Чем нефть государственная отличается от нефти?

Т

алант менеджера в отличие от способностей художника или музыканта можно оценить в цифрах. Качество работы любого управленца обязательно отражается в сухих сводках финансовой отчетности. Тем не менее труд руководителя часто называют искусством. Эффективность работы здесь зависит не только от профессиональных навыков и знаний, но и от личного отношения к делу.

Именно это обстоятельство в конечном итоге и определило судьбу Советского Союза: предприятия отечественной промышленности, управляемые равнодушными госслужащими, разрушаясь сами, погребли под своими обломками всю экономику страны. Сегодня мы рискуем снова отдать собственную экономику в руки малоэффективного казенного менеджмента: практика предоставления льгот для государственных компаний с наемным, а значит, малоэффективным руководством может разорить самые перспективные отрасли российской экономики.

О

ткрытые обращения к руководству страны — особенный жанр. Просто так этому адресату не пишут. Обычно этим ходом заканчивается этап подготовки к шумным политическим кампаниям и начинаются активные боевые действия. Правда, тематика обращений к главе государства со времен эпистолярных упражнений Лидии Тимашук и последовавшего за ними «дела врачей» сильно изменилась. Сегодня президента все чаще просят «разрулить» очередной «спор хозяйствующих субъектов». Президент, как правило, от прямого вмешательства воздерживается, но позицию свою обозначает четко, что в нашей стране фактически равносильно прямому приказу. Последствия такого невмешательства для одной из конфликтующих сторон вполне можно сравнить с ковровой бомбардировкой.

К примеру, опубликованное в начале года обращение руководителей государственных «Газпрома» и «Роснефти» к Владимиру Путину с предложением заново поделить нефтегазовые месторождения Восточной Сибири и Якутии едва не поставило точку в начавшемся подъеме отечественной «нефтянки». Тогда президент поддержал идею выставить на торги основные месторождения региона, не обратив внимания на то, что большинство из них уже имеет законных недропользователей. А в цивилизованных странах подобные действия считаются нарушением закона.

Отдай «по-хорошему»…

Это раньше для экспро-приации буржуйского имущества революционным матросам хватало верного маузера и зычного голоса. Сегодня под любое изъятие чьей-то собственности нужно подводить обширную теоретическую базу. Так, председатель правления «Газпрома» Алексей Миллер и президент «Роснефти» Сергей Богданчиков в своем письме к Путину ссылались на мировой и отечественный опыт.

Оказывается, как выяснили аналитики «Роснефти», при освоении крупных нефтегазовых регионов западные коллеги российских нефтяников предпочитают объединять несколько месторождений для наиболее эффективной разработки ресурсов. Поэтому, равняясь на передовой опыт, «Роснефть» и «Газпром» предлагали слить пять крупных нефтегазовых месторождений в Восточной Сибири и Якутии: Чаяндинское, Ковыктинское, Верхнечонское, Талаканское и Средне-Ботуобинское, потом, соответственно, выставив их на торги.

Кадровый разведчик Владимир Путин, несмотря на отсутствие опыта в решении специфических проблем управления нефтегазовым комплексом, за один день смог вникнуть в суть предложения и сдержанно его одобрил. А сразу после утвердительной резолюции главы государства на российском рынке нефти разразился жуткий скандал: выяснилось, что из пяти предназначенных к слиянию и продаже месторождений только два находятся в нераспределенном государственном фонде: Чаяндинское с запасами газа 1,2 трлн кубометров и Талаканское, содержащее 124 млн тонн нефти и 47 млрд кубометров газа. Права на разработку двух других не менее богатых месторождений — Ковыктинского и Верхнечонского — принадлежат компании «РУСИА Петролеум», объединяющей западную «Бритиш Петролеум» и российские ТНК и «Интеррос». Они, к слову сказать, уже успели вложить в разработку этих месторождений около 200 миллионов долларов. А последним из предназначенных к насильственному переделу месторождений владеет малоизвестная компания «Таас-Юрях-нефть» и отдавать его государственным гигантам вовсе не собирается.

Державный стиль

Самое интересное в этой истории то, что явная абсурдность претензий «Роснефти» и «Газпрома» смущала разве что владельцев спорных месторождений. Инициаторы передела продолжали настаивать на своем. Правда, как именно предполагалось оформить передачу богатейших месторождений, руководители госкомпаний не знали. По мнению главы «Роснефти» Сергея Богданчикова, законодательным обеспечением этой сомнительной затеи должно было заняться правительство. Ему же, по замыслу авторов проекта, пришлось бы разбираться и с бывшими хозяевами ресурсов. Чем предполагалось рассчитываться с той же «Бритиш Петролеум», Богданчиков умалчивал.

