СюжетыЭкономика

ДЕФЛОРАЦИЯ КИОСКОВ

СПЕЦИАЛЬНЫЙ РЕПОРТАЖ

Этот материал вышел в номере № 91 от 30 Ноября 2006 г.
Читать
Южная Голландия. С 11-го этажа офисного здания «Флоры-Холланд» открывается панорама Вестланда — крупнейшего в мире скопления цветочных парниковых хозяйств. В Нидерландах более шести тысяч гектаров цветочных парников. Еще несколько десятков...

Южная Голландия. С 11-го этажа офисного здания «Флоры-Холланд» открывается панорама Вестланда — крупнейшего в мире скопления цветочных парниковых хозяйств. В Нидерландах более шести тысяч гектаров цветочных парников. Еще несколько десятков тысяч га — открытых плантаций тюльпанов и других луковичных, которые надо смотреть в сезон цветения, в апреле—мае, когда поля до горизонта окрашиваются красным, желтым, синим…

Сельское хозяйство Нидерландов, давно накормив людей и животных, занялось прекрасным и стало в этом бизнесе мировым лидером.

Однообразие плоских крыш парников, простирающихся на десятки километров до свинцового моря, нарушают разве что шпиль старинной церкви Наалдвейка да стеклянный цилиндр офисной высотки. «Флора-Холланд» — это пять аукционных центров. В Наалдвейке — самый большой.

В огромном ангаре по хитросплетению монорельсов, повинуясь командам компьютеров, сотни вагонеток с проданными лотами снуют по замысловатым пересекающимся траекториям от аукционных залов к десяткам раздаточных ворот, у которых товар поджидают фуры. Аукционные залы похожи на университетские аудитории, в которых все места с компьютерами. Брокеры смотрят на большие циферблаты электронных «часов», где высвечены сведения об очередном лоте: роза такая-то, производитель, количество… Отсчет цены начинается с высокой, электронная стрелка падает вниз, и покупателю нужно уловить правильный момент, чтобы нажать на кнопку «куплено». Чуть раньше — дороговато, чуть позже — товар уйдет к другим.

Представитель правления «Флоры-Холланд» Конни ван дер Хейден рассказала «Новой», что за час на одних «часах» совершается до тысячи транзакций. В Наалдвейке — десять таких «часов». Торги проходят круглый год, пять дней в неделю с шести до десяти утра. Годовой оборот «Флоры-Холланд» — два миллиарда евро: более половины голландского рынка. А он, в свою очередь, половина мирового.

Она вспомнила, как наутро после гибели принцессы Дианы покупатели лихорадочно нажимали кнопки еще где-то на середине циферблата: спрос на цветы в Англии оказался в тот день действительно небывалым. На глянцевом календарике 2007 года, который нам подарила Конни, выделены «особые» дни. Причем не только общие, но и по странам. Для России выделены 7 января, 8 марта, 9 мая, 1 сентября… В эти дни ожидается повышенный спрос на крупные розы. Русские, в отличие от европейцев, любят крупные розы. Дорогие.

Аукцион — идеальная форма определения рыночной цены. Голландия торгует цветами через аукционы. Сноровистый покупатель может взять лот по самой низкой возможной цене и получить хорошую прибыль. Конни рассказала, как в начале 90-х в Наалдвейке появился парень из Алма-Аты, не знавший никакого языка, кроме русского, но со страстным желанием сделать бизнес на экспорте цветов. Сделал-таки.

Среди брокеров в торговом зале много русских или работающих на российские фирмы голландцев. К 1 января 2007 года им придется сменить работу. Цветы в Россию на аукционах больше продаваться не будут. Такое решение принято правительством Нидерландов после того, как оно признало, что голландские фитосанитарные службы не в состоянии выполнить требований, предъявленных Москвой.

За разъяснениями Конни адресовала нас в Аалсмеер. Там — под Амстердамом — рядом с другим крупнейшим аукционным центром находится штаб-квартира Нидерландской ассоциации экспортеров растений.

Руководитель отдела внешней торговой политики этой ассоциации Ян ЛАННИНГ подтвердил, что министерство сельского хозяйства, природы и качества продовольствия действительно приняло такое решение. При существующей национальной системе контроля безопасности растительной продукции голландцы не могут выполнить условия, поставленные Россельхознадзором.

«Москва потребовала, чтобы в цветах из Голландии совсем не было калифорнийского трипса», — пояснил он. Российская фитосанитарная служба считает его опасным вредителем, но специалисты знают, что это насекомое есть везде, и в небольших количествах не представляет угрозы, с ним легко бороться.

— Россия — единственная страна, которая поставила такие жесткие условия. Трипс есть во всем мире, в том числе и в России — мы это знаем. Весь мир мирится с малым содержанием насекомого в цветах и не считает его причиной для запретов.

