Взаимные претензии политиков и средств массовой информации, кажется, уже утомили публику, хотя зачастую они небеспочвенны. Как быть политику, если СМИ его попросту игнорируют? А как быть журналистам, если их то и дело пытаются ограничить в профессиональной деятельности? Другое дело, что больше возможностей ограничить последних — например, законодательно — имеют первые. И СМИ вынуждены повиноваться. И когда наиболее радикальные из политиков требуют надавить на СМИ, они, кажется, не понимают, что без них существовать не смогли бы. Мы провели опрос наиболее ярких политиков и задали им три вопроса о СМИ:

1. Какие у вас есть претензии к СМИ?

2. Соответствует ли ваш образ, создаваемый СМИ, реальности? Какой создают и какой(ая) вы на самом деле?

3. Считаете ли вы себя обязанным СМИ за продвижение в вашей политической карьере?

Дмитрий РОГОЗИН, лидер партии «Родина»:

1. Основные претензии — заангажированность и верхоглядство. Я вполне понимаю, что многие средства массовой информации зависят от денег, но у меня такое чувство, что наши СМИ хотят зависеть от них еще больше. А если говорить об официальных средствах массовой информации, то они предпочитают работать по заказу властных структур вне зависимости от личной позиции журналистов. Говоря о верхоглядстве, я имею в виду невысокий профессиональный уровень многих работников СМИ.

2. Тот мой образ, который создают наши СМИ, мне совсем не нравится и совершенно не устраивает. Есть попытки представить меня в виде примитивно и однобоко мыслящего политика националистических взглядов. Это не так — я никогда не чурался демократических взглядов, особенно находясь в оппозиции. По поводу же национализма могу сказать, что я придерживаюсь патриотических, а не националистических взглядов, а патриотизм основан на желании защитить и отстоять интересы народа.

3. Средства массовой информации, несмотря на все имеющиеся к ним претензии, мне помогли. Обойтись без них невозможно, с ними нужно работать и, насколько хватает сил и терпения, привлекать представителей СМИ на свои позиции. Думаю, что мне это удастся, так как в прошлом я тоже журналист, а потому хорошо понимаю, чем обусловлены те или иные поступки моих бывших коллег.

Григорий ЯВЛИНСКИЙ, лидер «ЯБЛОКА»:

1. Нет претензий.

2. Какие СМИ, такой и образ.

3. И хорошим, и плохим я во многом обязан СМИ.

Геннадий РАЙКОВ, депутат Госдумы:

1. У меня особенных претензий к СМИ нет, я совершенно нормально с ними работаю. Появляется недовольство лишь тогда, когда печатается непроверенная информация. Вот в одной рязанской газете пишут о том, что у генерала Шпака есть квартиры, которые сегодня столько-то стоят по рыночной цене… Но ведь квартиры у него с 1992 года, и тогда стоили они иначе. Вот такие подачи смотрятся некрасиво.

2. Да, образ реальный отличается от того, который создают СМИ. Особенно это видно, когда после голосования по какому-либо закону журналисты, не разобравшись, почему я занял ту или иную позицию, пишут: «Райков ушел вправо»… Или еще куда… А я как был центристом, так им и остаюсь. Конечно, это право журналистов интерпретировать, но ведь можно и у меня спросить. Или еще иногда телеоператоры так ставят свет и камеру, что ты получаешься толстый — снимут снизу, и все, лицо в кадр не входит. А потом мне бабушка из Рязани пишет — вот вы там такой жирный, сидите и рассуждаете. Бывают такие вещи.

3. СМИ мне в политической карьере помогали. Ведь информацию нужно доносить до людей, и желательно достоверную и справедливую, а это как раз дело СМИ. Вот недавно мне вручили золотую звезду «Меценат России». Я долго думал: за что? Я не олигарх, денег никому не даю, разве что бабушкам на паперти. А когда пришел награду получать в храм Христа Спасителя, то там мне люди и сказали — вы автор закона, по которому работающие пенсионеры получают полную, а не урезанную пенсию, вот за это и звезда. Конечно, то, что люди знают, что Райков в этом участвовал, — заслуга СМИ.

