Достаточно посмотреть на нового лидера СПС Никиту Белых, только что избранного на съезде партии в тандеме с «правой рукой» Анатолия Чубайса по РАО «ЕЭС России» Леонидом Гозманом, чтобы понять, против кого выкатывают свежего бойца. 29-летний вице-губернатор из Перми по повадкам и психотипу — копия Владимира Рыжкова-младшего, только еще моложе и… богаче. Победить Ивана Старикова внутри Союза правых сил, пожалуй, не так трудно, как осуществить товарозамещение на рынке публичной политики. Именно поэтому прежний предстоятель СПС Борис Немцов категорически запретил преемнику: а) худеть и б) сбривать голливудскую щетину, а корреспондент «Новой» устроил допрос с пристрастием.

— Никита Юрьевич, у меня дома висит календарь СПС, где аббревиатура вашей партии расшифровывается как «сохраним потомкам свободу», а над российскими просторами парит американский белоголовый орел. Все так пессимистично?

— Никакого пессимизма. Реальная оценка того, что происходит в России: без каких-то серьезных подвижек наши потомки могут свободы и не увидеть. А почему орлан? Спросите у тех, кто занимается в СПС полиграфией. Не могли, наверное, найти ничего поприличнее.

— Это бригада вашего заместителя Леонида Гозмана?

— Может быть. Думаю, взгляды на орнитологию не должны быть решающими в определении политики партии.

— А сами вы для себя СПС как расшифровываете?

— Меня вполне устраивает словосочетание «Союз правых сил», которое вынесено в название партии. Все остальное от лукавого.

— Сам бренд вы, в отличие от многих, не считаете отработанным?

— Я не считаю его мертвым. На самом деле задача не в том, чтобы менять бренд и идеологию, а в том, что далеко не исчерпан ресурс нынешних программных заявлений. Моя принципиальная позиция: прежде чем говорить о несостоятельности конструкции СПС, надо использовать имеющиеся возможности и исправить технологические ошибки.

— Берем программу-2003 и продолжаем строить либеральную империю?

— Почему нет? На мой взгляд, у нас есть еще работа в рамках тех программных документов, которые разработаны даже не в 2003-м, а в 1999-м. На прошлых выборах очень похожие регионы — по своему социально-экономическому положению, по доходам населения, по истории — давали очень разные голосования за правые идеи. Это говорит о том, что были проблемы с донесением наших идей и мыслей на местах. Соответственно, мне кажется, надо поработать с этими каналами доведения и с тем инструментарием, который существует сегодня.

— В Перми вы сколько собрали?

— В Пермской области — около 9%. Если говорить конкретно про Пермь — 14%. И то, считаю, при более качественно организованной работе цифра могла быть в городе до 20%, в области — до 12%.

— Цифра 9%, насколько понимаю, складывается из 14% в миллионном мегаполисе и меньше 5% — по районам?

— Меньше 5% было только в сельских районах. В целом по крупным городам цифра ниже 6% не опускалась. Более того, у нас территория включает четыре одномандатных округа, и по трем из них мы вели своих депутатов.

— Ваша партия попадает в парламент через раз…

— Мы готовимся в 2007-м войти навсегда.

— … и зависимость тут якобы такая, что правые депутаты проходят своим списком только тогда, когда они по одну сторону баррикад с властью.

— Я не думаю, что здесь главную роль играет отношение власти к нашей партии. Нас как раз наши бывшие сторонники упрекали, что в 2003-м мы не выставили себя четко в качестве оппозиции.

— То есть получение одобряющего сигнала сверху для вашего избирателя не важно?

— Для него важно НАШЕ отношение к власти, но не в контексте «за» или «против», а четкое объяснение, почему в каждый конкретный момент мы можем или не можем поддерживать Кремль.

— Лозунг либерального империализма сработал на пользу или во вред?

— Не думаю, что большое количество потенциальных избирателей СПС внимательно читали материалы Анатолия Борисовича. Может быть, у вас в Москве это и воспринималось как массированная информационная атака, а в регионах словосочетание «либеральная империя» практически не звучало.

— А само наличие Чубайса в первой тройке сказалось положительно или отрицательно?

— Скорее отрицательно. На мой взгляд, если Анатолию Борисовичу и стоило входить в первую тройку, то в качестве первого лица. Были сделаны неверные предположения о том, что его фигура привлечет электорат, который воспринимает Чубайса как харизматическую личность, лидера и идеолога либерализма, в то же время не первая его роль позволит избежать минусов в глазах масс населения. А вышло наоборот. Проще говоря, была сделана тактическая ошибка. Причина поражения — слабая работа на местах, прежде всего организационные недоработки. Из Москвы нельзя по одному шаблону управлять ситуацией в регионах — это ошибка и политсовета СПС, и избирательного штаба, и партии в целом.

— Ваша концепция лидерства в СПС будет как-то отличаться от немцовской? Бориса Ефимовича, например, все считали декоративной фигурой при теневом вожде Чубайсе…

— Сформулируйте прямее: буду я техническим руководителем или нет. Я могу много аргументов привести, что буду самостоятелен, но на самом деле только практика покажет, так ли это… За мою относительно недолгую, но достаточно насыщенную карьеру — менеджерскую и политическую — мне не раз предрекали технические функции на том или ином посту. Только те, кто предрекал, почему-то куда-то делись за все это время. Будем работать, и история нас рассудит.