— По данным российской федеральной службы, к середине ноября в импортируемой продукции из Голландии обнаружено 163 карантинных объекта против порядка 40 за весь 2004 год…

— Давайте то же самое выразим по-другому. Судя по уведомлениям, полученным из России, трипс нашли в цветах, которые составляют 0,01—0,02 процента нашего товара. По международным нормам это практически ноль. Все другие страны считают такой уровень приемлемым. В ЕС и США трипс вообще не входит в понятие карантинных объектов. Но русские сказали, что согласны только на абсолютный ноль. Никто в мире не может похвастаться такой современной технической базой фитосанитарии, квалификацией и опытом персонала, как Нидерланды. Но даже наших возможностей недостаточно, чтобы выполнить условия Москвы. Что касается увеличения «карантинных объектов», то летом в Голландии было жарко и влажно. И при нормальной-то погоде трудно гарантировать полное отсутствие трипса, а когда жарко, и вовсе невозможно. Но трипс не водится в картошке и овощах. Их-то зачем запрещать?

— Вы не усматриваете политических мотивов в таком требовании? Выстраивается некая цепочка: грузинские и молдавские вина, норвежская рыба, польское мясо, латвийские шпроты, голландские цветы… Странным образом это как раз те страны, с которыми у Кремля есть какие-то политические нелады.

— Не знаю, спросите это в Москве. Может быть, действительно Голландия им чем-то не понравилась.

— Россия скоро должна вступить в ВТО. Если бы это случилось раньше, могла бы цветочная проблема выглядеть по-другому?

— Снизились бы импортные пошлины, которые в конечном итоге увеличивают розничную цену цветов на российском рынке. А в фитосанитарном плане Россия обязана была бы присоединиться к международному соглашению, и тогда мы потребовали бы независимого арбитража. Сейчас не можем.

— Значит, правительство Нидерландов решило с 1 января вообще отказаться от продажи голландских цветов в Россию?

— Нет, решение не такое. Было два варианта реакции на поставленные Москвой условия: либо вовсе не выдавать фитосанитарных сертификатов, то есть прекратить экспорт, либо сертифицировать специально проверенные хозяйства, чтобы только они продавали растения в Россию, минуя аукционы. Выбрали второй.

— Иными словами, повысить роль чиновников в торговле? Ведь, по оценкам, оборот российского цветочного рынка — это миллиард долларов. Есть что «пилить».

— В московских цветочных магазинах 80 процентов ассортимента — из Голландии. Наши экспортеры говорят, что нужна тысяча разновидностей цветов и растений, чтобы удовлетворить российский спрос. Значит, выполняя требования Россельхознадзора, голландские власти должны проверить и сертифицировать огромное количество хозяйств. Это очень дорого, в конечном счете эти издержки ложатся на конечного потребителя, но в фитосанитарном смысле, с нашей точки зрения, в этом нет необходимости. Не знаю, найдем ли мы достаточно хозяйств, которые захотят потратить деньги без уверенности, что вернут их. Единственное, в чем можно быть уверенным: при всех дополнительных издержках и тем более при остановке экспорта из Голландии цветы в России подорожают неимоверно.

— А чем это обернется для голландцев?

— Россия — динамично растущий рынок, но сейчас на ее долю приходится только три процента экспорта растений из Голландии. Средний россиянин при всей любви к цветам покупает их всего на 3,7 евро в год (наверное, в Москве гораздо больше). В то время как средний швейцарец — на 81,8 евро, норвежец — на 56,6, британец — на 44,6. В маленькую Бельгию Нидерланды продают цветов на 102,6 миллиона евро в год, а в огромную Россию — на 78,5 миллиона. Потеря российского рынка для Голландии была бы неприятной, ощутимой, но не катастрофической. Больше должен беспокоиться российский потребитель.

В Москве цветы уже подорожали почти вдвое

В связи с запретом ввоза цветов из Голландии, который уже вступил в силу, имеет смысл узнать: какова ситуация на рынке сейчас и каковы возможные прогнозы на будущее? Самой крупной точкой продажи цветов в Москве является площадь Киевского вокзала.

Уже при выходе из метро попадаешь в цветочное ассорти, а на вопрос: «Голландия есть?» — ответ всегда положительный. Но если раньше средняя цена, например на сорт роз «Гран-при», не превышала 25—35 рублей за штуку, то сейчас такое удовольствие стоит практически в два раза дороже.

Планы на будущее торговцы строят весьма осторожно. Прямой импорт запрещен, но кто сказал, что нельзя ввезти через другие страны? Возможно, что цветочный рынок ничего не потеряет, если удастся наладить экспорт из страны-производителя другим путем. И даже приобретет, потому что та же продукция будет продаваться значительно дороже, чем раньше. Потеряют лишь покупатели.

shareprint
Добавьте в Конструктор подписки, приготовленные Редакцией, или свои любимые источники: сайты, телеграм- и youtube-каналы. Залогиньтесь, чтобы не терять свои подписки на разных устройствах
arrow