Судьба столь злободневного в свете заявлений президента Путина законопроекта «О противодействии коррупции» была и остается очень непростой. Запутанная, прямо скажем, история.
По сути, она началась еще в 1992 году, когда в недрах тогда еще Верховного совета был разработан закон «О борьбе с коррупцией», который несколько раз проходил через сменившую Верховный совет Государственную Думу, преодолевал Совет Федерации и был успешно раз за разом заветирован президентом. Тогда — Ельциным.
Новый закон «О противодействии коррупции» стал в некотором роде его правопреемником. Внесен в Госдуму законопроект был 5 ноября далекого 2001 года группой из 23 депутатов. Некоторые из них и сегодня являются народными избранниками — например, вице-спикер Олег Морозов (теперь — «Единая Россия»), члены Комитета по безопасности Геннадий Райков, Аркадий Баскаев, Анатолий Куликов, Виктор Илюхин, Александр Гуров, депутаты Безбородов, Басыгысов, Гальченко (все, кроме Илюхина, — «Единая Россия»). Законопроект поступил в профильный думский Комитет по безопасности, где на сегодня является самым старинным из всех «залежавшихся» документов.
Уже 16 ноября 2001 года он был рекомендован комитетом к рассмотрению.
20 ноября 2001 года Совет Думы рекомендовал представить отзывы, предложения и замечания от всех заинтересованных сторон и подготовить закон для принятия в первом чтении. Процесс предоставления предложений и замечаний затянулся так, что 21 марта 2002 года Совет Думы даже поторопил всех желающих принять участие в работе над законом.
16 мая 2002 года профильный комитет предложил вынести документ на первое чтение. Ориентировочно — на июнь 2002 года. Законопроект стоял на повестке дня заседаний 20 и 21 июня 2002 года, но рассмотрен так и не был. По не ясной никому причине обращение перенесли на осень.
В итоге 20 ноября 2002 года закон «О противодействии коррупции» был одобрен концептуально в первом чтении. Примечательно, что официальный отзыв правительства на законопроект появился уже после первого чтения — 25 ноября 2002 года — и был разгромным. За подписью Алексея Кудрина (главы Минфина и в то время зампреда правительства) депутатам сообщалось, что их антикоррупционные потуги противоречат отраслевому законодательству, Гражданскому кодексу и даже Конституции, а также ставились на вид неопределенность понятий и юридическая некорректность формулировок. (Заметим, что, когда принималась, например, монетизация, никаких шероховатостей, а уж тем более противоречий обнаружено не было.)
На этом история пока окончена — второго чтения не было до сих пор, хотя прошло четыре года, закончил работу третий состав Госдумы, и четвертый отработал уже большую часть своего срока.
Тем не менее закон о противодействии коррупции периодически всплывал. Так, после начала работы Госдумы четвертого созыва была создана рабочая группа, которой вменялось в обязанность устранить недочеты закона и выявить все «несоответствия моменту». Возглавляет рабочую группу один из авторов законопроекта — Аркадий Баскаев. Именно на работу этой группы обычно ссылается глава думской комиссии по противодействию коррупции Михаил Гришанков, когда его спрашивают о причинах многолетних проволочек с принятием закона, указывая на то, что работа идет, контора пишет, точнее, устраняет «внутренние противоречия» внутри документа.
Осенью 2004 года о залежавшемся законопроекте вспомнила и первый вице-спикер Любовь Слиска («Единая Россия»), которая призвала коллег признать его «приоритетным» и принять. Ее выступление не имело последствий.
Летом 2005 года о законе вновь вспомнили — на этот раз спикер Борис Грызлов («Единая Россия»). Спикер пообещал закон принять, заметив, что это «политически важно». По этому поводу закон был даже извлечен из-под сукна и числился в Комитете по безопасности в числе документов, заявленных на осеннюю сессию 2005 года. А 14 октября 2005 года был даже обновлен в духе времени текст законопроекта. Однако дальше этого дело так и не пошло.
И сегодня закон «О противодействии коррупции» по-прежнему находится где-то в недрах Думы. В принципе в примерном плане работы на осеннюю парламентскую сессию 2006 года документ числился, и его рассмотрение во втором чтении было намечено на декабрь. Однако в более свежем варианте декабрьской работы Госдумы законопроекта опять нет. К тому же законопроект так и не был в очередной раз рассмотрен на заседании профильного комитета и, соответственно, не был рекомендован к принятию.
Скорее всего, принять решение по закону «О противодействии коррупции» думское большинство не спешит, так как в соответствии с этим документом субъектами коррупционных отношений признаются все, кому в принципе можно дать взятку (это и депутаты, и чиновники, и даже лидеры партий), а отклонить закон с таким названием тоже нельзя — конъюнктура не та. Потому и пылится. «Работаем над ним», — говорят.
