СюжетыОбщество

ВСТРЕЧА СО СВИНКСОМ

ЛИЧНОЕ ДЕЛО

Этот материал вышел в номере № 53 от 25 Июля 2005 г.
Читать
Месяца два назад в редакцию пришло письмо, обвиняющее меня в разжигании национальной розни. Поводом явилась заметка в спецвыпуске, посвященном делу «ЮКОСа», где я неосторожно рубанула правду, как мне казалось, матку о «балагановской...

Месяца два назад в редакцию пришло письмо, обвиняющее меня в разжигании национальной розни. Поводом явилась заметка в спецвыпуске, посвященном делу «ЮКОСа», где я неосторожно рубанула правду, как мне казалось, матку о «балагановской страсти к воровству, заложенной в русской природе». Нападки группы авторов показались мне, честно говоря, настолько смехотворными, что я не среагировала на угрозы и не подумала извиняться перед русским народом, каковое условие группа патриотов ставила мне, угрожая судом и прокуратурой.

Надо отдать должное последовательности товарищей. И в прокуратуру заявили, и в интернете развернули такой базар вокруг моей персоны, мама не горюй!

Люди, у(ис)пражняющиеся в Сети, щеголяя своей цеховой орфографией, уж как только меня там не поносили. Особенно позабавила «фашыстка-пидараска». Впрочем, не о них речь.

Речь, конечно, как всегда, о национальной идее, над которой я, «фашыстка-пидараска», надглумилася.

«По факту национальной идеи и национальной же розни (как пишут в протоколах следствия) хочу довести до читателя» вот какой дивный эпизод. Не о Ходорковском, ни боже мой.

Гражданка смутной национальности (да хоть та же я) пришла на оптовый рынок, где чего только нет и собран форменный фонтан «Дружба народов», если кто помнит. Стоит, рассматривает по женской дурной привычке тряпки без очевидной цели купить. Торговец, кубанская казачка, вырывает вдруг у нее очередные корейские штаны из слабых рук и орет: «А ну хватит тут мацать товар, вали отсюдова, жидовская морда!». Из-за соседнего прилавка выскакивает другой продавец с разъяренным лицом молдавской национальности и прыгает на товарку, как рысь. «Ах ты фашистка, — кричит, — чем тебе ее морда плоха, язык твой поганый, а хоть бы и жидовочка, извиняйся, сука, ешь землю!». Случившийся рядом татарин урезонивает женщин: «Гражданки, вы ж не на зоне, в том плане, при чем тут нация, все мы на данный момент россияне!». А моему другу Киселеву, русскому, как борзая, покупающему после вчерашнего десять бутылок воды, соплеменница из очереди, потеряв терпение (видимо, тоже от жажды), крикнула: «Понаехало этих узбеков, русскому человеку глотка кваса скоро не достанется!».

Допустим, многие русские с похмелья похожи на узбеков. При том, что узбеки — очень красивая нация, с глубоким чувством прекрасного. Но главное: почему у нас, россиян, чуть что — начинаются национальные разборки? Почему именно на базарно-трамвайном уровне ведутся семинары, как я пыталась разъяснить следователю в прокуратуре, по вопросу, может быть, самому тонкому и сложному? И уж точно — требующему широкого контекста.

Конечно, именно потому, что Россия, как лоскутное одеяло, сшита из сотен разных этносов и, соответственно, национальных самосознаний. До некоторых пор наиболее размытое национальное самосознание было у русских как у «большого брата», самого крупного этноса, не имеющего нужды защищаться. Одна моя приятельница, затесавшаяся невесть с какого бодуна в дворяне и дикие русофилы, порицала меня за дружбу с евреями и отсутствие национального самосознания: «У тебя же мама русская!». У меня, что интересно, и папа русский. У фамилии своя история, сейчас не об этом. Но что такое национальное самосознание русского человека, которым так озабочены мои обвинители и грамотеи из Сети, я понимаю очень приблизительно.

Ограждать себя от нападок по кровному признаку часто (сейчас уже реже) вынуждены евреи. Понятно. Малые народы, пострадавшие от депортации. Тоже понятно. Татары (и вообще мусульмане), цыгане, азербайджанцы, армяне собираются на территории России в землячества также по понятной причине: сохранять автономию в ином культурном, этическом, конфессиональном, языковом контексте.

