Петр Шумаков отправил властям 400 обращений. В ответ — ни слова. Среди тех, кому слал письма фермер из села Терпение, что в Омской области, есть и начальство Минсельхоза РФ. Явился туда Шумаков накануне Нового года. Вернулся домой 31 декабря с ответом: «Министру сельского хозяйства и продовольствия Омской области. К нам обратилась группа фермеров в составе П.Ф. Шумакова, И.М. Ничкова и В.А. Колосовича в связи с волокитой, допущенной при расчетах за семена пшеницы, поставленной ими АККОО (Ассоциация крестьянских (фермерских) хозяйств Омской области. — Г.Б.).
Документы свидетельствуют о том, что на протяжении семи лет руководство областного АПК формально относилось к обращениям фермеров… Прошу Вас встретиться с данной группой крестьян и принять соответствующие решения. Заместитель министра А.П. Козлов. 27 декабря 2005 г.».
Двое суток на поезде до Москвы и обратно, три ночевки на Казанском вокзале без сна ради нескольких строчек министерской отписки, где чиновничий произвол именуется ласково волокитой.
А еще в Минсельхозе ходокам из Сибири показали сногсшибательный документ — национальный проект поддержки крестьянства и фермерства. К примеру, каждое крестьянское фермерское хозяйство (КФХ) имеет право на беспроцентную ссуду на срок до 5 лет — до 8 миллионов рублей. Просто сказка. Однако не верит в нее Шумаков. Программа развития семеноводства, например, тоже была федеральной. Областная власть с ее помощью разорила сотни фермеров Омской области.
Гераклы сибирской глубинки
Шумаков прошел все этапы большого пути — от скотника до агронома. Окончил два вуза. Весной 95-го собрал сватов, кумов и свояков и предложил им соединить земельные паи в одно поле. На двадцати гектарах комбайну не разогнаться, а 20 долей в одном — уже кое-что. Купили, скинувшись, у совхоза две бывшие кошары под будущие мастерские и зерносклад. Первоначальный их вид Шумаков заснял на видео — для семейной истории. Это фильм ужасов: утопающие в навозе, прикрытые зарослями полыни и лебеды скелеты парнокопытных. Вокруг то же запустение.
Сентябрь 97-го. Идиллическая картинка. С «КамАЗа» льется на асфальт изобилие. На складе — пять золотых холмов: у каждого хозяина — своя ниша. Сам склад — весь в белом. Рядом с током — машинный парк.
С государства не взяли фермеры ни рубля — ни ссудами, ни дотациями. Привезли технику из Казахстана. За добросовестный труд на полях братской республики им дали в аренду пять комбайнов и четыре трактора. Правда, списанных. За два года восстановили и выкупили. А еще появились у них сеялки, веялки, мельница, крупорушка… Теплица, где цветут розы. На двух гектарах — самодельное озеро, куда каждый год запускают окуня и карася.
Пропащие семена
Прознав о феноменальных успехах, к Шумакову приехали из Главного сельхозуправления. Решено, мол, создать в области КФХ, чтобы всех фермеров обеспечивало высококлассными семенами. Шумаков воодушевился. Подписав договор с областной ассоциацией фермеров, отгрузил ей 320 тонн семян элиты и второй репродукции. Ассоциация — структура общественная, но в то время близкая к власти. Президентствовал в ней бывший замглавы Русско-Полянского района Иван Фоляк.
Кроме этой бумаги, у Петра Федоровича было письмо облфинуправления, подтверждавшее, что КФХ причитается аванс — 400 тысяч руб. «Денег нет, — сказали ему, — приходите завтра». Шумаков не расстраивался: не бандитам же отдал семена, а фактически государству.
Через месяц Фоляк сказал, что с деньгами вышла заминка, но уж с нового урожая ассоциация с ним рассчитается. Не деньгами, а товарным зерном. Как положено: за элитную пшеницу — в соотношении 1 к 3, а за прочую — 1 к 2. Итого — 700 тонн.
Потом Шумакову было предложено самому взять у фермеров этот хлеб. Договор переуступки опять же скреплен печатью обладминистрации. Поехал он к означенным фермерам, а те говорят: мы сдали зерно в ассоциацию — они ведь сказали, что рассчитались с тобой… Вот тут у Шумакова голова пошла кругом. Однако поверить, что за этой аферой стоит сама областная власть, он не мог.
Бухгалтерия лохотрона
Поверил, углубившись в бухгалтерию Ассоциации фермерских хозяйств. А доступ туда открылся со сменой ее руководства. Произошло это накануне очередного съезда фермеров области, где они задали бы наверняка Ивану Фоляку много вопросов. Но тот спешно покинул свой пост, передав полномочия крутинскому фермеру Ивану Ничкову. Фоляк полагал, что Ничкову не по силам поднять пласты многопудовой отчетности, где в каждой папке черт ногу сломит. Ничков действительно университетов не кончал, но Шумаков, назначенный им ревизором, помог ему докопаться до сути. А суть в том, что шумаковские семена шли не на участки сорторазмножения, а на мукомольные предприятия. В частности, принадлежало одно из них Владимиру Тянину, замглавы той же Ассоциации фермерских хозяйств. Там превращались они в муку, а из нее — в наличку, которая растворялась в недрах ассоциации.
