Поймать — полдела, главное — теперь понять, зачем
ХРЮН: Здравствуйте, читатели! С сегодняшнего дня — мы не только на бумаге, но и снова в эфире!
СТЕПАН: Да погоди ты! Успеем об этом. Тут события поважнее есть! Марс подошел к Земле на максимально близкое расстояние!
ХРЮН: Какой ты смелый — Марс критиковать! Слушай, а я представляю, как сейчас «сникерс» локти кусает!
СТЕПАН: Хрюн, ты не понимаешь. Такого Марса мы тысячи лет не видели и еще тысячи не увидим!
ХРЮН: Чем-то он мне напоминает демократию в России…
СТЕПАН: Марс как никогда хорошо виден невооруженным глазом!
ХРЮН: Вот ёшки-матрёшки! А я глаза-то уже вооружил! По четверть литра на каждый!
СТЕПАН: Да, Хрюн, космическая романтика — это не твое. А на Марс, между прочим, сейчас летит межпланетная станция с марсоходом на борту, который проедет по поверхности планеты целый километр!
ХРЮН: Целый километр? Его что, на ВАЗе делали?
СТЕПАН: Тебе все шуточки, а он возьмет и откроет жизнь на Марсе!
ХРЮН: Ага! Только бы наше человечество ее на Земле раньше не закрыло! А знаешь, чего Марс так к нам приблизился?
СТЕПАН: Чего?
ХРЮН: А того! Бог войны ведь он. Вот, решил глянуть, как там у нас в Чечне дела, в Ираке… Нам надо пользоваться моментом!
СТЕПАН: В смысле?
ХРЮН: А сослать на Красную планету всех коммунистов! Раз уж следующий шанс только через тысячи лет будет.
СТЕПАН: Да на коммунистах и так живого места не осталось! Глазьев вот от них откололся, коалицию народно-патриотических сил создал для участия в выборах…
ХРЮН: Значит, кто-то Зюганова сглазил!
СТЕПАН: Там не только Глазьев, кстати. Там еще и Рогозин.
ХРЮН: Не понял. Это какой ориентации тогда блок получается?
СТЕПАН: Левой, Хрюнчик.
ХРЮН: Да он не просто левый, а вообще левый какой-то! Рогозин-то там при чем?
СТЕПАН: Чтобы доводить до Глазьева пожелания Кремля.
ХРЮН: А напрямую что, нельзя?
СТЕПАН: Ну неудобно как-то. Все ж таки оппозиция!
ХРЮН: Ой, не смеши меня! А то от смеха Глазьевы из орбит вылезут.
СТЕПАН: Увы, теперь у машины власти и левые колеса будут слушаться руля… Кроме того, Глазьев отберет часть голосов у коммунистов.
ХРЮН: Во дела! Теперь уже у коммунистов все отбирают! А когда-то наоборот было… Погоди, за Зюганова же голосуют обычно старички и старушки!
СТЕПАН: И что?
ХРЮН: А Глазьев у нас — молодой экономист. Как же он голоса отберет?
СТЕПАН: Ну, к нему перекинутся старички-экономисты и молодые старушки…
ХРЮН: Думаешь? Может, он и на президентские выборы тогда посягнет?
СТЕПАН: Это смотря сколько процентов ему набрать назначат. Если мало — то и интереса нет участвовать.
ХРЮН: Почему? Участие — это же главное!
СТЕПАН: Да уж. Тут, кстати, одного беженца на днях в Афинах арестовали.
ХРЮН: Слыхал. Как говорится, в Греции все есть. Теперь еще и Гусинский!
СТЕПАН: Представь, какой казус: Гусинского задержали на родине демократии!
ХРЮН: Он же так долго о ней телевещал, вот теперь и посмотрит, какая она есть! С другой стороны, Степка, поймать Гусинского — полдела. Понять, зачем поймали, — вот задачка!
СТЕПАН: За этим дело не станет. Ему уже инкриминируют и хищение крупной суммы, и отмывание денег…
ХРЮН: Отмывание денег? Это что же значит — что «бабки», которые он у государства с «Газпромом» брал, были преступно нажитые?