Чего так трясутся над своими метафизическими ценностями русские в России — режьте меня — не понимаю.

Почему это, пытают грозно, уставя в меня частокол пальцев (хорошо, не стволов), страсть к воровству заложена в русской природе? Привлекаю как самый простой аргумент Карамзина, хрестоматийный портрет России: «Воруют…». Так то в России, говорят мне, а не в русской душе!

Прощай, немытая Россия… Угадал меня Бог с умом и талантом родиться в России… В Россию можно только верить… Эх, Русь-тройка, куда, мол, скачешь, и так далее… Не дает ответа Русь. И не даст. Сама по себе Россия не объяснит нам ничего. Объяснит человек. Живущий на этой земле, говорящий на русском языке и по этой причине являющийся в любом общественном сознании русским. Эфиоп Пушкин, шотландец Лермонтов, немец Чаадаев, украинец Гоголь и еврей Мандельштам.

Тютчев 22 года прожил за границей и был, конечно, европейцем, иностранцем, хоть и русским, без сомнения. И неслучайно он, а не, скажем, Пушкин, никогда не покидавший Россию, придумал знаменитый парадокс о том, что умом не понять и аршином не измерить.

Но если не понять, то как верить? Это же не бесконечность, не Вселенная, не Господь Бог и не частицы тахионы, движущиеся быстрее света, причем вспять времени. Это просто страна. Государство. Общность народов. Правда, страна очень большая, государство очень несправедливое, общность очень пестрая. Но отчего же не понять? Оттого, что речь идет, как и во всех хрестоматийных текстах, не о территории, а о «человеческом факторе». О так называемой загадочной русской душе.

Так вот об этой знаменитой загадке. Среди текстов, на эту тему популярных, есть один малоизвестный, впервые напечатанный в «Огоньке» на гребне перестройки. Это статья Горького о русском народе. О его глубокой безнадежности, заложенной в природе. О неискоренимом пьянстве, воровстве, жестокости, нищете духа.

Вероятно, сочетание этих национальных качеств с пресловутой духовностью, щедростью, жертвенностью и другими прекрасными свойствами русского же человека и составляет главную загадку «русского свинкса», которого оппоненты мне тоже шили как могли: кто да что, да почему я пишу его через «в». Вот потому и пишу.

Нет такой национальности — «россиянин». И слова такого нет. Его Ельцин придумал. «Подай, батюшка, Христа ради…». — «Как же я тебе подам, россиянка, у меня ни мяча, ни ракетки!». Блок утверждал, что мы скифы. У Гумилева-сына теория еще интереснее. Но как ни крути, а мы русские. И когда из-под нашего общего лоскутного одеяла выбирается и едет куда-нибудь на ПМЖ любой из нас — грузин, еврей, даже немец из Казахстана, даже татарин оттуда же, — для туземцев он всегда русский.

Меня в свое время буквально взбесила книга Петра Вайля «Карта родины», написанная брезгливо и декларативно со стороны. Попутешествовав по России, давно покинувший ее Вайль не нашел на всем своем в хлам изгаженном пути ничего путного, светлого, заслуживающего уважения. Дикий пассаж о следах вырождения на лицах семьи Ульяновых (с какими-то там надбровными дугами) объясняет многое. У писателя была задача показать миру умирающую, вырождающуюся Россию. Моя подруга-эмигрантка сказала мне штуку похлеще: русский язык скоро отомрет за ненадобностью. Ну так она и поглупее Вайля.

Я живу здесь. Говорю и пишу по-русски. И моя задача — русского журналиста, российского подданного, человека русского по крови и воспитанию — понять. И русский бунт, бессмысленный и беспощадный, и русскую интеллигенцию, непоследовательную и слабую, и русскую противоречивую душу, и многие другие идиомы. И если я все пойму, я поверю в Россию, где, как и в русском человеке, конечно, много дряни. Значит, надо копаться и в ней. Полагаю, я имею на это право, потому что я не просто сочувствующая. Я — русская. Это не индульгенция (как модно думать и писать с нарочитыми ошибками на отвязном анонимном сайте). Но это действительно многое объясняет.

shareprint
Добавьте в Конструктор подписки, приготовленные Редакцией, или свои любимые источники: сайты, телеграм- и youtube-каналы. Залогиньтесь, чтобы не терять свои подписки на разных устройствах
arrow