В мае я тоже пошел брать интервью у Хвостенко. Хвостенко тогда приехал в Москву. А я только одно знал про Хвостенко — про песню «Город золотой», что это он ее сочинил. И все. Нет, купил еще две кассеты перед интервью. Мне понравилась больше всего песня про архитектора Саханевича, который доплыл до Турции. Оттуда запомнились строки: «Девять дней и ночей он был вовсе ничей, и кругом никаких стукачей». Теперь вот стало ясно, что это очень многозначные строки. Это можно сказать (сегодня как раз — девять дней) про самого Хвостенко.

Вчера с одним неизвестным художником сидели. И спорили. А есть ли такая песня, чтобы отвечала требованиям: а) хорошая, б) оптимистическая. Я говорил, что, наверное, есть. В результате поиска мне вспомнилась только: «Эх, хорошо в стране советской жить!». Что, конечно, не соответствовало пункту а). А также «Песня о настоящем индейце». Которую после недолгого обсуждения признали оптимистической лишь по форме, а по содержанию — полной отчаяния и тоски.

Вывод? Он и так всем известен, этот вывод. Что художник или там поэт-песенник, в общем, настоящий поэт, прозаик, всегда играет в смерть. Она его потому что интересует. И это его отличие очень важное, коренное, так сказать, отличие от журналиста — который играет в жизнь. Поэтому художник в интервью на себя редко похож. Потому что художник подыгрывает журналисту и рассказывает для прессы, как ему живется (эх, хорошо!).

Вот, значит, совершенно неподготовленным я весной пошел к Хвостенко, вернее, к его друзьям, где-то у Новослободской, где останавливался Хвостенко. И стал у Хвостенко спрашивать, как ему живется. А тогда уже много всяких интервью с Хвостенко вышло. Про то, как ему вручили паспорт (эх, хорошо!). Про то, что вот он вернулся (в стране… нашей жить!).

Хвостенко мне в интервью рассказал, как ему жилось в Париже. Он мне рассказал. Значит, Хвостенко с женой пришли в Париже к чиновнику, чтобы оформить какое-то пособие. И выглядел тогда Хвостенко очень голодным. Чиновник спросил, чем он занимается. Художник Хвостенко сказал, что он художник. И тогда случилось вот что: чиновник посадил их в свою машину, привез их в супермаркет, купил много продуктов, поехали все домой к Хвостенко, и там чиновник приготовил им какой-то вкусный обед. И потом еще купил у Хвостенко картину. Эх, хорошо. Вот и все, и поговорили.

А в редакции сказал, что ничего не получилось. Да так оно и было. Потому что я пришел неподготовленным. Потому что я журналист.

Вчера в ЦДХ был вечер памяти Хвостенко. «Аукцыон», Умка, БГ и другие выступали там. Наверное, это и значит сказать про Хвостенко без лажи.