Николай ХАРИТОНОВ, экс-кандидат в президенты от КПРФ, депутат Госдумы:

1. Давно уже принято считать средства массовой информации четвертой властью. И в сознании и нас, депутатов, и наших избирателей эта власть должна быть независимой, я имею в виду не материальное положение сейчас, а независимость в суждениях. Но мы видим, что в большинстве своем средства массовой информации стали подкаблучными, карманными, и население это понимает. Это основная претензия. Надо думать, как вернуть доверие и к печатным СМИ, и к телевидению.

2. Я в большой политике с 90-го года, был еще членом Верховного Совета РСФСР. Вначале меня представляли в СМИ таким себе на уме, представителем крестьянства, забывая о том, что многие мудрые и сильные, практичные люди вышли из деревни. Было такое легкое пренебрежение по первости. Но с середины 90-х, когда было очень серьезное противостояние законодательной и исполнительной ветвей власти, ситуация изменилась. И сегодня каких-то обид на СМИ у меня нет. Не обижаюсь я в последнее время, разве что на то, что после выборов президента пишут мало. Хотя рейтинг-то у меня высокий был, не 13,7%, как давали официально, а 29—30. Может быть, какая-то команда поступила лишний раз меня не «светить».

3. Я думаю, что СМИ из любого гадкого утенка способны сделать лебедя. Конечно, если у самого утенка есть хоть какие-то предпосылки для этого… СМИ в любом случае помогают. Даже какую бы грязь на тебя ни лили, все равно в конечном итоге они способствуют тому, чтобы человек «заблестел» в сознании людей. Знаете, как я говорю? Золото и в грязи блестит.

Эдуард ЛИМОНОВ, лидер НБП:

1. Нет у меня никаких претензий, пишут — и слава богу. Могли бы и больше, но тут уж по возможности. Государственные СМИ, конечно, не пишут. Официальным госканалам, насколько я знаю, мое имя упоминать не рекомендуется. Но это претензии не к СМИ, а к власти. Если бы от меня зависели российские законы, я максимально облегчил бы работу журналистов. И здесь вопрос не в том, хорошо или плохо пишут. Хорошо или плохо, сам Господь Бог не может в настоящее время определить. Может, через пять лет это будет офигительно как хорошо, а сегодня выглядит не совсем.

Идеально было бы подавать новость без комментария: сколько человеку лет, что сделал, какое преступление, кого убил. Если речь идет о политике — с каким предложением выступил. И оставить на суд современников и потомков, а не начинать его опускать или поднимать. А российские СМИ, к сожалению, любят непрошено комментировать.

2. Очень дифференцированно. Отдельные СМИ более ответственно относятся к своей работе и пытаются создать объективный образ. Необъективные извращаются в пасквилях. Когда я сидел в тюрьме, Первый канал показал отвратительный по бесчестности фильм «Охота на призрака». В это время по нашему (моему и пятерых моих товарищей) делу шел процесс в Саратове. Фильм был фальсификацией от начала до конца: подсказывал обвинительное решение, был смонтирован из разных кусков, не имеющих никакого отношения друг к другу, создавал случайную цепь обстоятельств. Я бы с удовольствием дал в морду этому типу Косте Эрнсту, но уважаю УПК. Так и напишите: Лимонов так сказал, но, уважая УПК, в морду не даст. А мой собственный образ в СМИ мне по барабану. Меня это интересует только в связи с партией.

3. Вовсе нет. Я считаю, что в нормальной стране должны разумно развиваться все рядом идущие силы, то есть и СМИ, и политика. Безусловно, есть связь между моим появлением в СМИ и моей популярностью. С другой стороны, и СМИ зависят от меня и от новостей, которые поставляют такие люди, как я. Это не мое открытие, это еще Энди Уорхолл заметил. Что будут делать СМИ, если мы не будем появляться, махать рукой или давать в морду? Чем будут жить?

Конечно, в современном мире невозможно повышать рейтинг без СМИ. СМИ — это выход на публику. Иначе пришлось бы повторять подвиг Ленина и перевозить «Искру» в чемоданах с двойным дном, а это замедляет пропаганду и идеологию. Конечно, мы заинтересованы в СМИ, но и СМИ заинтересованы в нас.

