В воскресенье непризнанная Республика Приднестровье на референдуме проголосовала за независимость и за «свободное присоединение» к России. 97 процентов проголосовавших — это почти 300 тысяч желающих стать россиянами, причем около 97 тысяч уже имеют российское гражданство. Мировое сообщество референдум не признало. Россия итоги поддержала, но к перспективе появления нового региона отнеслась пока демонстративно сдержанно.

Референдум восприняли как пробный шар — в ноябре аналогичный плебисцит пройдет в Южной Осетии. За тем, как стартовал проект России по «собиранию земель», наблюдал корреспондент «Новой».

«Как же вы меня, гражданина России, не услышите? Если американский флот может повернуть из-за одного американца, которого взяли в плен, а израильтяне объявляют войну из-за двух военнопленных, то возможно ли, чтобы Россия бросила 12 тысяч россиян, проживающих в городе Бендеры?» — возмущается глава города Александр Посудневский на просьбу прокомментировать призыв Сергея Лаврова «не подходить эмоционально» к референдуму.

Глава города лукавит. О том, что никакого «присоединения» к России не произойдет ни на следующий день, ни в ближайшей перспективе, а референдум на международном уровне и вовсе не будет признан, знали все. «Мы проводим референдум, потому что он сейчас нужен России», — откровенно говорили в пресс-службе приднестровского МИДа. Россия за неделю до опроса дала сигнал, что товарищи идут правильной дорогой: Владимир Путин на встрече с иностранными политологами заявил, что в случае признания независимости Косова российская политика на постсоветском пространстве изменится. Это отнесли и к Приднестровью.

Промашка вышла с вопросом на референдуме — категоричность вариантов (либо вхождение в состав Молдавии, либо присоединение к России) — дала лишний шанс Западу говорить о нарушении территориальной целостности Молдавии. Изначально вопросы звучали более обтекаемо: предлагалось выбрать восточный или западный вектор развития. И хотя сейчас в поиске виновников некорректных формулировок не могут найти концов, все чаще ссылаются на парламентское большинство Верховного совета, который и утвердил окончательный вариант. А правящее большинство представляет партия «Обновление», за которой стоит местный влиятельный холдинг «Шериф»1 , мечтающий о власти.

«Поздновато, конечно, сейчас говорить, но мы действительно хотели сделать все корректно», — расстраиваются теперь в МИДе.

«На стыке политики и мистики»

Корректно по-приднестровски выглядит так: вся республика слилась в едином порыве любви к России. Тирасполь вдоль и поперек был обклеен листовками, призывающими соответствующе проголосовать, по городу разгуливали люди в майках, напоминающих о приближающемся опросе, а по улицам разъезжали машины с динамиками, из которых вещал голос о том же.

За эпатаж отвечало молодежное движение «Прорыв» — некий гибрид украинской «Поры» (так как вносило революционную струю в агитацию) и российского провластного движения «Наши» (своего президента Игоря Смирнова не критиковали, потому что он — «символ государственности»). Молодежь в желтых майках провокационно сожгла чучело человека в костюме фюрера, похожего на президента Молдавии Владимира Воронина. Идейный вдохновитель «Прорыва» Дмитрий Соин одновременно возглавляет школу политического лидерства имени Че Гевары и является сотрудником министерства государственной безопасности, где, по его словам, работает «на стыке идеологии, социологии, политики, мистики и религии». Так он определил направление отдела по защите конституционного строя.

«Конечно, «мистики», — усмехается Александр Радченко, когда-то депутат Верховного совета, а сейчас единственный оппозиционер, заседающий в каморке, весьма смахивающей на подполье. — Референдум нарушает собственные законы Приднестровья, потому что в нашей конституции уже сказано, что Приднестровье — независимое суверенное государство!». По мнению Радченко, другого варианта, кроме как с Молдавией, не дано. Все остальное — от лукавого и от попыток Смирнова сохранить свой режим.

