П

о закону о выборах право на бесплатный рекламный эфир на государственных каналах во время предвыборной гонки получат все партии. Начиная с 7 ноября каждый день, кроме выходных, госканалы будут отводить по часу времени на трансляцию рекламных роликов и теледебаты между представителями партий. Но в этом сезоне теледебаты пойдут в записи. Эту информацию подтвердили в руководстве обоих каналов.

К

огда телевидение только появилось как явление, прямой эфир был суровыми буднями телевизионщиков. А других попросту не было. На дворе царила «оттепель», Хрущев выращивал кукурузу и все начинали слушать «Битлз». На смену «оттепели» пришел застой, с Брежневым и концертами советской эстрады в записи. Когда в конце восьмидесятых пришли Горбачев и перестройка, телевидение опять повернуло в сторону прямых эфиров. «Взгляд», «До и после полуночи», а затем и пресловутый «Красный квадрат» с соком в главной роли. Сегодня телевидение опять отказывается от прямого эфира. Символично, не правда ли?

Прямой эфир становится пережитком прошлого и уделом радиовещания. Телевидение становится «искусством» — выверенным, правильным, технологичным и красочным. Красивые люди, правильно поставленный свет, правильные слова… Не считая новостей и разных добрых утр, программы, выходящие в прямом эфире, можно сосчитать по пальцам. Совсем скоро — одной руки. В записи пошли «Свобода слова» и «Герой дня». На орбиту в прямом эфире в девять утра идут «Времена», на остальные пояса — запись. На Первом отказались от прямого эфира программы «Основной инстинкт». Поясняют такое решение тем, что запись позволяет отвести больше времени для съемок, более доходчиво объяснить проблему, к тому же рейтинговые показатели записи и прямого эфира практически не отличаются. Даже у всегда «прямого» Парфенова в «Намедни» его превращения в терминатора и обратно были прописаны заранее.

И еще одна новость: теперь и предвыборные теледебаты будут идти в записи.

Управляемой демократии нужны управляемые теледебаты. Прямой эфир не стыдится гостя. Он принимает его со всеми недостатками и достоинствами. Непрямой эфир, напротив, стыдится реальности, стремится ее скрыть или хотя бы отредактировать. И Жириновский всегда останется таким, какой есть. Поливать соком, ругаться матом и бить женщин он будет не только в прямом эфире, но и в «кривом». Просто в прямом эфире он это будет делать с удовольствием. Но за того же Жириновского в прямом эфире у Соловьева проголосовало больше народу, чем за его оппонента Хакамаду.

«Злой гений» Чубайс в прямом эфире «Гласа народа» смог победить символ политической интеллигенции Явлинского.

Прямой эфир — это отражение реальности. Но кого-то такая реальность явно не устраивает.

Кому не нужен прямой эфир? Несдержанных на язык политических лидеров у нас два. Невыдержанный политик номер один известен: он то соком плеснет, то пообещает обувь мыть где не надо. Известен и второй, который готов врагов мочить в сортире и отрезать им все, чтоб больше не выросло. Собственно, за то и любят. Одного — как клоуна, другого — как мачо.

Это в прямом эфире все такие разные и противоречивые. А запись дает свободу для фантазии. Как говорят на радио: лучший экспромт — заранее написанный. Перефразируем: лучшая предвыборная программа — правильно отредактированная.

АНДРЕЙ БЫСТРИЦКИЙ, заместитель председателя ВГТРК:

— Да, действительно, канал «Россия» будет показывать теледебаты в записи. Но вызвано это чисто технологическими моментами. Прямой эфир для канала, вещающего на пять орбит, — вещь своеобразная. Если давать теледебаты в прямом эфире, то увидят их только зрители Камчатки и дальневосточных островов. Вероятность того, что кандидаты захотят приходить и отвечать на одни и те же вопросы пять раз подряд, начиная с пяти часов утра, все-таки мала. Поэтому мы предпочли более удобный формат, так называемый life-to-tape. На самом деле этот формат использовался и на прошлых выборах. И он не предполагает возможность вмешиваться и менять что-то. Единственный момент — когда кандидаты оскорбляют друг друга. Но мы надеемся на их корректность.