Владимир РЫЖКОВ, депутат Госдумы:

1. У меня совершенно никаких претензий к СМИ нет. Как правило, журналисты достаточно профессионально делают свою работу. Кто-то — более профессионально, кто-то допускает мелкие ошибки. Ошибки есть у всех, и у меня — как у политика и человека. Когда средства массовой информации работают именно как средства массовой информации, к ним никаких претензий нет.

Иное дело, если идет заказная кампания и в ней участвуют СМИ. Сейчас, например, такая кампания, заказанная, по некоторым данным, из администрации президента, ведется против меня в Барнауле — голословные оскорбления, клевета, дискредитация. Алтайские журналисты отказались в этом участвовать, но есть несколько людей и несколько изданий, которые сотрудничают с московскими технологами. И это уже не средства массовой информации, а средства дискредитации, черного PR.

2. Если брать всю совокупность упоминаний, публикаций, оценок, то это достаточно точное зеркало. И если мне что-то не нравится, значит, это мои собственные проблемы и недостатки.

3. Нет, ни в коей мере, потому что поступки, действия предпринимал я сам, а пресса только их освещала. Мне кажется, моя популярность очень мало зависит от частоты упоминания меня в СМИ, потому что в последние несколько лет я, например, запрещен на Первом канале, на «России». Последние месяцев пять не интересовались моей персоной и на НТВ, видимо, просто потеряли мой номер телефона. Это, наверное, влияет на популярность, но, думаю, не решающим образом. Все зависит от самого политика.

Владимир ЖИРИНОВСКИЙ, лидер ЛДПР:

1. Претензии есть. Все, что говорят и пишут, — ложь, клевета, передергивание фактов и неправильное воздействие на общественное мнение, очернение государства, народа, культуры, искажение истории. В итоге — разложение общества, а может быть, даже и уничтожение страны. Когда пал Советский Союз, в основном именно средства массовой информации нанесли по нему большой отрицательный удар. Ближе к нашим дням СМИ переврали и извратили картину событий на Кавказе. Так что процентов 90 в работе СМИ — это вред для общества и лишь 10 процентов — польза, это когда поднимают темы, которые замалчиваются и скрываются от общественности. Но 90 процентов — искажение фактов, нанесение морального и материального ущерба как отдельным гражданам, так и государству в целом.

2. Мой образ в СМИ от реальности отличается также процентов на 90. Вся информация обо мне подается в искаженном виде. Или в чистом виде ложь, или передергивание, охаивание. Ведь не скажут — профессор права, доктор наук, с отличием окончил Московский университет… Только скандалы и грязь. Никогда не говорится и о реальных делах. Что бы ни делалось, выхватывается какой-то один аспект, далеко не главный. Помню парламентские слушания по 122-му закону. Я говорил про ошибки губернаторов, а СМИ пишут, что Жириновский подсмеивался над Зюгановым, что тому не досталось места в зале. Ну вроде бы и правда, но ведь не о стуле шла речь, не это главным было в моем выступлении! Я семь минут говорил о пагубных последствиях реформ. Да и парламентские слушания были посвящены не стулу Зюганова. Съезд партии, говорим о серьезных вопросах — в СМИ появляется информация: «У ЛДПР украли знамя». Какое знамя? Вон оно стоит!

3. Конечно нет, только помешали, пользы никакой. Возьмем первый съезд партии, когда говорилось о программе партии, когда мы пытались дать оценку ситуации в СССР (это было 31 марта 1991 года). А написали о том, что якобы Жириновский обещает всем дешевую водку. Да у нас и слова не было о водке! И выступления мои, и работу съездов — все искажают. Ни разу не было положительной информации. О какой пользе идет речь? Только вред. Газеты я имею в виду все, а из телеканалов особенно НТВ.

Ирина ХАКАМАДА, экс-кандидат в президенты:

1. У меня претензия только одна — это объективность. Несколько раз я и в суд подавала за клевету.

2. Не соответствует. Глазами СМИ Ирина Хакамада выглядит так: стерва, очень агрессивна, очень умна, профессиональный пиарщик. На самом деле я не стерва, а борец. Я согласна с тем, что я умная, но не согласна с тем, что я злая. Просто условия появления в электронных СМИ мне диктуют только одни — это дебаты, а в дебатах нужно быть сильным. И совсем нет доброты. На самом деле, мне кажется, я достаточно добрая.

