Термин «кризис» — это, наверное, самое популярное описание событий в Украине, произошедших после мартовских парламентских выборов. Что же убедило российские СМИ и экспертов квалифицировать ситуацию в соседнем государстве как кризис? Заметим, что, несмотря на баталии вокруг формирования нового правительства, экономический подъем в Украине продолжался, а размах уличной активности был на несколько порядков ниже, чем в «оранжевом» ноябре 2004 года. Очевидно, представление об украинском кризисе имеет другой источник.
Прошедшие в Верховную раду партии, блокируясь и дезавуируя прежние договоренности, никак не могут прийти к согласию. Президент Виктор Ющенко, властные полномочия которого не так широки, как его предшественников Кравчука и Кучмы, угрожает еще не успевшей начать работать раде роспуском, а парламентским партиям — досрочными выборами. Глядя из «тихой» России на украинские политические баталии, их можно принять за симптом разложения, особенно если смотреть на происходящее с позиций «управляемой» демократии. Правда, мы отвыкли от мысли, что политика — это соревнование, что она должна быть публичной. В нашей стране основные события традиционно скрыты от всех (Черчилль недаром назвал отечественную политическую практику «схваткой бульдогов под ковром»).
Что, если разобраться, кризисного в том, что парламентские партии ведут между собой политические торги под неусыпным контролем прессы? Ведь это один из сущностных элементов демократии. А неустойчивость парламентов и досрочные выборы являются неотъемлемой чертой жизни обществ, только что вступивших на путь демократического развития. Вспомним, например, Польшу начала 90-х. Да что там Польша! Во второй половине XX века Италия, избавлявшаяся от фашистского наследия, была рекордсменом по числу сменивших друг друга кабинетов. Заметим, кстати, что при частой смене правительств итальянская экономика неизменно укреплялась.
Возможно, бытующие у нас представления об Украине связаны еще и с тем, что сразу после выборов казалось, что у власти встанет нелюбимая адептами суверенной демократии «оранжевая коалиция», а сейчас складывается совершенно иная конструкция, в которой бал будут править те, кого недавно считали проигравшими. В этом тоже нет симптомов кризиса. Партийная система Украины, как и любого переходного общества, только складывается. У большинства партий нет устойчивого «ядерного» электората, и это открывает широкое пространство для маневров. Из-за того, что ни одна политическая сила не имеет явного преимущества перед остальными, компромиссы неизбежны. Подписанный большинством партий Универсал о национальном единстве подтвердил, что, несмотря на причудливые политические конфигурации, «генеральная линия» будущего кабинета будет колебаться в определенных этим соглашением пределах. Резкие отклонения вправо или влево едва ли возможны, иначе коалиция неизбежно рассыплется. Заметим, что это тяготение к центру — тоже показатель укрепления, а не расшатывания демократических институтов.
Впрочем, аргументы российского наблюдателя — типа «люди голосовали за одно, а в результате получили совершенно другое» — от лукавого. Достаточно вспомнить «Единую Россию», которая перед думскими выборами обещала «униженным и оскорбленным» государственную поддержку и справедливость, а затем дружно проголосовала за монетизацию льгот, заставившую миллионы людей выйти на улицы, и за драконовский Жилищный кодекс. Вот такая кривая получается оптика.