— Кстати, о «недолгой карьере». Сейчас вам 29…

— Пока да.

— Значит, когда началась перестройка, вам было около 10. Застоя социализма и тоталитарного режима вы не должны помнить…

— Я был последним секретарем комитета комсомола в нашей школе. Это был 1989 год.

— Это было уже при Горбачеве. Отсутствие опыта несвободы вам помогает или мешает?

— Думаю, помогает. У меня нет каких-то исторических комплексов, которые я называю комплексом слепой девочки. Не хочу рассказывать неприличный анекдот на страницах приличной газеты, но у значительной части общества есть чувство, что все его хотят обидеть, еды недокладывают и так далее… У меня же есть только один комплекс — полноценности, и, соответственно, исходя из этого, я ничего не боюсь. Состояние свободы для меня органично, я привык побеждать и все делаю, чтобы победить.

— Об этом и вопрос. Что вы испытали, когда к власти пришел президент Путин и пространство свободы начало сжиматься?

— Я почувствовал, что моя задача — остановить этот процесс, и я собираюсь возглавить политическую партию, которая в качестве одной из основных своих задач видит расширение института гражданских свобод в Российской Федерации. Создание реально свободного общества без оглядки на государство.

— А в России есть достаточное количество свободных от государства денег, чтобы развернуть ситуацию?

— Есть. Я могу спросить: а сколько надо? Поверьте мне, количество свободных от власти денег, которые готовы и, я надеюсь, будут направлены на развитие демократии, на несколько порядков больше, чем может быть привлечено из-за рубежа.

— Где гарантия, что их дадут именно вам?

— Я знаю, что их дадут именно мне, потому что процесс фандрайзинга на региональном уровне я начинал сам и достаточно эффективно. Есть понимание того, с кем на эту тему общаться в дальнейшем и где эти деньги брать. Знаю, но, по понятным причинам, не буду называть адреса и источники.

— Зачем же вы из бизнеса ушли на госслужбу?

— Для саморазвития. Бизнес — это та ниша, в которую на самом деле никогда не поздно возвращаться. Просто возникла необходимость повышения компетенции.

— То есть это не было бегством из ставшей несвободной экономики во власть, где и делаются теперь деньги?

— Мое пребывание во власти связано исключительно с затратами. Собственными. Я на свои деньги содержал и региональную организацию СПС — это недешевое удовольствие. И в рамках исполнительной власти инвестировал личные средства в проекты, которые, как мне казалось, интересны и полезны для области. Считайте, что и мой приход в лидеры федеральной партии — это бизнес-проект, где все анализируется достаточно четко.

— Не боитесь, что вас с вашим орланом выставят партией национальной измены и огребете за это по полной программе?

— В голове у меня проработан и этот сценарий, но это не значит, что я его боюсь. Я неприхотлив в быту, как монгольская лошадка. После избрания переезжаю в Москву и впрягаюсь в проект, на сегодняшний день самый большой и значимый в моей биографии.

С МЕСТА СОБЫТИЙ

Вечный зам Леонид Гозман

Октябрьский зал Дома союзов для привычного к загородным подмосковным пансионатам Союза правых сил — столь же нелепое место для съезда, что седло на корове. Делегаты выходили из плохо кондиционированного помещения с большими окнами на темную лестницу и понимали, что главное для организаторов, наверное, подстраховаться от выключения света в столице и еще до сумерек избрать заместителем председателя партии Леонида Гозмана.

Вице-президентский статус «правой руке» Анатолия Чубайса по РАО «ЕЭС России» и политсовету партии с трибуны прочили при любом кандидате в новые лидеры: фаворите Никите Белых, оппозиционере Иване Старикове и даже заведомом аутсайдере Александре Фомине, снявшем свою кандидатуру сразу после внесения в устав 167 голосами из 205 поправки, делающей председателя и заместителя жестким тандемом лидеров СПС.

Впрочем, расклад сил на «правом» съезде был очевиден с самого начала: людей с бэджиками «Иван Стариков» было едва ли 10%, а о встрече в гостинице «Россия» с 29-летним вице-губернатором из Перми все уже говорили как о высочайшей аудиенции. Прежний номинальный вождь СПС Борис Немцов, собственно, и нашедший себе в провинции преемника, поутру еще спал, когда Анатолий Чубайс явился на съезд и уже вовсю продавливал там тандем Белых—Гозман. Еще пресс-секретарь СПС будила бывшего шефа по телефону, попутно рассказывая корреспонденту "Новой", что отсутствующий в стране Егор Гайдар тоже поддержал дуэт лидеров (специальным письмом к делегатам съезда), а Анатолий Борисович вовсю стращал делегатов происками «финансово-промышленных групп, решивших стереть СПС с лица земли». Звал в контрнаступление на врага, впрочем, ни разу не назвав того по фамилии.