Что касается политической деятельности, СМИ мою политическую деятельность серьезно никогда не освещали. Я сама писала статьи и пыталась их пробить. На протяжении многих лет мой образ менялся, но у меня такое впечатление, что СМИ сделали все, чтобы информационный образ при этом оставался тем же.

Только благодаря моей огромной работе и профессиональному общению со СМИ (я работала над тем, чтобы образ стал серьезным, глубоким и фундаментальным) он постепенно изменился.

3. Да, конечно, СМИ сыграли определенную роль. На данный момент карьера от СМИ зависит очень мало (только от моих личных усилий), а на начальном этапе — сильно. Если говорить в процентном соотношении, раньше зависела процентов на 60, а сейчас процентов на 10.

Геннадий ЗЮГАНОВ, лидер КПРФ, депутат Госдумы:

1. Какие претензии? СМИ смотрят одним глазом, слышат на одно ухо, многие народные боли просто не проговаривают. Пропагандируют партию, которая обманула всех на выборах, и сегодня устраивают новое политическое шоу насчет крыльев. «Медведь» тонет и превращается в гуся лапчатого — вот вам основной политический сюжет. Если говорить о новостях, то сегодня я включил телевизор, шесть каналов просмотрел, везде по тридцать раз передали, кто где погиб и кто где утонул, что где обвалилось. И ни слова о том, как жить дальше так, чтобы больше ничего не обваливалось.

2. Мой образ в СМИ не имеет ничего общего с реальностью. Просто ничего общего! Когда моя мать увидела где-то информацию, что сын ее вроде как и неграмотный, она спросила: «Как же так, ты же с медалью школу окончил, с отличием вузы, у тебя 150 работ вышло только за рубежом. Почему же говорят, что ты безграмотный?». Да потому, что не информация это, а психологическая война.

3. Тут надо делить, нельзя всех огульно, чохом под одну гребенку. Есть патриотическая печать, которая очень помогла, есть каналы, которые честно показывали. И есть ведущие, которые, даже когда им запрещали, все равно рассказывали о событиях, в которых я участвовал. Но в целом за последние десять лет, конечно, СМИ многое исказили.

Борис НЕМЦОВ, член политсовета СПС:

1. На зеркало нечего пенять, когда рожа крива. Обижаться на журналистов и СМИ бессмысленно, потому что они описывают то, что происходит в целом. Когда я был губернатором, у меня не было ни одного учрежденного губернатором издания, а Нижний назвался «краем непуганых журналистов». Было бы классно, если бы так же назвалась наша страна, а не только Нижегородская губерния 90-х годов. У нас было бы меньше воровства, хамства и беспредела.

2. Я лучше. Политики делятся на три категории. Первые — это те, которые в СМИ выглядят лучше, чем они есть на самом деле. Это Путин. Есть те, кто выглядит хуже, чем на самом деле. Это Немцов. И есть те, кто выглядят так же, как и в жизни. Это Жириновский. Я в СМИ хуже. Во всем. Против меня, к примеру, были развернуты информационные войны — Гусинским и Березовским после «Связьинвеста», была целенаправленная кампания по дискредитации в 1997 году. А закончилась она 1998 годом — дефолтом. До войны образ был светлый и незапятнанный, рейтинг — как у Путина. В конце войны — такой же, как у Ельцина в конце карьеры.

3. Нет, каждый выполняет свою работу. Нельзя приказать журналистам, даже если это твои подчиненные, сделать из злодея волшебника, из идиота — гения и наоборот. Журналисты в данном случае только описывают то, что есть на самом деле.

Конечно, СМИ влияют на популярность. Пример Владимира Владимировича показывает, что связь бывает стопроцентная — президент у нас телевизионный. И СМИ как пропагандистская машина, как машина по зомбированию сейчас в России работает в полном объеме.

Но все равно очень многое от тебя зависит.

P.S. От комментариев отказались Борис ГРЫЗЛОВ, Гарри КАСПАРОВ, Анатолий ЧУБАЙС, Сергей ГЛАЗЬЕВ.