Мы начинаем отслеживать громкие российские дела, докатившиеся до Страсбургского суда. Первое — дело бывшего подполковника ФСБ, а ныне адвоката Михаила Трепашкина, в машине которого внезапно обнаружили пистолет. Дополнив обвинение еще и статьей о разглашении гостайны, государство осудило его на четыре года колонии-поселения. Что произошло на самом деле и что мог бы рассказать европейским судьям сам офицер спецслужб?
«Органы власти Российской Федерации представили в Европейский суд по правам человека и Уполномоченному Российской Федерации при Европейском суде значительную часть поддельных и сфальсифицированных документов <…>».
Это фрагмент возражений бывшего офицера ФСБ Михаила Трепашкина на те бумаги, которые российские власти предоставили Страсбургскому суду.
Осужденный в России офицер госбезопасности Трепашкин — герой многих наших публикаций — в свое время выиграл суд у руководства ФСБ РФ. Он пытался разобраться в том, кто в Москве обеспечивает чеченских боевиков оружием, боеприпасами, деньгами и радиостанциями… А его начальство этого не хотело. Пришлось Трепашкину оставить работу (подробнее об этом «Новая газета» № 35—36 и № 96 за 2003 г.).
Позднее, после общения Трепашкина с прессой и рассказов о том, как с ведома генералов прекращали серьезные оперативные разработки и отпускали боевиков, его обвинили в разглашении гостайны, в машине обнаружили пистолет с патронами, а затем арестовали и осудили на 4 года в колонии-поселении.
Российские суды он прошел до последнего и обратился в Европейский. А туда из России полетели странные материалы, в которых Трепашкина обвиняли в тяжких уголовных преступлениях, чтобы и тени сомнения не возникло о возможно иной, политической, подоплеке всей этой истории.
Вот комментарий Михаила Трепашкина по поводу того же пистолета с патронами, который стал прекрасным поводом для его заключения под стражу:
«В Меморандуме Уполномоченного Российской Федерации в Европейском суде по правам человека П. И. Лаптева изложены факты, опровергаемые материалами уголовного дела № 87306 <…>. Как усматривается из показаний лиц, участвовавших при осмотре моей автомашины <…>, пистолет упал на дно автомашины. Точнее, упала сумочка, в которой оказался пистолет, снаряженный 7-ю патронами. <…> Все показывают, что при досмотре сумочка с пистолетом упала. Откуда упала? Никто не знает. А я видел, как ко мне в салон ее бросил сотрудник милиции <…>».
«Вначале все показали, что пистолет был обнаружен под задним сиденьем. Провели по моей настоятельной просьбе эксперимент, и выяснилось, что пистолет там поместиться не может. Тогда все стали показывать, что сумочка 25х30 см откуда-то (!) упала на дно салона <…>».
Дальше с оружием произошло и вовсе невероятное: в деле появилась копия факса о том, что, по данным Федерального банка данных, пистолет ПМ серии РВ № 7195, принадлежащий ГТК РФ, 7 августа 1996 года утрачен сотрудниками таможни в результате разбойного нападения боевиков на таможенный пост «Грозный» в Чеченской Республике. На учет пистолет поставлен в Федеральный розыск оружия (номер ГИЦ 314113) на основании заявления номер 99999.
Трепашкин пишет:
«Так как пистолет с 7 августа 1996 года числился в розыске, а утрачен был в результате разбойного нападения боевиков на таможенный пост ГТК России, то прокурор Дмитровского района Московской области <…> госпожа Теплова Н. П. — тут же увидела «чеченский след», в свете борьбе с терроризмом причислила меня к боевикам и объявила, что по заданию Березовского Б. А. я покушался на убийство президента России Путина В. В., который часто приезжает в Яхрому покататься на горных лыжах (о чем я даже не знал)».
Можно сколь угодно долго смеяться над прокурорским прозрением, но ведь осудили бы и за покушение на президента Путина, если бы не подоспел другой документ. Государственный таможенный комитет сообщил: «Пистолет ПМ № РВ 7195 был изъят на блокпосту федеральных войск у инспектора таможенного поста «Грозный» Чеченской Республики <…>, поставлен на централизованный учет <…>». То есть не было никакого разбойного нападения, оружие изъяли официальные силовые структуры.
А потом он свалился в машину Трепашкина.
Откуда столько страстей вокруг одного бывшего подполковника ФСБ — почему ему вменяют сразу: пистолет, разглашение гостайны плюс чуть ли не покушение на президента? К чему такая несоразмерность государственных усилий? Вряд ли только потому, что он когда-то судился с руководством ФСБ…
Как раз накануне своего ареста, на тот крайний случай, если другой возможности не представится, Михаил Трепашкин пришел в редакцию «Новой» и рассказал о том, как слаженно работала машина администрации президента РФ, когда ее нынешние и прошлые руководители ехали в одном направлении с опальным ныне олигархом Борисом Березовским. Ехали очень теплой компанией: нынешний директор ФСБ Патрушев, нынешний глава президентской администрации Медведев, Владимир Путин и еще целый ряд очень ответственных работников… Тогда им всем было по пути.
А Михаил Трепашкин был одним из тех, кто на своем уровне выполнял весьма неожиданные и деликатные поручения, которые спускались из президентской администрации. И, на свою беду, об этом не забыл, осмелился говорить.
Подполковник ФСБ Трепашкин вполне откровенно рассказал нам о том, как значительные люди устроили его карьеру и с какими просьбами затем к нему обращались. Это своего рода исповедь исполнителя, которого вначале вознесли и использовали, а затем, когда он стал неудобен, посадили.
Когда властная группировка раскололась на два лагеря и один лагерь уничтожил другой, свалив на него все грехи, Трепашкин совершенно некстати стал вспоминать общее и неприглядное прошлое непримиримых врагов. А ведь те, кто остался на вершине, от своего прошлого уже отреклись, возбудили против бывших друзей уголовные дела, успели сделать их падение основой нынешней государственной идеологии.
И еще одно дополнение. Если бы подполковник ФСБ вспомнил все это после посадки в тюрьму, то можно было бы предположить: «мстит». Но в том-то и дело, что он вспомнил раньше и позволил нам сделать аудиозапись. Это уже потом ему подбросили пистолет и дали четыре года.
И последнее: может ли быть в этих воспоминаниях налет субъективного? Безусловно. Но и фактов там тоже достаточно.
