Дрессировщик с мировым именем Мстислав ЗАПАШНЫЙ теперь встречается с чиновниками чаще, чем с тиграми. Полтора года назад он выиграл конкурс на кресло главы «Росгосцирка».
Состояние принятого хозяйства новый «министр цирков» России сравнивал с руинами фронтового города: 2002 год «Росгосцирк» завершил с убытком в 7 миллионов рублей, директора провинциальных цирков стремились к банкротству ради последней прибыли — открывали в своих цирках вещевые рынки.
Знаменитый бренд советского цирка, некогда украшавший имперский фасад СССР, сейчас отряхивается от нафталина. С 1959 года цирк был единственной статьей культурного экспорта, приносившей государству валюту из-за железного занавеса в обмен на копеечный бюджет Минкульта. Еще в начале прошлого века отечественный цирк сделали искусством «до востребования» — государство стремилось прибрать к рукам бродячих артистов, как только цирковое дело начинало приносить доход. 26 августа 1919 года по декрету Совета народных комиссаров все частные цирки были национализированы.
Перестроечные реформы не коснулись «Росгосцирка», который сегодня представлен 41 стационарным цирком, 12 шапито и 5 зооцирками. За исключением двух самых известных московских: на Цветном (который стал частным) и на проспекте Вернадского, а также санкт-петербургского на Фонтанке и казанского.
— Мстислав Михайлович, вы полтора года на посту «министра цирков». Хозяйство досталось вам в плачевном состоянии…
— Система, которую я принял, была в убытке — до сих пор избавляюсь от задолженностей. Мне пришлось уволить 25 директоров. Но сейчас готовится постановление о едином имущественном комплексе. Мы будем двигаться в рыночную экономику.
Создали 40 новых коллективов из штатных творческих работников. Вкладываем большие деньги в новые постановки. Установили компьютерный свет в десяти стационарных цирках. Привлекли для гастролей опытных менеджеров-прокатчиков: они возят артистов за хорошие деньги: 200—350 процентов оклада. Раньше прокатчики работали с «черным налом»: бюджетная ставка плюс надбавки, чтобы не платить налоги. Сейчас пошла прозрачная отчетность. Создали благотворительный фонд для пенсионеров цирка.
— В прошлом сезоне залы заполнялись на 40%…
— Нет, мы довели общее посещение с 28% до 60%. Правда, начало этого сезона встревожило: после бесланской трагедии не рекомендуют коллективное посещение детских спектаклей… Стало трудно находить деньги на развитие.
Государство субсидирует нас на одну треть. Мы и за это благодарны. Но я — за рыночную государственность. Госкино же может сдавать в аренду помещения и использовать деньги на развитие. У цирка такого права нет. А если сделать детские кафе, продажу в фойе — сразу будет доход!
— У вас есть возможность влиять на принятие государственных решений в области культуры: вы — член коллегии Федерального агентства по культуре и кинематографии. А в это время некоторые ваши коллеги доказывают, что цирк — прибыльный бизнес. Нужно ли вообще государственное программирование самого народного искусства?
— В Санкт-Петербурге прошлым летом состоялось заседание Госсовета по культуре, и в своем выступлении Владимир Путин впервые назвал цирк и эстраду в числе приоритетных направлений государственной культурной политики. Я благодарен государству за то, что оно протянуло к нам мост от цирковой школы, созданной в советские годы. Только государственность превратила цирк из развлечения в искусство, в национальное достояние России.
Впереди планеты всей мы были! Благодаря государственности мы ушли из балагана, от цыганского табора… Все это говорит о том, что управление цирками должно быть централизованным.
— Но раздаются голоса, призывающие к тому, чтобы все отечественные цирки стали частными…
— Да, такая позиция мне известна, но я категорически против нее. Даже в самые трудные годы Великой Отечественной войны и послевоенной разрухи советский цирк устоял только потому, что о нем заботилось государство, с помощью которого были построены десятки цирков по всей стране. В том числе и цирк на Цветном бульваре, который сейчас стал частным, хотя построен на государственные деньги. Максим Никулин, получивший цирк по наследству, в прессе утверждает, что иметь частные цирки — очень выгодное дело, оно позволяет ему есть «хлеб не только с маслом, но и с икрой», но он почему-то «забывает» добавить, что все крупные аттракционы ему дает «Росгосцирк», хотя об этом во время представлений не объявляется.
К сожалению, в перестроечной неразберихе так получилось, что «Росгосцирк» остался без московской площадки. Наши лучшие артисты выступают по договорам в Большом московском цирке на проспекте Вернадского и в цирке Никулина. В этом году нам удалось поставить цирк-шапито в парке «Дружба» на Речном вокзале. А недавно градостроительный совет при мэре Москвы утвердил проект этого парка, согласно которому в нем будет построен для нас новый стационарный цирк на 3500 мест. И тогда-то можно будет увидеть всемирно известных мастеров «Росгосцирка» уже на нашей площадке, чего наши конкуренты, видимо, боятся.
— Почему при таком престиже нашего цирка артисты бегут за рубеж? Половина цирковых в Европе и Америке — выходцы из СНГ.