Но его одинокий голос не особенно расстраивает общественное мнение. Накануне референдума на стадионе Тирасполя прошел «форум» политических сил Приднестровья, где вперемежку с народными артистами под выкрики: «Слава России!» выступали все политические и общественные силы республики, начиная с президента и заканчивая молдавской общиной, которая тоже агитировала за присоединение к россиянам. Десант российских наблюдателей за голосованием (депутаты Государственной Думы России2 и около 100 активистов движения «Наши») демонстрировал, что России тоже очень нужно Приднестровье.

В зоне безопасности без перемен

«Зачем нужно? Россия отступала много лет, теперь время атаковать. Чем больше государство, тем оно сильнее», — объяснил «Новой» Сергей Марков, которого некоторые считают прокремлевским политологом. «Приднестровье — форпост России, именно мы остановим НАТО и именно отсюда начнется восстановление России», — вторят приднестровские политики.

Форпост выглядит так. Сегодня на территории непризнанной республики — около 400 россиян в составе совместных миротворческих сил (кроме них, контингент из Молдавии, Приднестровья и 10 военных наблюдателей из Украины) и около полутора тысяч в оперативной группе российских войск — правопреемнице 14-й армии. Основное место расположения российских миротворцев в зоне безопасности — Бендеры.

Бендеры как были горячей точкой в начале 90-х годов, так одной из самых напряженных остаются и сейчас. Город не только расположен на правой стороне Днестра, отдельно от остального Приднестровья, но и разделен молдавским селом. На территории Бендер сегодня три объекта относятся к силовым структурам Молдавии: здание, в котором расположен комиссариат молдавской полиции, следственный изолятор и тюрьма для заключенных, больных туберкулезом. Глава города, заседая в здании горисполкома, на котором до сих пор видны следы от пуль во время боев 1992 года, воинственно говорит о том, что эти объекты — дополнительный источник провокаций.

Видимо, поэтому агитация в Бендерах походила на военную операцию. Штаб по подготовке к референдуму расположился в здании Музея бендерской трагедии, в кабинете Рабочего комитета, созданного еще в начале 90-х. На агитках четко написано, что вхождение в состав Молдавии означает «возможное повторение бендерской трагедии» и «установление оккупационного режима молдавских националистов с последующим вхождением Приднестровья в Румынию». К агитации подключились члены Союза защитников Приднестровья, которые выражаются в таком духе: «При любом конфликте мы снова пойдем защищать свой город. А что миротворцы? Нас самих 14 тысяч по Приднестровью!».

«Миротворцы сейчас работают в обычном, стандартном режиме», — успокаивающе сообщил «Новой» сопредседатель Объединенной контрольной комиссии от России Виктор Шанин. На месте дислокации миротворцев действительно безмятежно. Здесь рассказывают, как косят траву, и достают из-за пазухи грецкие орехи, которые растут на территории. На солнце, около памятника Ленину, который по роковой случайности и на радость молдаванам рукой указывает в сторону Запада, греется одинокая собака. Говорят, что неважно, сколько здесь миротворцев, принципиально — что есть российский флаг.

«Да шо, забивают на нас молдаване! — жалуется российский миротворец из Сочи. — Стою я на КПП, мне нужно их машину проверить, так он мне вместо этого неприличный жест из окна показывает».

На уровне руководства обмен мнениями проходит более дипломатично. По словам россиянина Шанина, миротворцы эффективны, потому что за 14 лет не было ни одного серьезного столкновения. Все инциденты — сплошная бытовуха: «Ну, например, угнали корову или какой-то хозяйственный спор, вопросы землепользования». А по мнению полковника Виктора Макринского, командующего молдавским контингентом, «эффективность определяют люди, проживающие в зоне безопасности. Если они не могут спокойно по зоне передвигаться (а посты затрудняют передвижение) — на работу, к куму в гости, — значит, мы действуем неэффективно».