Также у нас будет новшество: в дебатах будут участвовать четыре кандидата вместо привычных двух. По закону дебаты могут состояться только в том случае, когда придут двое и более кандидатов. Если же пришел только один участник, время делится пропорционально на всех, единственный пришедший использует свою часть времени, а остальное время канал использует на свое усмотрение. Чтобы не попасть впросак с этим бесплатным временем, мы решили себя обезопасить.

Игорь БУРЕНКОВ, директор по связям с общественностью (Первый канал):

— На Первом канале теледебаты пойдут в записи, но этому есть и логическое объяснение. Первый канал вещает на огромной территории нашей страны, и мы стремимся, чтобы любой зритель мог увидеть эти дебаты во всех часовых поясах. Кандидатам мы предоставим два получасовых блока: в 8.30 и в 18.30. Из каждого получаса по 5 минут отводится на представление партий, еще 20 — на дебаты. Мы хотим настоять, чтобы в дебатах участвовали два кандидата, а не четыре. Конечно, будет и ведущий теледебатов, но конкретных имен пока назвать не могу. Во время дебатов кандидаты будут также отвечать на вопросы телезрителей — мы заранее дадим телефоны «горячих линий». И вообще, прямой эфир — это еще не гарантия правдивости информации.

Савик ШУСТЕР, ведущий программы «Свобода слова» (НТВ):

— Что я могу сказать про дебаты в записи, если мне приходится делать в записи «Свободу слова»?! Могу сказать, что это чушь, бред и абсурд. Запись убивает нерв, убивает живое. В прямом эфире люди гораздо более осторожны, выразительны. В эфире сказал слово — и слово ушло. А когда появляется возможность редактировать и вырезать — это фальшь. Запись — это фальшь. А теледебаты в записи — это просто абсурд. Ведь в законе прописано право на агитацию и пропаганду в предвыборный период. И дебаты именно в прямом эфире — главный смысл этой агитации. Запись убивает смысл, убивает публичную политику как таковую.

Владимир ПОЗНЕР, ведущий программы «Времена» (Первый канал):

— Вообще, решение какого бы то ни было канала показывать теледебаты в записи я нахожу довольно странным по нескольким причинам. Во-первых, дебаты, лишенные спонтанности, теряют всякий интерес. Ведь вся прелесть телевидения в том и заключается, что зритель может наблюдать за событием в тот момент, когда это событие происходит. Ситуация, когда ни зритель, ни находящиеся в студии не знают, что произойдет дальше, и есть главная телевизионная интрига. И стоит лишить зрителя этой интриги, смотреть дебаты никто не станет. Это как разогретые холодные блины — пресные и невкусные, съесть их можно, только если очень голоден. Однако не исключен вариант, что канал принимает такое решение из-за сильнейшего давления, которое оказывается извне, с желанием либо проконтролировать каких-то кандидатов, либо внести свои коррективы и лишний раз перестраховаться. И мне кажется, что с телевизионной точки зрения это решение оправдания не имеет. С политической точки зрения, конечно, нам скажут, что такой вид дебатов искоренит черный пиар и т.д. И получится как с Законом о СМИ, который запрещает журналистам говорить во время выборов. Ничего общего с борьбой против черного пиара он не имеет, а является «намордником» для журналистов. И это приведет к тому, что выборы будут с сильно затрудненной альтернативностью. Хотя разумные люди все равно узнают о кандидатах то, что надо знать. И получится ситуация, как на губернаторских выборах в Питере — почти 70 процентов не пришли, около 12 проголосовали против всех, и в итоге в голосовании принял участие ничтожно малый процент населения.