С достаточной долей определенности аналитики говорили только о том, кто станет наиболее вероятным победителем будущих торгов. Судя по осторожным «пробросам» в российских СМИ, разрабатывать изъятые у частных компаний месторождения должны были все те же «Роснефть» и «Газпром». Правда, по мнению аналитиков, у государственных компаний не было для этого ни финансового обеспечения, ни продуманной стратегии освоения региона. Зато сам факт передачи лицензий создавал опасный прецедент, который мог на долгие годы отпугнуть от нефтегазовой отрасли не только иностранных, но и отечественных инвесторов.

Съесть делового партнера

Говоря о несоответствии возможностей «Роснефти» ее же аппетитам, аналитики почти не использовали ее финансовые показатели. Они, к слову сказать, у государственных нефтяников вполне приличные. Но неплохая отчетность и отсутствие претензий со стороны Счетной палаты вовсе не обязательно говорят о благополучии компании.

Дело в том, что у любого бизнеса есть два пути развития: интенсивный и экстенсивный. В первом случае экономический рост происходит за счет привлечения инвестиций, внедрения современных технологий, совершенствования методов работы. Второй путь больше напоминает трудовые будни киношного грабителя: украл — выпил — в тюрьму. Такие предприятия развиваются либо за счет поглощения конкурентов, либо пользуясь исключительным положением на рынке, как это обычно бывает в случае с монополиями. Так вот, по мнению специалистов, стратегия развития «Роснефти» относится как раз ко второму типу.

Конечно, если судить о результате работы по финансовым итогам года, то и в том, и в другом случае можно будет говорить об успешном руководстве компанией. Вот только у предприятий, интенсивно развивающих производство, перспективы роста заложены во внутренних резервах, а благополучие второй категории всецело зависит от внешних факторов. Да и на рынке подобные компании оставляют за собой выжженную пустыню.

У той же «Роснефти» на счету уже как минимум две жертвы: ставшая после поглощения «пустышкой» компания «Пурнефтегаз» и полуразоренная «Краснодарнефтегаз». Процесс «выкачивания» этих частных нефтедобывающих предприятий можно проследить по финансовой отчетности государственной «Роснефти». В то время, когда прибыль головной компании вырастала на порядок, доход ее нефтедобывающих сателлитов увеличивался на считаные проценты. Схема такого сотрудничества была достаточно несложной. Так, к примеру, компания «Краснодарнефтегаз» не только продавала «Роснефти» самостоятельно добытое топливо по низким внутрикорпоративным ценам, но и со временем передала головной компании собственные экспортные квоты на поставку нефти, оставшись, по сути дела, ни с чем. Соответственно, добывая для «Роснефти» «черное золото», дочерние структуры, перекачивая свою прибыль и ресурсы «материнской» структуре, постепенно становились «пустышками».

Жизнь за чужой счет

Конечно, даже используя ресурсы собственных «дочек», «Роснефть» не смогла бы так уверенно чувствовать себя в окружении доброго десятка компаний-конкурентов. Принадлежность к государству накладывает заметный отпечаток на всю деятельность компании — говоря проще, даже при наличии мощной государственной поддержки конкурентоспособность «Роснефти» оставляет желать лучшего. Правда, разорение ей не грозит: один только северный завоз, переданный «Роснефти» в фактический откуп, способен прокормить еще пару таких компаний.

Молодой российский рынок уже успел обзавестись своими традициями и неписаными «правилами игры». Обычно, сделав подобный рискованный шаг, «хозяйствующий субъект» отступает, просчитывая последствия своего заявления. Этот прием обычно называют «пробросом».

В случае с попыткой передела восточносибирских месторождений упорное нежелание «Роснефти» «отработать назад» многие специалисты расценили как явный признак того, что «проброс» касался не только пяти злополучных месторождений. Скорее, здесь частные нефтяные компании столкнулись с первой попыткой подмять под себя весь нефтяной рынок страны с помощью все того же «административного ресурса». Кстати, за рубежом эта стратегия неизбежно ведет к занесению названия компании-агрессора в специальный «черный список», со всеми вытекающими отсюда последствиями. Говоря проще, в развитых странах такие фирмы принято обходить стороной. Правда, для России такая брезгливость, по меньшей мере, неактуальна: игнорировать собственное государство до сих пор не удавалось еще никому.