Нет, я далек от поносительных речей в адрес тех лиц, кого президент назначил в Общественную палату, тем самым вручив им смотровые глазки от всех государственных кабинетов. Среди этих 42 человек, «имеющих особые заслуги перед государством и обществом» (ст. 8 закона), есть немало людей достойных, знающих, достигших немыслимых высот в своем профессиональном деле. Есть, как ни странно, даже такие, чьи всеми признанные самодостаточность и независимость исключают любые подозрения в коллаборационизме, мотивированном страхом или корыстью.
Правда, при анализе состава палаты не оставляет ощущение, что ее уважаемые члены представляют не наше, российское общество, живущее в своем естестве необъятного неструктурированного хаоса вокруг грозных, но бессмысленных властных вертикалей, а какое-то другое, искусственно синтезированное из в большинстве своем неведомых за пределами Садового кольца «федераций» и «ассоциаций», «союзов» и «академий». В этом кристально чистом лабораторном обществе все идеально разлиновано, распределено, выстроено и обустроено.
Для научных целей здесь имеются один ученый-естествоиспытатель и один обществовед; для медицинских — кардиолог и педиатр; для учебных — ректор и директор школы. Особенно широко представлены женские организации, однако конкурирующих среди них нет: каждая занимает свою нишу, как бы отвечая за ее санитарное состояние и правильное употребление.
Хотя нужно признать, что собственно женщины составили лишь треть состава палаты. Но именно ровно треть — 33,333%… Видимо, такова была изначальная разнарядка и, чтобы ее выполнить, пришлось «добирать» за счет регионов. Иначе чем еще можно объяснить появление в президентском списке учительницы со Ставрополья и стоматолога из Пензы, чьи «особые заслуги перед государством и обществом», увы, неизвестны даже всеведущему интернету. Смешно даже предположить, чтобы на их месте могли оказаться, скажем, писатель Татьяна Толстая и академик Наталья Бехтерева. Это было бы так же невероятно, как если бы среди президентских избранников не оказалось ни одного подписанта позорной памяти «письма пятидесяти». Впрочем, из пятидесяти в окончательный список пробились только девять человек. Остается надеяться, что остальные присоединятся к ним на следующих этапах формирования палаты, когда нынешние сорок два избранных будут решать судьбу званых на оставшиеся 84 места. Вот уж точно: «Много званых, но мало избранных».
Кстати, о судьбе самой палаты история уже позаботилась. Замысловатый пасьянс последних дней разложился таким образом, что первое заседание почти совпало по времени с возвращением в родную землю праха выдающегося русского философа, правоведа и гражданина Ивана Ильина. Так совпадение событий во времени и пространстве превращает цитату в неожиданный, но провидческий эпиграф: «Запрет и принуждение, угроза и страх могут вынудить у человека только лицемерную «любовь» и лицемерную «веру»… и все усилия и нажимы власти достигают только того, что истинная любовь и истинная вера гибнут или совсем не возникают в человеческой душе: в ней все становится искусственным, натянутым, раздвоенным, фальшивым и потому — бессильным и, в сущности говоря, кощунственным». Может быть, потому и планируется, говорят, разместить Общественную палату в нынешнем Музее декоративно-прикладного искусства. Как произведение политического искусства, имеющее прикладное значение декорации.