СТЕПАН: Получается так. Вообще у Гусинского сейчас одна надежда: что на него в Израиле сейчас какое-нибудь дело откопают и потребуют выдачи себе.
ХРЮН: Да, антисемитский лозунг «Чемодан — вокзал — Израиль» для него сейчас звучит как песня! Бедолага… Он хоть Парфенон какой успел там посмотреть?
СТЕПАН: Хрюнчик, ты с дуба рухнул?! Парфенон… Да у него аллергия на это слово!
ХРЮН: Ах да… А ты как думаешь, выдадут его?
СТЕПАН: Ты знаешь, вообще-то Греция регулярно кого-то к нам экстрадирует.
ХРЮН: Короче, туристам, потерявшим обратный билет, можно не беспокоиться!
СТЕПАН: Да у нас и по поводу Гусинского мало кто беспокоится.
ХРЮН: А чего беспокоиться? Наоборот, все радуются! Это же у нас любимое народное блюдо — моченые олигархи!
СТЕПАН: А у тебя лично какое любимое блюдо?
ХРЮН: У меня-то? А я тебе уже сегодня говорил, когда мы Марс обсуждали…
СТЕПАН: Ты имеешь в виду водочку?
ХРЮН: Ну да!
СТЕПАН: Так вот, твоя водочка в опасности. В октябре депутаты могут принять поправки к закону, которые запрещают продавать алкогольные напитки крепче 9 градусов в любой другой таре, кроме стеклянной. Причем и тара должна быть стандартизована.
ХРЮН: И в чем проблема?
СТЕПАН: А ты вдумайся. Вино в картонных коробках — нельзя, в глиняных бутылках — нельзя, водку в пластике или в фарфоре под гжель — нельзя, и даже крепкое пиво нельзя в банках!
ХРЮН: Ну ни фига себе! Че ж ты мне раньше не сказал? Да они совсем сдурели, законодратели эти! Может, они и шары с перепоя только стеклянные разрешат иметь? А полиэтиленовые запретят?
СТЕПАН: Да-да, Хрюнчик! И теплую водку из мыльницы можно будет пить, только если мыльница стеклянная.
ХРЮН: А задницу перед уколом можно будет хоть ваткой протирать? Или тоже стекляшкой придется? Эх, блин! Прощайте запотевшие хрустальные графины…
СТЕПАН: И кожаные бурдюки…
ХРЮН: Ну, в свой личный бурдюк-то тебе никто не запретит хоть из горла залить и таскать, пока по нужде не вытечет.
СТЕПАН: Фи!
ХРЮН: Не фикай на меня! Когда тут на национальные традиции замахнулись. Может, они еще введут стандарты на опухание «репы» с утра и количество кошек, нагадивших во рту? А спать под забором в мокрых штанах вообще запретят?
СТЕПАН: Думаю, до этого не дойдет. Но признаю, что для подтверждения своей нужности законодатели используют метод от противного.
ХРЮН: Чего это ты в водке противного нашел?
СТЕПАН: Ничего. Меня другое волнует: кто пролоббировал эти поправки?
ХРЮН: Я знаю, кто! Это бабки, которые пустые бутылки собирают. Им и так в урнах шарить приходится, а тут еще и стандартные да стеклянные выбирай! Вот и дали взятку кому надо.
СТЕПАН: Интересно, а официально это все для того, чтобы бороться с чем?
ХРЮН: С недостаточным количеством геморроя на душу населения! Ладно, забудем, у нас сегодня праздник! А мы с тобой, Степка, первого сентября идем уже в четвертый класс. Тьфу, канал!
СТЕПАН: Или уже в пятый? Кстати, раньше нас называли «тушенкой». А теперь?
ХРЮН: А теперь «краснухой» будут звать! Короче, предлагаю всем тушить свет и — айда на вокзал! В поезд «Красная стрела»!
специально для «Новой газеты»