Впрочем, 320 тонн — это мелочи. Вскрыл Петр Федорович механизм главного семенного лохотрона, разорившего десятки фермеров области. Вместо 14,5 тысячи тонн семян высших репродукций выдали им в таком же количестве самое низкопробное зерно, годное только на корм скоту. Получили они его как бюджетную ссуду — то есть благодеяние, за которое должны были по осени рассчитаться в двойном объеме товарным зерном! Но из картофельных очисток картошка не вырастет. Возвращать было нечего, и многие фермеры оказались несостоятельными должниками. У Шумакова — длинный список униженных и раздавленных людей. К примеру, Владимир Долингер из Черлака попал в психиатрическую больницу после того, как судебные приставы забрали у него 16 единиц техники, тракторы оценили в 4 тысячи руб., а комбайны — в 6 тысяч.
По факту присвоения денег, вырученных от продажи 180 тонн семян, поставленных Шумаковым, против В. Тянина было возбуждено уголовное дело.
А за несколько дней до съезда одного из фермеров-жалобщиков окликнули в темноте, затем ударили дважды куском железа по голове и острым предметом в грудь. Спасли Ивана Ничкова кроличья шапка, супруга и секретарша, чудом успевшие доставить его в реанимацию. На следующий день с сердечным приступом лег в больницу и сам Шумаков…
Спустя три месяца в Омске прошло областное совещание сельхозтоваропроизводителей, где выступал губернатор. Отправил ему Петр Федорович записку, в которой коротко изложил, как его ограбило КФХ. Глава региона сказал три слова в присутствии телекамер: «Разберемся. Накажем. Вернем».
Потрава
C того момента на Шумакова посыпались напасти. Повестки в суд — накануне сева, когда времени в обрез. Облсельхозтехника вспомнила о «КамАЗе», за который он пять лет назад рассчитался. Требует доплатить миллион 172 тысячи руб. Да он и новый столько не стоит! И не КФХ — должник по этому договору, а поставщик должен ему 70 тысяч руб., что Шумаков доказал в суде, потратив на это около года… Подобных исков сфабриковано с десяток. А в декабре, в тридцатиградусный мороз, жилище его отрезали от тепла. Коммунальщики за свои услуги выставили счет в десятикратном размере: вы, мол, капиталисты — платите. Хотя есть постановление губернатора, где прописано, что стоимость коммунальных благ на селе не зависит от форм собственности. Но если кто-то наступает власти на хвост, пусть даже на самый кончик, законы становятся для нее пустым звуком.
Перед нынешней посевной от шумаковского поля отрезали 140 га, которые он арендовал у районного резервного фонда. За то, что вовремя не заплатил земельный налог — три тысячи руб. Да, не оказалось у капиталиста на тот момент таких денег. Живет с женой, дочками, внуками и зятьями в трехкомнатном доме, который построил сам еще при социализме. Конечно, давно мог бы переселиться в коттедж — деньги были. Но он их все в дело пускал — например, на семена, которые сыпались в чиновничьи закрома. Потом стало не до хозяйства — оставил его на сына, а сам мотался по судебным инстанциям. А правоохранительная машина вытягивает деньги из крестьянина пылесосом. На адвокатов извел Шумаков почти весь домашний скот: пришлось зарезать 4 коровы, 15 овец, 25 свиней, 1200 кур… И ни копейки не получил до сих пор по выигранным судебным процессам!
Земли осталось у него совсем мало. Районная власть пытается отсечь еще 127 га — уже не аренду, а его кровные — доли жены, дочерей, покойных отца и матери. За что? За долги свата Бориса Смагина, заслуженного механизатора России, скончавшегося от разрыва сердца после того, как конфисковали всю его технику. Хотя, по сути, сама же власть его в эти долги и втянула.
И все-таки решили они с кумом Виктором Колосовичем посеять элиту. На сорока гектарах. Пока Шумаков мотался по судам, а кум лежал в больнице (на нервной почве потерял зрение), коровье стадо соседнего колхоза паслось на их элитных хлебах. 34 гектара потравлено. Пока искали виновных, кто-то пригнал комбайн и замолотил остатки — 6,4 га. Шумаков знает кто, знает по крайней мере, по чьему поручению, и будет доказывать это в суде.
…Родился Шумаков в Добрянке, а жизнь прошла в Терпении. Из всех здешних фермеров их осталось двое: кто умер, кто спился, кто тяжело заболел. Вот и пытаются эти двое — Шумаков и ослепший Виктор Колосович — достучаться до власти. И пусть она знает: Терпение у них кончилось.
