П

осле затопления подводной лодки К-159 в Баренцевом море возникло несколько основных вопросов.

Вопрос первый: было ли выгружено ядерное топливо из К-159? Заявление о том, что подлодку буксировали на судоремонтный завод «СРЗ-10» в городе Полярном для выгрузки активной зоны (ядерного топлива) из реакторов и последующей утилизации, сначала сделала пресс-служба Главного штаба ВМФ. Чем чрезвычайно обеспокоила соседние страны, в первую очередь Норвегию. Но при первых признаках международного скандала флотские чиновники стали уклоняться от прямых вопросов и говорили, что выясняют «щекотливый момент». При этом успокаивали: если и есть ядерное топливо в реакторах затонувшей подлодки — не страшно, «реакторные отсеки могут выдержать давление до 300 атмосфер, и утечка радиации в ближайшие сто лет невозможна». А потом вообще сделали невероятное заявление — о подъеме затонувшей на глубине 170 метров лодки.

Однако ситуацию с ядерным топливом так и не прояснили, хотя для этого чиновникам нужно было всего лишь поднять документы Главного технического управления штаба ВМФ.

Дело в том, что К-159 — атомная лодка первого поколения. Дивизия этих подлодок была расформирована в начале 90-х, а сама К-159 была списана в 89-м году и 14 лет простояла в Гремихе вместе с другими списанными лодками. Вообще-то за это время лодки давно должны были быть отправлены на металлолом. Но по причине известного российско-американского соглашения (о том, что США выделяют нам деньги на уничтожение наиболее современного оружия) в первую очередь были утилизированы лодки более новые, а не «морально устаревшие» атомоходы типа К-159.

За 14 лет на этих подлодках сняли все оборудование и должны были провести так называемую первую операцию — выгрузку ядерного топлива. Две базы приспособлены для этого — Гремиха, где находится даже специальный могильник для ядерных отходов, и Андреева губа.

Вопрос второй: были ли проведены все положенные мероприятия по проверке подлодки на герметичность?

Это не просто важно — от этого зависело, утонет лодка во время похода или нет. Утонула. Официальная версия флотских чиновников: потому что оторвались понтоны во время трехбалльного шторма. Но, во-первых, трехбалльное волнение моря только условно можно назвать штормом. Тем более, если бы синоптики действительно предвещали угрозу, руководитель операции («План буксировки») должен был отдать приказ увести лодку на ближайшую базу. Их на пути от Гремихи до Полярного много.

Во-вторых, лодка все-таки затонула в результате поступления воды: 8-й и 9-й кормовые отсеки оказались негерметичными, и вода быстро заполнила пространство между легким и прочным корпусами лодки. А потом, очевидно, попала и в отсеки.

Возможно, именно затопление лодки водой (что дало дифферент на корму) и повредило конструкцию из четырех приваренных или привязанных к лодке понтонов. (Понтоны были использованы для буксировки, чтобы усилить плавучесть.)

Как поясняют специалисты: у лодок этого проекта есть еще два источника питания — резервный (аккумуляторная батарея) и аварийный (дизель).

С другой стороны, К-159 была списана еще в 89-м году и 14 лет простояла в Гремихе. Еще в конце 80-х лодка, по выражению командира, «тонула», то есть плохо сохраняла плавучесть в надводном состоянии. Если учесть, что в свой последний поход, на утилизацию, К-159 пошла все-таки с экипажем из 10 человек, тем более нужно было проверить ее на герметичность и, таким образом, подтвердить ее безопасность для людей.

В Гремихе, однако, сделать это достаточно трудно. В этом пункте базирования нет дока, куда можно завести лодку и осмотреть ее «на сухую». Таким образом, 14 лет подлодка находилась в надводном положении в морской воде и заварить подводную часть корабля — отверстия, проржавевшие швы и проч. — можно было только изнутри. Если учесть 40-летний возраст лодки, то вероятность разгерметизации и попадания воды в лодку при транспортировке ее в док Полярного была очень велика. Что и случилось…

И здесь возникает третий, самый главный вопрос.

Почему и кто выбрал именно этот способ буксировки? Образно говоря, зачем, чего ради посадили людей в проржавевшую «консервную банку» и выпихнули их в море?

Бывший командир дивизии ракетных подводных крейсеров стратегического назначения, бывший командующий Черноморским флотом Эдуард Балтин, командовавший К-159 в ее последнем походе в 1983 году, считает: «В таком виде подлодку нельзя было буксировать. Надо было заварить все забортные отверстия, потом задраить верхнерубочный люк и тоже прихватить его сваркой; людей там не должно было быть. А если кто-то рискнул буксировать подлодку с людьми, необходимо было аварийно-спасательное обеспечение…».

В случае с К-159 подвело именно «аварийно-спасательное обеспечение». По словам Владимира Навроцкого, пресс-секретаря штаба Северного флота, все десять человек — последний экипаж лодки — имели ИНДИВИДУАЛЬНЫЕ средства спасения: жилеты, специальные сигнальные приборы, радиостанции и проч. Вот только о КОЛЛЕКТИВНЫХ средствах спасения — таких, как спасательный плот, шлюпка и т.п., — не подумали. Их просто не было у экипажа К-159. Поэтому нам, скорее всего, будут говорить, что только три человека смогли выбраться из лодки, а остальные семеро просто не успели покинуть отсеки. Потому что только трех подводников подобрал буксир, тянувший К-159, буквально через полчаса после затопления лодки. Но выжил только один, два подводника умерли от переохлаждения. Если бы у них были плот или шлюпка, они могли бы спастись. Но, как сказал пресс-секретарь, «коллективные средства спасения в данном случае не предусмотрены».

Так это или нет, возможно, выяснит следствие. Уголовное дело по факту затопления лодки и гибели, по крайней мере, двух людей заведено буквально через несколько часов после трагедии.