С

одной стороны, и столетие назад актеров так же освистывали и засыпали цветами; одни из них покупали виллы у самого синего моря — другие перебивались «чесом» по глубинке, кто-то кутил в дорогих ресторациях — кто-то пил горькую в дешевых нумерах; среди них так же были мастера интриги и скандала, сердцееды и любители халявы, истинные таланты и мыльные пузыри.

С другой стороны, никому из них, даже самым залюбленным, не приходило в голову изображать вне сцены оракулов и проповедников, рассуждать об основах бытия, судьбах России и прочих многозначительных предметах, а журналистам не приходило в голову угощать этими рассуждениями своих читателей.

Обыватель пребывает в постоянной апатии. Надо стряхнуть с него это проклятие русского человека. Настроить дешевых театров и играть в них фарсы и водевили! Завести гигантские рестораны с дешевой пищей! На перекрестках поставить по оркестру, чтобы с утра до вечера играли марши и польки! Сжечь на площадях нашу кисло-печальную литературу, а печатать лубок и анекдоты.

В Одессе до сих пор процветает итальянская опера, и все попытки дать место русской драме ни к чему не приводят. Кн. Волконский считает, что причина в том, что одесский театр украшен лепниной, там много позолоты и красного бархата. А в Москве в Художественном театре серые стены, серые потолки и занавеси, и потому он имеет успех.

В Рыбинске небезызвестный клоун Анатолий Дуров разъезжал по городу на бензинке, останавливался против полицейских постов и, собрав кругом толпу, начинал травить городового, обвиняя во взяточничестве. Робкие от природы рыбинские городовые были без ума от подобных выходок.

На последнем представлении «Дяди Вани» Горький и Чехов пили чай в небольшом кабинетике в фойе. Возле кабинетика собралась толпа. Тогда Горький вышел и обратился со следующей речью:

— Зачем вы глазеете на меня? Что я — Венера Медицийская, балерина или утопленник? В театре уже давно поднят занавес, идет высокохудожественная пьеса, а вы торчите здесь. Стыдно, господа, стыдно!

В ответ публика разразилась рукоплесканиями.

Известный всему Нижнему Новгороду под именем «графа Пушкина» отчаянный пропойца актер А.Рябов, пробравшись вечером в покойницкую, вынул из гробов замерзлых мертвецов, чинно усадил их вокруг стола и каждому дал в руки по карте. А сам лег и уснул в одном из освободившихся гробов. Пришедшие утром священник с причетом обомлели от этой картины. Тут проснулся «граф» и с петушиным криком ку-ка-ре-ку выскочил из гроба.

С драматической примадонной Горевой случилось происшествие, едва ли возможное где-нибудь, кроме нашей дикой глуши. После спектакля в Феодосии артистка ожидала поезда вместе с поклонниками ее таланта, когда в залу первого класса стремительно влетела пожилая дама со шляпой на затылке и визгливо закричала:

— Вы украли мою картину!

Феодосийские интеллигенты вступились за безвинно оскорбленную артистку. Позднее выяснилось, что супруг этой дамы счел себя глубоко оскорбленным тем, что г-жа Горева, квартируя в одном с ним доме, не сочла нужным прислать даровой билет в ложу, и послал жену на вокзал со словами:

— Ляпни ей, душенька, при всей публике какую-нибудь отчаянную гадость. Пусть гордячка впредь не зазнается.

Директор одного из провинциальных театров нашел способ прекратить частые и самовольные отлучки актеров. Впредь каждый раз, когда они не являются на репетицию, их отыскивают через полицию и арестовывают.

Костромской аптекарь выставил у себя в окне банку с ленточной глистой, под которой поместил надпись: «Глиста изъята из любимицы публики госпожи С., актрисы такого-то театра». Фамилия госпожи С. прописана всеми буквами.

Спектакль московской труппы в Киеве ознаменовался курьезной историей. В ложу господина Х. во время оваций втиснулась толпа народа в потертых пальто, оборванных шапках и с самыми отчаянными физиономиями. Г-н Х. выразил удивление, как подобные люди могли попасть в ложу, где такие дорогие места. Пока он высказывал свое замечание, его прижали к стене и самым бесцеремонным образом обшарили карманы. То же самое проделали с его супругой. Крики о помощи не были услышаны из-за аплодисментов.

Бывший драматический актер по крайности ищет место лакея.

Н.Н. Фигнер приобрел в Виареджио большую виллу на морском берегу и поражает местных жителей своим осетином громадного роста в национальном костюме и своим автомобилем, в котором катается по городу и его окрестностям. Счастливые виареджане! Г. Фигнер бесплатно забавляет их автомобилем и великаном, а нам поет и берет с нас огромные деньги.

Клоун Анатолий Дуров арестован в Берлине на фридрих-штрассенском вокзале за оскорбление величества. Прусская таможня не пожелала пропустить свинью, хотя бы и обученную. В ответ Анатолий Дуров послал оскорбительную телеграмму на имя министра.

Д-р Шакаревский, долго практиковавший в среде артистов, утверждает, что большинство суфлеров умирают от горловой чахотки, и объясняет это тем, что суфлеры вынуждены во время спектакля говорить сдавленным голосом, и тем, что им приходится постоянно дышать пылью с пола.

Анатолий Дуров освобожден из-под ареста после внесения залога в 8000 марок и отправился в Париж.

Г. Орлев, создатель нового амплуа неврастеников, подвизается сейчас на юге России. Говорят, веселая николаевская публика хохотала во время одной из самых трагических сцен. Это вывело из себя артиста, он кинул со сцены весельчакам: «Идиоты!», снял туфлю и запустил ее в переполненный партер.

Куда деваться от кабацкой рекламы! Она проникла уже и в храм искусства. На занавеси зрительного зала в нарвском театре г-на Данилова изображен дом с сине-красной надписью крупными буквами «Портерная лавка».

В г. Вознесенске г-жа Закс, артистка опереточной труппы, поссорилась с управляющим и отказалась участвовать в спектакле 25 мая. Управляющий решил проучить строптивую артистку и посулил актеру Жоржу награду за избиение г-жи Закс. Последний добросовестно выполнил поручение. Больше в этом сезоне г-жа Закс на сцену не смогла выйти ни разу.

В новой постановке г-на Струйского даль создается с помощью толпы детей, одетых под взрослых, — с синеватой дымкой воздуха.

Театральный сезон закончился с убытком большинства провинциальных театров. Дороже всего забава театром обошлась николаевскому меценату С.В. Писареву. При обороте в 23 000 он умудрился потерять 35 000 рублей.

В Париже клоун Анатолий Дуров кутит и ругается с французами.