— В Японии на гастролях знаменитого цирка «Дю Солей» я видел 60 процентов наших! Под ворованной вывеской российского цирка проходят гастроли болгар, китайцев, французов — с одним-двумя очень средними номерами русских. Олег Попов как-то рассказывал мне, что в Париже одновременно выступали три коллектива под маркой московского цирка. Но сейчас все входит в нормальное русло — Россия диктует свои условия на мировом рынке. Мы выиграли суды в Италии, Гонконге — там тоже растяжку повесили про «Великий русский цирк». И они перечислили нам за авторские права 130 тысяч долларов — немного, но я все-таки дал им право гастролировать под нашей маркой. С условием — не менее 60 русских артистов в программе.
В последнее время к нам обращаются зарубежные импресарио с предложениями о творческом сотрудничестве. Так, недавно на соревнования в Воронеж приезжали представители цирка «Дю Солей» отбирать наших батутистов, которые делают чудеса — сумасшедшее тройное сальто с бокалами в полете! Мы делаем из них артистов, а с ними хотят заключать договора по 50 долларов в день за несколько выступлений! Я против таких контрактов. Мы делаем имена. А у них в программках написано: «гимнастка Катя», «жонглер Наташа». Не пишут, что это русские артисты. Никаких фамилий.
— Имена поп-артистов не сходят с экрана и с городских афиш, а призеров цирковых конкурсов на улицах не узнают. Не обидно за них?
— Я умоляю: пусть показывают по ТВ наших артистов, обладателей наград на международных фестивалях и в конкурсах циркового искусства. Я сам как член жюри конкурсов в Париже, Монте-Карло, Пекине, Будапеште — свидетель их побед. Мы пытаемся делать им афиши, кого-то раскручивать в прессе, на радио и ТВ, но вы же знаете, сколько стоит минута рекламы на ТВ. А бюджет у нас субсидированный — 30%. И нам нужно кормить животных, оплачивать транспортные расходы. Мне что, слонов и тигров в Министерство финансов привести — пусть там покушают? Наши главные конкуренты — китайцы — после проведения в прошлом году престижного акробатического фестиваля в провинции Ухань написали: «Запашный привез молодежь, отобрал у нас все высшие награды, в том числе «Золотого льва». (Приз у них такой.) «Золото» взяли акробаты на подкидных досках под руководством Дмитрия Досова — на одной ходуле с подкидной доски они делают тройное сальто, да еще с винтом, и приземляются! Я сам летал, но не знаю, какой для этого номера нужно иметь вестибулярный аппарат!
— Все-таки грандиозный масштаб советского цирка напоминает о тоталитарной утопии. Сегодняшняя эпоха не требует смены формата?
— Этот вопрос подняли зарубежные импресарио: мол, марка цирка «уже не кушается». Так это они своим эпигонством ее испортили! Мы не намерены отказываться от своего лица. Классический цирк — как и балет — останется консервативным. Стало радовать Московское цирковое училище — на некоторые факультеты конкурс теперь по десять человек на место. Что касается новинок: мы приняли сценарий «Планета обезьян». Там прилетают космические чудовища, начинается война с шимпанзе. Происходит сражение под куполом, в невесомость улетают человекообразные обезьяны!..
— Голливудом попахивает…
— Ничего общего! Это фабула, а подача — цирковая. «Спартак» был в кино и в театре, а я сделал в цирке. Ну Демичев меня вызвал тогда: «Зачем тебе показывать восстание? Леонид Ильич премию «за мир» получил…»
У нас скоро будут змеиное шоу, лунный цирк. Уже идет представление на льду, где с белыми медведями на коньках молодая дрессировщица Юлия Денисенко обращается, как с кошками.
— Что скажет «Росгосцирк» в лице потомственного укротителя Запашного по поводу агрессивных атак «зеленых» на дрессуру?
— Тигр рождается с первичными рефлексами: поохотиться, убить, съесть, поспать. Я доказал, что тигр думает. Вот аттракцион с тиграми на шарах. Тигр идет из-за занавеса под музыку, поворачивается в нужную сторону и садится на свою тумбу. Он думает, куда поворачивать! Тигр и слон дают друг другу «руки», слон переступает через лежащего тигра. Тигр с моим сыном поднимаются под купол цирка без страховки — внизу пропасть, тигр не прыгает: понимает.
Охотники уничтожили сотни видов, а в вольерах эти животные живут. Я в Сочи тринадцать лет был директором. У меня в вольерах во дворе гуляли тигры на лоне природы. При советской власти строили цирки с просторными кабинетами и маленькой закулисной частью. Мы расширяем это пространство сейчас. Уже четвертый «ребенок» у нас рождается в неволе — это впервые. Неделю назад родилась девочка. Львица. В час ночи позвонили — мы поехали. Я ведь еще, кроме ГИТИСа, оканчивал ветеринарную академию. Но диплома не имею, потому что для этого надо было отработать в колхозе два года с коровами, а мне знания нужны были: как укол сделать, распознать болезни… Принимали роды до четырех утра. На работу пришли к девяти — счастли-ивые!
— Рожденному в опилках, летавшему под куполом и жившему с хищниками — и вдруг министерствовать…
— Ну что скажу: когда прилетаю на гастроли, бросаю чемоданы, захожу в клетку — такую ауру ощущаю, такое удовольствие! От их глаз, от правды в их глазах.
Когда меня спрашивают: «Зачем столько работаете?» — говорю, что хочу умереть здоровым. Потому цирк — он не только для детей, он для всех. Здесь чистое искусство, здесь под фанеру не споешь. В клетку надо не только войти — еще и выйти из нее желательно.