Действующие лица и исполнители
Геннадий РАЙКОВ, депутат Госдумы, фракция «Единая Россия»:
— И вторая, и третья Думы пытались этот закон принять, но не получилось — президент наложил вето. В третьей Думе мы внесли уже третий вариант этого закона, который пока принят лишь в первом чтении. Проблема в том, что у нас до сих пор нет юридического понятия «коррупция». Сегодня тех, кто уличен в коррупции, судят по двенадцати разным статьям Уголовного кодекса, чаще всего — по статье о взяточничестве. А понятия так и нет. Нужно в законе о противодействии коррупции это понятие определить и еще ряд моментов уточнить. Чтобы не было такого, что человек получает зарплату в конверте (а «серых» зарплат у нас по-прежнему много), а его обвиняют в коррупции как получателя взятки и сажают. Сейчас нормы этого законопроекта можно трактовать широко, а это неправильно. Наше дело — сузить трактовки. И я думаю, что где-то в январе законопроект о противодействии коррупции будет реанимирован, принят во втором чтении, и примерно в мае 2007 года состоится и третье чтение.
Валерий ГАЛЬЧЕНКО, депутат Госдумы, фракция «Единая Россия»:
— Да, я действительно один из авторов закона, но это было так давно! Сейчас я этим законом не занимаюсь, а потому о каких-то конкретных моментах рассуждать не могу. Но если говорить системно, то мое мнение таково: закон лежит уже четыре года как раз потому, что он очень актуален. И поскольку актуальность его только повышается, то он может пролежать еще очень долго.
Виктор ИЛЮХИН, депутат Госдумы, фракция КПРФ:
— По большому счету это уже третий или даже четвертый вариант закона. Первые варианты были более жесткими, они разрабатывались с участием представителей Генпрокуратуры, МВД, ФСБ. Но все наши начинания натыкались на нежелание президента подписывать такой документ. Еще бы, ведь закон предполагал возможность рассматривать в качестве субъектов коррупционных отношений помощников и советников президента. Тот вариант, который лежит в Госдуме вот уже четыре года, более выхолощенный, но и он не устраивает чиновников и депутатов. Что не нравится? То, что возможно депутатское расследование коррупционных отношений — именно депутатское, а не парламентское, на возбуждение которого необходимо согласие Совета Федерации. А еще очень не нравится норма, в соответствии с которой декларировать доходы ежегодно обязаны будут не только все должностные лица, но и их ближайшие родственники. Честно говоря, оценивая перспективы прохождения даже этого, повторю, выхолощенного закона, я не вижу для себя лично смысла продолжать над ним работать.
Любовь СЛИСКА, первый вице-спикер ГД, «Единая Россия»:
— Закон о коррупции действительно скоро будет отмечать свой маленький юбилей. Мне бы очень хотелось, чтобы этот разговор был перенесен в практическую плоскость применения. До сих пор существует практика: пока президент жестко не скажет о проблеме, которая есть в России, на нее все как будто не обращают внимания. Я имею в виду и силовиков, и членов правительства, и глав регионов. Мы все должны расширять законодательство, которое уже действует, — давайте менять ответственных за его применение. Президент сам недавно сказал, что многие его поручения не выполняются… Владимир Владимирович сам вынужден напоминать под телекамеры некоторым своим министрам о дисциплине. Нужно сделать так, чтобы два выговора — и «до свидания, должность», трудовая книжка в руки, на несколько лет потерял право занимать ответственный пост.
Мне кажется, что этот закон будет принят в течение 2007 года и тогда же начнет действовать.
Владимир РЫЖКОВ, независимый депутат Госдумы:
— В России нет системной борьбы с коррупцией, она только имитируется. Отдельные случаи типа «оборотней в погонах» или «оборотней в белых халатах» из ФОМСа — скорее исключение, чем правило. Это видно из цифр. Даже по оценкам первого замгенпрокурора Буксмана, объем коррупции в России превышает объем федерального бюджета, а по оценкам ИНДЕМа, она за пять лет выросла в 7 раз, и по ее объему Россия вошла в тройку самых коррумпированных государств мира. Все инициативы, которые вносятся в Думу, не принимаются. Помимо закона «О противодействии коррупции», я могу назвать свою инициативу — закон «О прозрачности власти», который внесен два года назад, а в мае прошлого года его немедленного принятия потребовал в своем послании президент, но до сих пор он даже не рассмотрен комитетом, в данном случае — Плигина. Год назад Центр стратегических разработок по заказу Минэкономики Грефа разработал подробную детальную программу борьбы с коррупцией примерно из 130 пунктов, где на основе международного опыта была предложена система достаточно действенных мер, готовил ее Михаил Дмитриев — из них не выполнен ни один. Какие еще нужны иллюстрации? Картина совершенно очевидна: в России борьба с коррупцией не является приоритетом государственной власти.
Олег МОРОЗОВ, вице-спикер Госдумы, фракция «Единая Россия»:
— В настоящее время разрабатывается новая версия законопроекта «О противодействии коррупции», более качественная. Ситуация в стране меняется, поэтому закон, который депутаты будут принимать, должен полностью отвечать современным реалиям и международной практике борьбы с коррупцией.
