В середине прошлого века в Западной Германии произошел случай, очень похожий (по симптоматике) на историю Юрия Щекочихина. Бывший сотрудник советских спецслужб Николай Хохлов заболел при загадочных обстоятельствах и чудом выжил. Немецкие и американские врачи установили, что он был отравлен специально приготовленным ядом. В 2004 году мы нашли воспоминания г-на Хохлова, а затем Анна Политковская встретилась и с самим бывшим чекистом. После того как стало известно о смерти Литвиненко, Николай Хохлов прислал в редакцию письмо. Продолжение его истории — в ближайших номерах. А сейчас — отрывок из его воспоминаний.
« <…> — Почему он такой красный? Прямо как индеец. Смотрите — и плечи, и руки какого-то медного оттенка, — врач прищурился, как бы в самом деле оценивая, похож ли я на индейца.
И никто <..> не подозревали что в моем организме уже начал работать часовой механизм бомбы замедленного действия. <..>
<…>Бурые полосы, перемежавшиеся темными пятнами, покрыли мое лицо хаотическим узором. <…> это были кровоподтеки разной формы и силы. Наволочка была сплошь запятнана кровью. <…> треснувшие веки у меня покрыты сукровицей <..> кожа лица суха, натянута и горит, как в жару. Я невольно пригладил вихор. Он остался у меня в руке. <…> Я потянул еще один клок — и он точно так же, без боли и без сопротивления, остался у меня в руке. <…>
Главный врач <…> сдвинул пижаму с моего плеча. Пятна кровоподтеков шли по шее, спускались на тело, расписав медно-красную кожу причудливой татуировкой. <…>
Профессор и кортеж появились довольно скоро. <…> — <…> я ничего не понимаю… <…> всего лишь один металл на свете…
Упорное повторение слова «металл» вдруг сразу, как молния, объяснило мне все. <…>
Кожник нерешительно посмотрел на главного врача. Тот криво улыбнулся и нехотя заговорил:
— Дело не в одном этом металле. Картина вашей болезни несколько запутана. Однако я могу сказать: мы подозреваем таллиум. <…>
Когда они ушли, я задумался. <…> Почему вдруг таллий? Неужели Наумов, кандидат химических наук, не мог придумать ничего более остроумного, чем металл, давно вышедший из моды, имеющий характерные симптомы и — главное — против которого есть надежное противоядие? <…>
Пока немецкие врачи обсуждали, каким образом таллий мог попасть в мой желудок. <…> Разрушение овладело моим организмом совсем с другого конца. <…>
<…> врачи поняли, что в моей крови идет странный и невероятно быстрый процесс разрушения. Количество белых кровяных шариков падало и достигло 700 вместо нормальных шести-семи тысяч! <…> Кровь, текшая в моих жилах, постепенно превращалась в бесполезную плазму. <…>
— Очень плохо, — сказал главный врач. —<…> Мы просто не понимаем, что с ним происходит. <…> Таллиум не вызывает гибели крови. Здесь что-то другое. <…>
<…> Убить меня Москва могла уже только особым путем. <…> Но убить <…> так, чтобы агент успел уйти и чтобы не осталось никаких улик, обличающих советскую разведку. Убить так, чтобы не было ясно, убили ли меня вообще или я умер сам от каких-то таинственных причин. <…> Убить меня так, чтобы те, кто знаком с советской разведкой, поняли, откуда идет месть. Но в то же время чтобы те, кто наивен или слеп, стали бы легкой добычей дезинформации. <…>
В середине октября я вышел из американского госпиталя. <…>
— Не благодарите, — ответил старший врач. — Мы так и не знаем точно, ни что с вами было, ни почему вы выздоровели. <…> Явных следов какого-либо смертельного яда мы в вашем организме не нашли. <…>
В Нью-Йорке я обратился к токсикологу одного из университетов. <…>
— <…> Знаете, чем вас травили? Радиоактивным таллиумом!!! Точнее — радиоактивированным. <…> И если еще принять во внимание, что металл попал к вам в организм через пищу, то все кусочки мозаики укладываются. <…>
<…>По-видимому, этот металл был пропущен через сильное поле атомного излучения. Он начал постепенно распадаться. <…> Когда появились признаки, характерные для так называемых «эффектов излучения», таллиум уже распался. Составители яда знали, что вскрытие ничего не дало бы. <…>
Николай ХОХЛОВ, 1957 год
Николай ХОХЛОВ — «Новой»: Свою историю болезни я так и не видел… Зачем?
Интервью с Николаем Хохловым, отравленным в 1957 году и выжившим. Сейчас Николаю Евгеньевичу 82 года, и он живет в США.
— Сегодня, в 2004 году, у вас есть точное представление о том, что с вами случилось в 1957-м?
— Это было отравление — я был облучен радиоактивной крупинкой таллия. Попав в желудок, эта крупинка стала облучать меня изнутри. В результате развилась острая лучевая болезнь, со всеми симптомами, характерными для нее. Те же самые симптомы, по описаниям, были у Юрия Петровича Щекочихина. После выздоровления говорили, что не знают, почему я выжил. Сначала меня лечили в Германии, потом — в США. Нью-Йоркский токсикологический институт затребовал мою историю болезни… Я знаю, ее переслали.
— Пытались ли вы потом найти историю своей болезни? Изучить?
— Нет. Зачем? Я не люблю вспоминать свое прошлое, мне ни к чему думать об этом. Воспоминания — очень болезненные и тяжелые. Кстати, таким же способом до меня была отравлена одна журналистка — сотрудница радио «Свобода». Она вообще не хотела никакой огласки, ее имя не оглашается до сих пор по ее настоянию. Слишком тяжело…
— Как отравили ее?
— Эта женщина плыла на пароходе, ей подсыпали радиоактивный порошок в постель в каюте…
Анна ПОЛИТКОВСКАЯ, 01.07.2004
