Расследование покушения на Анатолия Чубайса длится уже два с половиной месяца. В СИЗО содержатся основные подозреваемые: отставной полковник спецназа Владимир Квачков (Квак*), отставной офицер ГРУ Роберт Яшин (Роб) и Александр Найденов — контрактник десантных войск. Двое других объявлены в федеральный розыск: старший сын Квачкова Александр (тоже бывший спецназовец) и Иван Миронов — аспирант-историк, сын Бориса Миронова, бывшего главы Госкомпечати и руководителя запрещенной ныне «Национальной державной партии».
Самого экс-министра разыскивают с конца 2004 года — правда, в связи с другим уголовным делом: за разжигание национальной розни. Как нам сообщили источники в правоохранительных органах, объединять эти дела в одно — принципиальной задачи пока нет. Тем не менее следствие надеется, что Борис Миронов, в случае если, конечно, будет пойман, поможет выйти на заказчика покушения.
Версии обвинения и защиты в целом остаются прежними — и обе имеют достаточно логических провалов. Доверенное лицо Чубайса адвокат Анатолий Кучерена настаивает на существовании в рядах Российских вооруженных сил и среди отставников спецподразделений агрессивно настроенных националистов-государственников и связывает с ними покушение на главу РАО «ЕЭС». «Идеологическое противостояние», — так характеризует мотивы преступления потерпевшая сторона. Защитники Квачкова, Яшина и Найденова считают, что все происшедшее — политическая провокация, целью которой ставится грандиозная «чистка» среди военных.
Теперь о провалах. Версия обвинения строится в основном на словах единственного свидетеля — Игоря Карватко, давшего показания только через месяц после неудачного покушения. Именно эти показания связывают воедино всех подозреваемых. У следствия есть данные о том, что в подготовке боевой операции использовалась машина Миронова-младшего.
Что касается Миронова-старшего, то аргументировать его связь с Квачковым пока достаточно проблематично. Да, на даче полковника обнаружили стопки националистической литературы, в том числе и мироновского авторства, однако для убедительной позиции этого, безусловно, мало.
А вот распечатка входящих и исходящих звонков с мобильного телефона Квачкова дала железный повод утверждать, что сидящие теперь в СИЗО спецназовцы неоднократно созванивались с ним за три дня до покушения и в день — 17 марта. Поэтому заявление полковника о том, что никакого Найденова он не знает, звучит, по крайней мере, удивительно.
Хотя, быть может, и действительно не знает, поскольку Найденов мог представиться ему иначе, как делал это и прежде: при задержании, к примеру, у него изъяли журналистское удостоверение на имя Александра Ветрова. А свидетель Карватко, утверждающий, что ездил вместе с Квачковым, Яшиным и Найденовым 15 марта по строительным рынкам (за проводами и аккумулятором для «какой-то высоковольтной лампы»), помнит, что Найденов представлялся ему Александром Беловым. Белов, конечно, очень распространенная фамилия. Вот и у дочери Квачкова тоже фамилия Белова…
Обвинение, судя по всему, все более и более склоняется к версии потерпевшей стороны о существовании «красных бригад». Стоило Роберту Яшину заявить, что он работает советником в военно-патриотической организации «ТРОПА», как этим не преминуло воспользоваться следствие.
У благотворительных фондов к Анатолию Борисовичу свое отношение. Еще будучи в правительстве, Чубайс стал воевать с баснословными таможенными льготами, предоставленными фондам ветеранов войны и спорта. В этой битве использовались самые разнообразные методы: были и угрозы физической расправы, но Чубайс победил, и льготы в итоге отняли. Видимо, поэтому в день покушения глава РАО «ЕЭС» и заявил телевизионщикам, будто он знает заказавшего его человека.
Доводы защиты о непрофессиональном характере покушения (считается, что диверсант со стажем, каковым и является полковник Квачков, не мог так «наследить» на месте преступления и столь кустарным способом подготовить взрыв) представители Чубайса называют «грамотным пиаром». Поскольку сотрудники, ведущие следствие, уверены: явный просчет — «засветиться» на месте нападения на собственной машине — продуманный шаг, отличное алиби на будущее. В ответ адвокаты только руками разводят: многочисленные экспертизы до сих пор не дали никаких прямых улик.
Так бы и тянулась эта позиционная борьба, постепенно уходя на периферию общественного внимания, если бы не цепочка странных событий. 27 апреля, выйдя из офиса адвокатов на Люсиновской улице, жены двоих обвиняемых — Яшина и Найденова — попадают под колеса «Жигулей» девятой модели. С травмами разной степени тяжести (сильнее пострадала жена Найденова — гражданка Ветрова) их доставляют в больницу. Выяснять причину двойного наезда вместе с ГИБДД начала и Генпрокуратура. Результаты пока не стали достоянием гласности, однако адвокат Квачкова Владимир Левин (очевидец происшедшего) уже на следующий день заявил, что журналисты «поспешили с выводами». Никакая эта не угроза, а случайность.
Снова пауза — до 11 мая. В этот день мать разыскиваемого Ивана Миронова принесла в редакцию «Коммерсанта» письмо от сына, в котором он заявляет о своей невиновности, об инсценировке покушения, а также еще раз высказывает мысль о заговоре против военно-патриотических организаций. Эта весточка «оттуда» ничего не прояснила, и следователи только лишний раз вызывали Татьяну Миронову в Генпрокуратуру с одним и тем же вопросом: как это письмо к ней попало? Ответа, естественно, не получили.
А адвокатам много беспокойства доставила видеокассета с выступлениями Миронова-старшего, попавшая к журналистам через полтора месяца после покушения. На пленке Борис Миронов, обращаясь к офицерам Российской армии, присутствующим на неком собрании, призывает к физической расправе над олигархами и государственными чиновниками (фамилия Чубайса звучит среди прочих). Выступления носят яркий националистический характер, а на перебивке мелькает логотип «Фонда защиты России от еврейского ига». Генпрокуратура рассматривает кассету как улику. Адвокатам неудобно: если следователи все-таки докажут прямую связь Квачкова с Мироновым-старшим, придется отбиваться от обвинения по очень «пахучей» статье.
Сегодня снова затишье. Правда, по нашим данным, следствие все-таки готовит к очередному судебному заседанию показания «еще одного важного свидетеля» — кто это и чем его показания так серьезны, пока неизвестно.
Бывшие спецназовцы по-прежнему молчат: если невиновны — на суде будет проще, а если и вправду Генпрокуратуре удалось схватить за хвост «красную бригаду», то голова ее на свободе, говорить — себе дороже. Тот же Квачков будет отказываться давать показания при любом раскладе: и если сын его сейчас в безопасности, и если он содержится где-то в качестве гарантии молчания полковника.
И вполне очевидно, что адвокаты офицеров сделают все возможное, чтобы вывести рассмотрение дела на суд присяжных. Тогда в пропасть непонимания между народом и Чубайсом могут рухнуть все доводы следствия.
- Так Квачкова называют его боевые товарищи
Комментарий
Руслан ЗАКАЛЮЖНЫЙ, адвокат Яшина:
— Был я в прошлый четверг в Генеральной прокуратуре. Вот интересно теперь, как в связи с последними событиями (авария в Капотне, масштабные отключения электроэнергии) повернется наше дело. Генпрокуратура ведь у нас структура политическая, смотрит, куда ветер дует. Чубайса на допрос вызвали — видел я их лица: настроены с ним очень серьезно поговорить.