Приднестровские представители в объединенной контрольной комиссии делают запрос с просьбой обеспечить миротворцев оговоренными, но списанными вертолетами и предложение увеличить российский контингент до уровня 1992 года, а это 2400 человек (и признаются: «Россиянам нужен какой-то толчок, и мы его даем»).

А молдаване в пику россиянам собираются принять приглашение, полученное объединенной контрольной комиссией совместных миротворческих сил, посетить учения НАТО. Натовцы тренируются в районе села Бульбоака, недалеко от приднестровской границы, с 13 по 29 сентября. Молдаване объясняют подозрительное совпадение учений по времени с референдумом чистой случайностью или даже замыслом администрации Смирнова, потому что учения были запланированы еще два года назад, а референдум — как раз совсем недавно.

Цена вопроса

На кону не только геополитические приоритеты. «Реального интереса к приднестровской независимости нынешняя российская политическая власть не испытывает. Сегодняшняя политика — это лоббизм. Приднестровье — это, условно говоря, свободная экономическая зона для некоторых российских предпринимателей», — утверждает депутат Государственной Думы родинец Андрей Савельев, до недавнего времени зампредседателя Комитета по делам СНГ и связям с соотечественниками.

Российский бизнес прочно утвердился в непризнанной республике. Приватизация в Приднестровье началась поздно — массово лишь в 2003 году, практически синхронно с последним серьезным провалом переговоров между Тирасполем и Кишиневом. С тех пор очень своевременно были приватизированы все крупнейшие предприятия. В результате на сегодня российскому бизнесу принадлежат восемь, еще с тридцатью он участвует в «рамках взаимных инвестиций». Итог — 70% приднестровского ВВП приходятся именно на предприятия с российским участием (по информации министерства экономики Приднестровья).

Молдавия приднестровскую приватизацию не признает. И если раньше российский капитал отстаивал свои интересы поодиночке, то теперь выступает в свою защиту консолидированно. Этим летом было создано движение «За единство с Россией», собирающееся вскоре стать партией. В оргкомитет вошли представители трех крупных предприятий, и все с российским руководством: Молдавский металлургический завод (принадлежащий структурам Алишера Усманова), Молдавская ГРЭС («Интер РАО «ЕЭС») и завод «Молдавкабель» (приобрел питерский «Севкабель»). А возглавляет движение министр иностранных дел Приднестровья Валерий Лицкай. Именно за счет этого движения были отпечатаны едва ли не все агитки.

Сколько в общем итоге стоил Москве ее форпост накануне референдума, неизвестно. По официальной информации, после начала экономической блокады Приднестровья Молдавией и Украиной в марте этого года Россия перечислила Тирасполю 58 миллионов долларов через фонды соотечественников и Минфин и еще около 7 миллионов долларов от субъектов Федерации натурпродуктом. Информацию, появившуюся в российских СМИ о том, что Россия подарила порядка 20 миллионов долларов только на проведение референдума, в министерстве экономики республики отрицают, утверждая, что эта озвученная сумма как раз входит в субсидии, предназначенные на социальные нужды. И обещают, что в случае присоединения к Федерации будут регионом-донором, к тому же обеспечат новые рынки.

Когда «праздник», как называли референдум в Тирасполе, закончился, приднестровский глава МИДа Лицкай заявил: «У России сегодня есть все возможности, чтобы учесть выбор жителей Приднестровья в своей внешней политике». А российский МИД, в свою очередь, призвал «активизировать совместные усилия» для переговоров между Тирасполем и Кишиневом.

Главный результат — Москва теперь сможет активнее использовать тему Приднестровья в давлении на Молдавию, Украину, а то еще и Грузии намекнуть. А у приднестровского президента фактически началась избирательная кампания перед президентскими выборами в декабре. Пока не созданы подходящие условия для признания на международном уровне непризнанной республики, признание референдума и вовсе непринципиально. Главное ведь в празднике что? Настроение. И сколько на него потрачено.

