Человек идет учиться, чтобы потом работать. Я хочу строить определенную карьеру, поэтому я иду в вуз, который мне эту карьеру обеспечит. Этот порядок вещей кажется аксиомой и обсуждению не подлежит. Все просто. Но эта элементарная рыночная функция образования противоречит российской реальности. На всех уровнях.
Справка «Новой»
При нормативе 170 студентов на 10 000 населения сейчас в российских вузах получают высшее образование 245 человек. Мы превзошли даже США. В Америке 65% выпускников школ поступают в вузы, у нас — 76%. Все это кажется радужным и вызывает гордость за самое образованное и умное население в мире. Но… 70% выпускников вузов работают не по профилю полученной ими специальности. Формально рынок труда перенасыщен юристами, менеджерами, врачами и учителями. А в больницах и школах практически нет молодежи. По прогнозам специалистов, особенно интересная картина сложится в 2007 году: школу закончат 1 миллион 200 тысяч выпускников, а количество мест в готовых их принять вузах и техникумах рассчитано на 1 миллион 900 тысяч человек.
Сентябрь 2005-го. Офис крупного рекрутингового агентства «K.S.». Клиенты фирмы — крупные, жесткие и не склонные к сантиментам работодатели. В офисе все блестит и пахнет перспективами. Напряженные лица соискателей и улыбчивые рты менеджеров. В шкафах — папки с личными делами, спецификация на каждого человека. Все дублировано в компьютерах. В кабинетах идут собеседования… Я пришла сюда не устраиваться на работу, а поговорить. От посетителей сильно отличаюсь расхлябанностью походки, расслабленной мимикой и вообще сильно отличаюсь. Поэтому, наверное, менеджер ко мне подошла сама, из любопытства.
— Вы кого-то ищете?
— Я хочу знать, что нужно работодателям. Как они ценят образование того или иного вуза.
Узнав, что я из газеты, она предложила пойти куда-нибудь пообедать, где мы можем поговорить «без свидетелей, не называя имен». Потому что собралась рассказать «очень интересные вещи».
— Работодатель ищет гарантии, практически во всех вакансиях он указывает, что хотел бы получить работника с известным вузом. Это — основной параметр. Если же соискатель, который приходит устраиваться на работу, по этой первой графе не подходит, то агентство его даже не рассматривает — он для нас неперспективен.
— А если он хороший специалист, но вот не повезло ему и закончил, допустим, Пермский госуниверситет? Этот вуз считается очень сильным в подготовке гуманитариев…
— Слишком много мороки, придется на каждого такого работника тратить время, доказывать клиенту, что ПГУ — хороший вуз, показывать схемы, рассказывать об успешных выпускниках. Это бесполезно. Во-первых, российские вузы свой престиж данными о выпускниках не повышают, и я только нервы растрачу доказывать. К тому же работодатель в итоге выберет менее квалифицированного выпускника МГИМО… А вы знаете, мы же не проверяем дипломы, — вдруг сказала она.
— То есть?
— Ну не проверяем, учился там на самом деле человек или нет, как он учился, что о нем думают преподаватели. Главное у него вот тут написано — МГУ, Бауманка и т.д. И все. Моя задача выяснить его квалификационные навыки и подготовить его к собеседованию с работодателем. Диплом это так — примочка. У кого его сейчас нет? А работодателю приятно: вот у него 80% работников — выпускники престижных вузов страны… Дураки. — Она не уточнила, о ком.
— А вы что заканчивали?
— Я? Пединститут, психфак… Но об этом городе как-то непристойно говорить.
Когда мы попрощались, я пообещала не называть имен.
