Современное искусство вышло в люди

М

осква, «отравленная» летом 2001 года тремя полунинскими карнавалами, навсегда запомнила вкус настоящей городской феерии. С тех пор эстеты и просто интеллигентные молодые люди уже не стремятся сбежать из города на время праздников. До голландских и французских уличных фестов еще далеко, но уже есть альтернатива пивным фестивалям, народным гуляньям с поролоновыми ушами на головах и предвыборным концертам близ Красной площади: из подвалов артгалерей, запыленных чердаков мастерских на люди робко выползает современное искусство.

В минувшие выходные успешную вылазку предпринял II уличный фестиваль видеоарта под лихим названием «Пусто». Пустоту поймали на пересечении Кадашевской набережной и Лаврушинского переулка. Это место уже зарекомендовало себя как площадка «правильных» музфестивалей.

В

ся затея с фестивалем «Пусто» — доказательство от обратного, в некотором смысле даже «от противного». Предлагая нам public-art (искусство в городской среде), организаторы выбрали не площадь, а пустырь — «лишнюю» территорию. В сознании горожан это пространство связано с бомжами, свалками и криминалом, но уж никак не с культурой. Люди стремятся отвоевать себе угол попрестижней и отгородиться от неблагополучного «дна», Москва давно напоминает мифический «город контрастов» из «Бриллиантовой руки», а лейтмотивом питерского юбилея стал контраст обшарпанных «достоевских» дворов за «потемкинскими» фасадами парадного города. А еще в наш обиход вошла «конъюнктура рынка», и общественному мнению, похоже, нет дела до того, что музеи и галереи проигрывают офисам в неравной борьбе за жилплощадь.

Об этих парадоксах не говорят устроители фестиваля (хотя с ними рифмуется социальный подтекст многих видеоработ), у них и своих проблем хватает. Чтобы получить право три вечера проецировать видео на кирпичную стену обычного дома, двум молодым художницам — Ксении Перетрухиной и Ирине Саминской — пришлось три месяца ходить по инстанциям и пробивать куда более толстую бюрократическую стену. Доказав, что искусство возможно на пустом месте — с одной стеной и без финансовой поддержки, организаторы волновались насчет «сопротивляемости среды»: «Москва — все-таки купеческий, традиционалистский город. В провинции такие проекты приживаются лучше». Говоря о вторжении искусства в городскую среду, девушки строго шутили: «Пивняка» не будет!».

«Пивняка» не было. Причем не только из-за отсутствия палаток, благоухающих миндалем синих кабинок и спонсоров. Немного красного вина на открытии — было, печенья — хватило на всех, зонтиков — не хватило. В первый день не хватило и времени: стемнело позже, чем «было назначено». В 22.00 (официальное окончание программы) появилась милиция. Сначала попросили «сворачиваться», а потом встали среди толпы и «дали слабину» — ухмылялись, а все же досмотрели до конца запись перформанса Андрея Бартенева «Лестница красного». Еще было много лиц, которых не увидишь на вернисажах, и ни от одного из этих лиц не хотелось отвернуться.

Были телевизионщики, которые с пристрастием допрашивали этих лиц: зачем им здесь топтаться, если пива не наливают и призов не разыгрывают? И не все были знакомы друг с другом. Но когда я замерзла, мне на плечи сразу накинули чью-то куртку.

Крохотный некоммерческий фестиваль не может изменить ситуацию, он пробует изменить наше отношение к ней. Дружелюбно взглянуть на Другого. Заинтересовать прохожих. Так удивить проезжающего по набережной светящимся экраном, чтобы вышел из машины и несколько часов постоял на чужой территории.

Н

а первом фестивале «Пусто», проходившем в августе прошлого года на пустыре возле Пушкинской площади, показывали записи акций авангардных модельеров, видеоработы художников и фильмы выпускников ВГИКа. Никуда все это не делось, только теперь фестиваль оброс еще и кураторскими программами, новыми именами и живыми перформансами.

Видеоартом можно считать все, что делает художник с камерой в руках. Видеоарт принципиально отличается от кино и музыкальных клипов: здесь нет места сценарию, а текст часто бывает лишь частью орнамента.

«Пусто» не задавалось целью создать антологию русского видеоарта. Отбирали те работы, которые могут хоть как-то «зацепить» непосвященного, — короткие, смешные, провокационные. И просто зрелищные.

Самым зрелищным и смешным выдался первый день. В кислотных размывах, в рейверских декорациях позабытой эпохи МТV копошились «голубоватые» двойники-покемоны, раскидывались лабиринты европейских городов — немецкие художники любят технические примочки. Так и не построенный в Голливуде «Памятник Арнольду Шварценеггеру» был представлен главным тандемом отечественного видеоарта — Аристархом Ефимовым и Владиславом Чернышевым…

Несомненным фаворитом всего трехдневного действа стала группа «Синие носы» — жизнерадостные клоуны из Новосибирска и Екатеринбурга, участники Венецианского биеннале, чье поистине народное чувство юмора сравнимо с алкогольной поэтикой митьков. Проект «Из Сибири с любовью» самобытен в решении всех проблем — будь то искоренение нищеты, запуск свиней в космос или «трансформация времени». «Синие носы» не без изящества пополнили коллекцию «Абсолют Арта», разбавив продукт водой, — вырубили прорубь в форме знаменитой бутылки. Вообще, весь этот «носатый», безумно обаятельный мультисерийный наив явно работает над очередной энциклопедией русской жизни.

И какой жизни!

Второй день случился документальный, напоминающий о том, что искусство существует не в безвоздушном пространстве. Работы были про жизнь тяжелую, социальную и политическую.

Много концептуальных радостей досталось насквозь промокшим зрителям последнего дня. Совместный проект группы Radek и Дмитрия Гутова — самый удачный из всех, апеллирующих к политике. Среди переходящих улицу людей участники акции несут абсурдные лозунги вроде «90% бесплатно», «700 долларов каждому» или что-то о микробах, которые погубят президента, — иллюзия демонстрации, стихийной и бессмысленной (музыка героическая). Видео Нины и Торстена Ремер: двое долго ходят по Москве в мусульманских одеждах — изучают реакцию. Видео Гии Ригвавы «Они все врут» смотреть скучно (в течение трех минут автор перед камерой твердит три слова, вынесенные в название), если не знать, что оно датировано 1993 годом, посвящено последнему съезду народных депутатов и претендует на звание первого отечественного видеоарта. А самой современной мне кажется работа Яши Каждана «Тополиный пух».

В

идеоарт отличается от других типов визуального искусства тем, что монтаж часто происходит в голове смотрящего. А искать смысл в кромешной тьме воскресного вечера готовы немногие. Народ мужественно ждал разрекламированного перформанса группы «Слепые» «Борьба Бобра с Козлом». На стене долго показывали одноименное видео с эзотерическими заходами и пробросами. Можно было заключить, что ни от Бобра, ни от Козла добра ни ищут.

Потом по расчищенному пятачку забегали организаторы и операторы, ослепили глаза прожекторы. Из кустов с завываниями вышел обмотанный фольгой и проклеенный изолентой человек с надувной колотушкой, ушами и хвостом, как у динозавра. Сзади на толпу бросился такой же, только с рогами и еще более нечеловеческими звуками. Кто победил — не помню, но закончилось все фейерверком со сжиганием хвостов и рогов. Хочется думать, что победил бобер — не могут же все время побеждать козлы?!.