Владимир СОЛОВЬЕВ, ведущий программы «К барьеру» (НТВ):

— Надо учитывать, что мы живем в стране со множеством часовых поясов. И для каких-то поясов теледебаты все равно пойдут в записи. Я думаю, проблема не в этом. Ведь прямой эфир не гарантирует отсутствия цензуры. Все зависит от совести и профессионализма участников, от смелости сказать правду и отстаивать свою точку зрения. Можно и в прямом эфире бояться открыть рот и не затрагивать острых тем. Не надо играть в прямой или «кривой» эфир. Проблема в другом — как и кто будет редактировать. К тому же нельзя забывать, что дебаты не бывают одиночными. И кандидаты будут пересекаться по несколько раз. И если одного кандидата некорректно вырежут, не так покажут — они знаете какой вой поднимут! Эти телевизионные «ножницы» тоже подконтрольны. С телевизионной точки зрения прямой эфир всегда сложнее — то камера задрожит, то свет не так упадет. Телевидение — вообще большой обман, видимость…

Владимир ПРИБЫЛОВСКИЙ, президент ИИЦ «Панорама»:

— Это прямое следствие законов «Об избирательных правах…» и «О СМИ». И очередное ограничение свободы мнения. Выступающий в прямом эфире может сказать нечто такое, за что придется отвечать телекомпании, поэтому каналы подстраховываются и передают в записи. Во всяком случае, несомненно, таким было формальное обоснование. Для подобного решения канала даже не нужна чья-либо отмашка «сверху».

Кроме того, это вполне может быть и предметом торга. С кандидатом можно и поторговаться: ваше высказывание представляется нам опасным, но если вы заплатите, вырезать не будем…

Понятно, что в первую очередь «редактироваться» будут оппозиционные кандидаты. А что касается партий, то, между прочим, они проголосовали за эти законы. Так что теперь могут лишь поворчать. ЦИК на ворчание ответит, что СМИ сами решают, в каком режиме работать.

По сути, соблюдается антиконституционный закон, а Конституция нарушается — ограничивается право на свободу мнения. Это не сюрприз, и можно было предположить, что так случится. Вот если вдруг Конституционный суд признает скандальные поправки неконституционными — это будет сюрприз. Тогда частично восстановится свобода слова.

Илья ПОНОМАРЕВ, руководитель информационно— технологического центра ЦК КПРФ:

— Новый закон «О СМИ» доводит ситуацию до абсурда. Люди вынуждены себя подстраховывать, что, естественно, открывает большие возможности для дальнейших злоупотреблений. Это еще один способ пользоваться административным ресурсом. «Мочить» неугодных конкурентов можно разными недозволенными способами. Один из них — черный пиар. Другой — административный ресурс. Третий — финансовый ресурс. Черный пиар всех уравнивает, им могут пользоваться все. А административными ресурсами и финансовыми — только власть. Поэтому фактически нынешний закон облегчает жизнь именно «партии власти».

Причем, если посчитать количество эфирного времени, которое уделяют, допустим, «Единой России» и КПРФ, то эти цифры сопоставимы и не сильно отличаются друг от друга. Времени дают поровну. А если посмотреть, что показывают, как передергивают слова!.. То есть цензура идет на уровне содержания, закон при этом формально соблюдается.

В законе форма теледебатов, к сожалению, не оговаривается. Думаю, мы вполне можем дойти до того, что дебаты будут вестись по электронной почте. Уже сейчас все без исключения ток-шоу идут в записи. А после выборов это легко может войти и в традицию.

Георгий САТАРОВ, президент фонда «Индем»:

— Это нонсенс — конечное решение, что именно должны услышать люди, принимают не политики, которые хотят донести свои слова до зрителя, а кто-то другой. Непонятно, дебаты между кем и кем — между несчастными политиками и теми, кто будет их редактировать?..

В этих ножницах ничего нового нет, они начали работать еще в 2000 году: уже тогда передачи, ранее шедшие в прямом эфире, начали сами себя редактировать.

И это никак не связано с поправками, касающимися СМИ, в закон о выборах. Просто один из инструментов контроля со стороны власти над эфиром и его содержанием. Нарушение прав граждан на информацию, нарушение прав граждан на формирование власти.

В принципе можно повлиять на решение каналов, заставить передавать дебаты в прямом эфире, если партии обратятся с жалобами. Но для этого им нужно осмелеть, они слишком робкие.

Власть, которая жутко боится выборов, горазда на различные выдумки. Тут ее изобретательность безгранична. Посмотрим, что еще придумает.