Я ехал во дворец «Юстус Липсиус» на автобусе в час «пик», когда туда подтягивались главы государств и правительств. На магистральной улице Бейар полицейские в оранжевых жилетах разруливали пробки, пропуская президентов и премьеров, придерживая машины с гражданами. Те были не очень довольны кортежами, мотоциклами и мигалками, но корректно терпели. Брюссельцы вынуждены мириться с номенклатурными выездами хотя бы дважды в полугодие. Министерские встречи не в счет: министры ездят без мигалок. Как простые инженеры.

На саммите собрались лидеры 25 стран. Пятнадцати нынешних членов ЕС и десяти новых, которые вступают 1 мая. В толкучке дворца лидеры передвигались, как кометы, со шлейфами из чиновников. У Блэра шлейф больше, у Бразаускаса — меньше, но ненамного. Журналисты гонялись за «своими», путаясь под ногами у «чужих», недоумевавших, как это их не знают в лицо…

Главным событием стал прорыв к принятию конституции Евросоюза. В декабре бывший председатель ЕС итальянский премьер Берлускони констатировал фиаско: проект застрял из-за упорства Испании и Польши, которые были недовольны отведенными им квотами голосов. Очевидно, переоценили свой вес. Сегодня упорство ослабло, что позволило маленькой Ирландии, председательствующей в ЕС в этом полугодии, стать героиней дня.

После мадридских терактов 11 марта Испания поменяла партийный цвет. Премьер Хосе Мариа Аснар, представлявший ее в Брюсселе в последний раз, был молчалив и необщителен. Уехал одним из первых. Его коллеги, в том числе друг Блэр, переключили внимание на будущее испанское правительство. У польского премьера Лешека Миллера обострились партийные проблемы дома. В результате — прорыв. Все 25 стран поклялись принять конституцию на следующем саммите в июне.

Мадридские теракты придали накал дискуссии о терроризме. Но европейцы неисправимы в толерантности и бюрократии. Вместо общеевропейского мочения в сортирах принят сдержанный документ о координации. Назначен и в понедельник с восьми утра приступил к работе антитеррористическим координатором ЕС голландский дипломат Гейс де Врис. Страны ЕС будут обмениваться разведданными о террористах, угрожающих извне. С внутренними разберутся самостоятельно.

Основная тема саммита — лиссабонская программа социально-экономического развития, призванная сделать Европу к 2010 году не менее конкурентоспособной, чем Америка, — еще менее интересна привыкшему к катаклизмам и сенсациям российскому читателю. Зато европейцы проявляют к ней немалый интерес. Хотя речь идет о неблизкой перспективе. Они хотят быть успешнее и богаче.

Пока Ширак, Блэр, Шредер и Берлускони вместе с Миллером, Бразаускасом и другими коллегами спорили о конституции, терроризме и экономике, в доме через дорогу, стеклянном билдинге «Шарлемань», российский министр Греф с еврокомиссаром Лами снимали напряг в связи с возможными последствиями расширения ЕС для экономических интересов России.

Успешно сняли. Греф заявил, что с 1 мая, когда страны бывшего СЭВ и Прибалтики станут членами ЕС, Россия не потеряет ни доллара.

До этого Москва устами Христенко и других ответственных лиц убеждала россиян, что они лишатся минимум 150 млн евро в год из-за вступления в ЕС традиционных экономических партнеров. Страсти накалились до того, что назрел кризис в отношениях ЕС — Россия. Москва требовала компенсаций. Иначе, мол, Россия не распространит действие Соглашения о партнерстве и сотрудничестве на новых членов Евросоюза. Назрел скандал.

И вот сегодня из слов Грефа следует, что все это не совсем правда. Аргументация преследовала политические цели. Как часто бывало, российские бюрократы, пошумев, тихонько договорятся с европейцами.

22 апреля участники «тройки» ЕС — Россия подпишут в Москве протокол и заявление, которые снимут озабоченность России и распространят-таки действие соглашения 1994 года на десятку новичков ЕС.