последнее время еще наметились и серьезные дефекты памяти: они на глазах ее теряют.

«Мы с Сергеем Вадимовичем (Степашиным) закончили проверку к концу ноября 1991-го и пришли к выводу, что все службы КГБ работали в соответствии с законом. Поэтому рекомендовали Горбачеву сохранить их в своем первоначальном составе. Он нас отблагодарил и через пять дней разделил КГБ на пять ведомств. И теперь через десять лет, слава богу, что приходит понимание, что работу всех их надо координировать и собирать в единую структуру», — заявил полпред президента в Государственной Думе армейский генерал Александр Котенков в прошедшую пятницу.

Я понимаю: двенадцать лет — это, конечно, немалый срок, всего не упомнишь; факты и события, непосредственными участниками которых были Степашин и Котенков, стираются из памяти, но не до такой же степени! Именно Степашину принадлежит знаменитая фраза осени девяносто первого года: «КГБ СССР должен быть уничтожен».

Тогда еще полковник Степашин заявил, что это не с бухты-барахты, и не только для того, чтобы продемонстрировать свою лояльность новой власти, а потому что сам лично был ошарашен тем — я была тому свидетель, — что узнал о КГБ, будучи главой комиссии по расследованию деятельности оного ведомства в подготовке переворота августа 1991 года.

А узнал Степашин — и уж точно не скрыл это от своего заместителя Котенкова, — что КГБ СССР в своей деятельности руководствовался отнюдь не законом, и даже не советской его версией — пятью тысячами (sic!) ведомственных инструкций, которые нарушали все и вся.

Еще он узнал, что в нарушение даже собственных комитетских регуляций чекисты установили слежку за руководством страны, включая ее президента Михаила Горбачева, ее министра иностранных дел Эдуарда Шеварднадзе, целого ряда других членов ПБ, не говоря уже о первых лицах Президиума Верховного Совета России и ее первого президента Бориса Ельцина.

Ельцина записывали в бане, снимали на видеопленку на даче, устанавливали подслушивающие устройства в его постели — точнее сказать, в постелях. Помню, как кривился г-н Степашин, рассказывая автору этих строк об одной из таких пленок, обнаруженных в сейфе г-на Болдина, в то время руководителя аппарата президента СССР.

«Попытка тотального съема информации — в том числе в «Литературке» — была»

*

, — публично, под запись, сообщил уже генерал и директор Федеральной службы контрразведки Сергей Степашин в интервью газете в девяносто четвертом году; то есть, будучи уже не в революционном угаре девяносто первого, но в здравой памяти госчиновника в погонах, он признал, что КГБ занимался подслушкой всех и вся.

Но и этого мало. Практически все подразделения КГБ, которые, напомню, по словам представителя президента в Думе, «работали в соответствии с законом», начиная с осени девяностого года так или иначе участвовали в подготовке государственного переворота. Который и попытались осуществить в августе 1991 года. Если представитель президента в законодательном собрании не знает, я позволю себе его просветить: действия по подготовке государственного переворота и тогдашним, и нынешним уголовными кодексами квалифицируются как «измена Родине», то есть являются тяжелейшим преступлением, вдвойне — если совершаются людьми в погонах, связанными не только законом, но и военной клятвой.

Впрочем, не хочу казаться наивной: я отлично понимаю, что оба генерала — и Степашин, и Котенков — все хорошо помнят; более того, знают намного больше, чем известно историкам и журналистам, — ну хотя бы о том, как с помощью резидентур КГБ растворились в западных фирмах и банках многие десятки миллионов бюджетных долларов.

Не понимаю: зачем двум уже немолодым мужикам так публично терять лицо?

Или — опасаются участи Сергея Юшенкова? Бросьте, не стоит: у нас в отечестве принято убивать политиков, у которых есть честь и достоинство.

28.04.2003