Чем более закрытой делается российская власть, тем больше работы у журналистов и экспертов. Каждое действие или заявление очередного высокопоставленного лица подвергается детальному разбору с точки зрения того, что важный чиновник имел в виду на самом деле.

Между тем в последнее время чиновники проявляют и беспрецедентную открытость, которая встречается нечасто и потому дорогого стоит. Месседжи, содержащиеся в их «фасадных» действиях и публичных заявлениях, куда интереснее происходящего под кремлевским ковром: именно они создают новое понятие о «правилах игры».

Недавно г-н Степашин сообщил о решении Счетной палаты проверить Чукотскую АО (не акционерное общество, а автономную область, не ошибитесь). «Эта проверка плановая, — заметил он, — ежегодно Счетная палата проверяет 20—25 субъектов Федерации, получающих дотации из Центра». А через запятую обмолвился: «Вместе с тем возникает естественный вопрос: как стало известно вчера, за весь год Благотворительный фонд помощи бездомным детям России собрал по всей стране всего $1 млн, но сотни миллионов долларов тратятся на покупку футбольного клуба». Любая конспирология меркнет перед прямым смыслом заявления, взятым за чистую монету.

Какая, в сущности, разница, собирается ли Счетная палата наехать на бизнес хозяина Чукотки с целью «равноудаления» его куда-нибудь в направлении Лондона (как полагают некоторые уважаемые комментаторы), или лишь инсценирует наезд: мол, не один «ЮКОС» в России подвергается диктатуре закона (как думают другие не менее уважаемые). Побоку домыслы о тайных мотивах, просто поверим каждому слову. Главный в стране контрольный орган начинает рутинную плановую проверку дотационной области. А попутно через прессу сообщается, куда именно благонамеренным бизнесменам ныне пристало заносить денежку. Сообщается публично и гласно: не на свой ведь карман намекают, на святое дело.

Похожие вещи государственные органы проделывают давно и повсеместно, но до сих пор — без рекламы в прессе. Это когда в фирму вполне планово (ничего личного) приходит проверяющий из инспекции по контролю над чем-нибудь и ведет себя с подчеркнутой, даже вызывающей корректностью. Мысль о попытке подкупить такого госслужащего пошлой купюрой даже не возникает. Отметив в протоколе первый же сомнительной исправности огнетушитель (расплывчатую печать на платежке, неопределенной свежести колбасу на прилавке, разболтанные весы — нужное подчеркнуть), проверяющий вскользь интересуется, слышал ли проверяемый о том, что фонд поддержки ветеранов указанной инспекции (детский дом, фестиваль или добровольное общество протирки оптической оси) как раз недавно объявил кампанию по сбору средств на благое дело. Предприниматель тут же вспоминает, что как раз вот именно эту самую оптическую ось он давно уже собирался поддержать материально, и радостно делает взнос. По результатам проверки выявляется три с половиной мелких нарушения и выписывается небольшой штраф. Предприниматель исправляет обнаруженные недостатки. Хеппи-энд.

Прелесть этой схемы — в ее абсолютной безупречности с точки зрения закона. Варианты, когда проверяльщик оказывается взяточником, сводит личные счеты или находится на прикорме у фонда, отодвигаем в сторону — коррупция здесь не причина, а лишь возможное следствие, сама схема ее не подразумевает, хотя и допускает. Проверка действительно плановая, проверяющие имеют право решать, кого с какой степенью дотошности проверять, проверяемые имеют право делать взносы на общественно полезные дела. Проверяющий не извлекает из эпизода ни малейшей личной выгоды, перечисленные взносы реально переводятся в указанный фонд, который и вправду, а не только на бумаге, осуществляет профильную деятельность. Нужные на государственное дело средства собираются таким образом из частных источников. Получается законная схема оптимизации квазиналогов со стороны государства.

Ситуация на уровне малого и среднего бизнеса совершенно не новая, но заявление г-на Степашина придает ей статус нормы и даже идеала. Общественность, кажется, с этим новым положением вполне согласна. И на полном серьезе обсуждает, не собирается ли Счетная палата не на детишек денежек подсобрать, а заодно с рутинной проверкой зачем-то выборочно строго проверить именно г-на Абрамовича?

И не является ли практически невозможный, с точки зрения корпоративной чиновной этики, наезд на лояльного губернатора прикрытием государственного рэкета богатого бизнесмена?

Впрочем, легализация государственных схем оптимизации налогообложения здесь куда интереснее конкретных взаимоотношений отдельно взятых чиновника и бизнесмена. И вот уже «ЛУКОЙЛ», который год назад по итогам проверки МНС добровольно доплатил в бюджет $103 млн, демонстрирует понимание новых правил. Недавно он громогласно объявил, что отныне отказывается от любых, в том числе и законных, способов минимизации налогов. Законных, подчеркиваю. То есть расписывается в готовности платить не сколько положено, а сколько скажут. Правильный предприниматель образца 2004 года признает право госчиновника определять для него налоговое бремя. Правильный предприниматель не законопослушен («заплатим сколько положено»), а государствопослушен («заплатим сколько нужно»).

Ну, а неправильным предпринимателям новые правила не менее открыто объясняют госорганы. В логике «сколько надо, столько и заплатите» построены и последние претензии налоговиков к фирме «ЮКОС». По версии МНС, «ЮКОС» по дешевке перепродавал нефть «фиктивным», фактически принадлежащим ему фирмам-трейдерам; фирмы те продавали нефть дальше по нормальным ценам, но при этом незаконно получали льготы по налогам.

Если все правда, то МНС следовало бы доказать в суде, что либо эти фирмы были зарегистрированы фиктивно, либо они были аффилированы с «ЮКОСом» — то есть юридически составляли единое целое. Тогда можно было бы заставить эту большую как бы компанию «ЮКОС + трейдеры» пересчитать налоги, как если бы она сразу действовала в качестве единой организации. Или доказать в суде же, что эти фирмы не имели права на налоговые льготы, и взыскать недостающие налоги уже с них, с каждой в отдельности.

Многие эксперты считают, что налоговики имели бы хорошие шансы на успех в суде, но процедуры эти длинные и трудоемкие. Зачем тратить силы на ерунду? МНС выбирает наиболее легкий путь — требует, чтобы «ЮКОС» (один, без трейдеров) заплатил все, что МНС насчитал как долги всей пестрой компании из десятка разных, юридически независимых фирм, законно оспорить существование которых никто и не пытался.

В том, что происходит сейчас с крупным бизнесом, нет ничего нового. Просто ситуация, в которой малый и средний бизнес работает годами, сейчас легализуется и распространяется на всех. Участковый обходит ларьки и на глаз определяет, с кого сколько полагается. Со строптивых — побольше, с остальных — в меру собственных понятий о должном. Роскошь определять для себя размеры платежей, не спросив участкового, по каким-то там своим хитрым бухгалтерским книгам, перестала быть доступной даже сильнейшим. Пооптимизировали — и будет. Теперь оптимизировать поступления от фирм, похоже, станет государство: открыто, уверенно и с полным сознанием собственной правоты.