1 «Шериф» интересуется практически всеми сферами бизнеса: ему принадлежат магазины, спортивный комплекс, сотовая связь и многое другое. Холдинг был основан выходцами из силовых структур. Гуляют слухи, что якобы на контрабандные деньги.

2 В. Алкснис, С. Бабурин, Н. Нарочницкая и др.

Под текст

САМОПРОВОЗГЛАШЕННЫЕ ТЕРРИТОРИИ

Отечественные информационные войны начала XXI века, конечно, отличаются от «мирового контекста» новостей. Однако то, что произошло в последние две недели, переходит все рамки приличия. Прогрессивное человечество (да и его «нерукопожатная» часть) обсуждает годовщину трагедии 11 сентября, неосторожное высказывание Папы Римского об исламе и революцию в Будапеште. А в фокусе практически всех отечественных СМИ — бог весть какой по счету референдум о независимости Приднестровья и заявления о готовности России принять в объятия маленькую самопровозглашенную республику (а заодно Абхазию и Южную Осетию).

Песня Михаила Ножкина «Еще немного, еще чуть-чуть…» из киноэпопеи «Освобождение» пока не звучит в подкладках к телесюжетам, но фраза про пять лет, оставшихся до вступления Приднестровской Молдавской Республики в РФ, вовсю гуляет по эфиру. Тирасполь, счастливые лица обладателей паспорта гражданина Российской Федерации… В кадре видно, что пока только заграничного, для выездов вне СНГ, но пропагандисты с госканалов это опускают — и вот вам готовая цитата про «…домой хочу, я так давно не видел маму».

Примечательно, как на защиту приднестровцев встал весь второй эшелон московских политиков. Вот вице-премьер Сергей ИВАНОВ говорит с коллегами из Содружества независимых государств про имущество бывшей 14-й армии: «Россия будет сохранять военное присутствие в Приднестровье, пока не будет урегулирована проблема непризнанной республики. Мы будем охранять эти склады в населенном пункте Колбасна с боеприпасами и имуществом до того времени, пока не будет достигнуто политическое урегулирование приднестровской проблемы». И становится понятно, что в голосе Москвы говорят отнюдь не музы. В феврале тот же глава военного ведомства, будучи в Германии, еще приглашал НАТО «на танго» в этом регионе: «Миротворцы в Приднестровье находятся в зоне конфликта на основании мандата, подписанного двумя государствами (РФ и Молдовой. — С.М.). Таким образом, Россия взяла на себя обязательства жестко выполнять обязательства, взятые по соглашению, <…> а страны НАТО, говоря юридическим языком, не взяли на себя обязательства». Теперь же, похоже, от парных танцев мы переходим к сольному выступлению.

Глава МИДа Сергей ЛАВРОВ прокомментировал «развод и девичью фамилию» Приднестровья (до 1940 года — Молдавской АССР в составе Украины) довольно жестко для дипломата: «Референдум прошел с соблюдением всех процедур, он был демократическим и открытым. За выбором наблюдали сотни представителей из стран СНГ и Европы… Россия выступает за то, чтобы вернуть стороны к переговорам. Отход одной из сторон от договоренностей, как это было в случае с Молдавией, ведет к обострению ситуации». Похоже на ультиматум Кишиневу.

Сенатский спикер Сергей МИРОНОВ и вовсе проговорился, что «люди проголосовали за общее будущее с Россией», так как граждане Приднестровья «не увидели, не почувствовали на себе реальных итогов проведенных ранее переговоров».

Ждали реакции и от полпреда президента России в Южном федеральном округе Дмитрия КОЗАКА, чей проект четырехстороннего (Россия, Приднестровье, Украина и Молдова) соглашения о мирном урегулировании конфликта едва не разрешил ситуацию. А он возьми да и скажи в программе «Вести недели», что не исключает появления в составе вверенной ему территории двух новых субъектов — Абхазии и Южной Осетии. Появление приднестровского «анклава» РФ, второго после Калининградской области, стало быть, в качестве разменной карты тоже возможно?